Атланты политики: «Не волнуйтесь. Старый ястреб не выпадет из гнезда»

Vesti.Az продолжает рубрику «Атланты политики».
Влияние фактора личности на историю общеизвестно. Величайшие события, происшедшие за все время существования цивилизации, прочно и заслуженно связаны с именами не менее великих людей.

В рубрике будут публиковаться статьи, очерки, эссе, повествующие о жизни и деятельности мужчин - политических, государственных и общественных деятелей разных времен и народов, оставивших неизгладимый след в истории человечества. Несколько дней назад мы ознакомили читателей с годами детства, юности и молодости легендарного политика XX века Уинстона Черчилля. Теперь мы предлагаем читателям второю часть, посвященную деятельностью великого мастера политики времен Второй мировой войны, вплоть до дня его кончины.


«Собаки смотрят на нас снизу вверх, кошки - сверху вниз, и только свинья - как на равных»

Уинстон Леонард Спенсер Черчилль

…Середина пятидесятых годов двадцатого столетия. Англия. Чартвел. Черчилли устраивают очередной обед в своем загородном доме. Шумно и весело. По предложению кого-то из участников обеда, гости, и хозяева решили сыграть в одну игру: «Кем бы вы хотели стать, если бы не стали тем, кто вы есть?» Гости оживленно принялись фантазировать о своих мнимых профессиях и дарованиях. Черчилль спокойно сидел в кресле и попыхивал сигарой, терпеливо дожидаясь своей очереди. Наконец очередь дошла до хозяина дома. «Если бы я не стал тем, кто я есть, я бы с удовольствием стал… – здесь Уинстон выдержал актерскую паузу и, вынув сигару изо рта, медленно повернулся к Клементине: – вторым мужем миссис Черчилль».

***

КОМАНДИР ЧЕРЧИЛЛЯ

Вот как, чисто английским комплиментом сэр Уинстон одаривал жену после 50-ти лет совместной жизни. Однако, на заре 20 века Уинстон Черчилль до 34 лет оставался холостяком. Но это вовсе не значило, что он совсем не уделял внимания личной жизни. У него случались романы, он влюблялся, но политика была важнее. Еще девятнадцатилетним кадетом Уинстон увлекся молодой актрисой Мейбл Лав, но та не испытывала к юноше никаких чувств.

Потом были и другие увлечения: опять актриса Этель Бэрримор, юная аристократка Маргарет Хорн. Но не со всеми дамами сэр Уинстон был учтив. Широко известен случай, когда депутат палаты общин от консервативной партии, леди Нэнси Астор с присущим ей темпераментом часто спорила с восходящей звездой британской политики Уинстоном Черчиллем. Однажды в сердцах она заявила ему: «Если бы вы были моим мужем, я насыпала бы вам в кофе яду!» Черчилль незамедлительно парировал: «Если бы я был вашим мужем, я бы этот кофе выпил». Но он мог быть нежным и влюбленным.

Он был сильно влюблен в дочь крупного чиновника Памела Плауден, с которой был даже помолвлен. Влюбленный Черчилль писал обворожительной Памелле пылкие письма. Но все оказалось безрезультатным. Вскоре девушка бросила его, предпочтя более богатого жениха. Вероятнее всего очаровательная особа в будущем не раз сожалела о своем опрометчивом решении.

Отмечу, что письма бывшего британского премьер-министра, адресованные к его возлюбленной, были проданы 2 декабря на аукционе Christie`s за 291220 фунтов стерлингов. Вот как оценили потомки силу страсти сэра Уинстона.
Однако, политику такого ранга, каким являлся Черчилль пора было остепениться и завести семью.

15 августа 1908 года в газетах появляется объявление о его помолвке с Клементиной Хозье. Невеста была моложе жениха на 11 лет, но никто не сомневался, что это был брак по любви. Знакомство их произошло при самых романтичных обстоятельствах: Черчилль помогал при тушении пожара в местечке Рутленд, до последней минуты вынося из горевшего дома вещи. В тот момент, когда он в очередной раз выходил из дома, за его спиной обрушилась стена. Промедли он секунду - и у Англии никогда не было бы премьер-министра Уинстона Черчилля. Клементина послала восхитившему ее Уинстону телеграмму и получила ответ: «Пожар был великолепным развлечением, мы здорово повеселились!»

Невеста свободно говорила по-французски и по-немецки, обладала тонким умом и чувством юмора. Уже на свадьбе она могла представить, какая жизнь ее ожидает: выйдя из церкви, Уинстон завел со своим шафером разговор о политике, а во время свадебного путешествия работал над очередной книгой.
"В то время я женился и впредь жил счастливо", - так лаконично описывал Черчилль в ранней автобиографии свою семейную жизнь, которая прервалась только с его смертью. Клементина была моложе мужа на одиннадцать лет и считалась для него не слишком хорошей партией. Она принадлежала к уважаемой, но не очень обеспеченной семье из лагеря либералов.

Консервативный клан Мальборо смотрел на эту связь со вполне оправданной тревогой: после того как Черчилль резко сменил свои политические пристрастия, он решился на своеобразное "классовое предательство" даже в частной жизни.
Клементина стала важнейшей опорой в жизни этого необузданного человека. Она -соратница, подруга и мать в одном лице. Он обсуждал с ней любые проблемы, а она стойко выносила все его капризы, истерики и депрессии, которые часто преследовали политика. "Ее отношение к нему, - пишет биограф Черчилля Вирджиния Коулс, - было покровительственным, как у матери к своему не по возрасту развитому, беспокойному ребенку".

В кульминационный эпизод Второй мировой войны, когда он лежал в постели в Каире с приступом тяжелой депрессии, она прилетела к нему на самолете ВВС Великобритании, чтобы помочь и поддержать. Президент США Рузвельт телеграфировал Черчиллю в Каир: "Сердечный привет Клемми! Я успокоился, узнав, что при Вас теперь Ваш командир".
Оставаясь временами за бортом активной политической жизни, Черчилль с удовольствием проводил время дома, играя с детьми, занимаясь живописью и… строительством. Он своими руками построил из кирпича и камня систему каналов, сделал бассейн для рыбок. Занимаясь строительными работами, Черчилль требовал, чтобы гости Чартвелла помогали ему. Как потом вспоминал он сам: «Весь август 1928 года я провел, строя коттедж и диктуя книгу: 200 кирпичей и 2000 слов в день».

Супруги редко бывали вместе - у Черчилля было слишком много дел, но часто комнаты их дома оглашались зычным криком Уинстона: «Клемми!» Так он звал ее, чтобы посоветоваться или что-нибудь спросить. Элеонора Рузвельт как-то заметила: «Ей досталась нелегкая роль, но она играла ее с достоинством и обаянием». Она родила пятерых детей, из которых выжили четверо: Диана, Сара, Мэри и Рэндольф. Вскоре после рождения дочери Дианы Черчилль похвастался, что «она самое прелестное дитя на свете». Его спросили: «Наверное, похожа на мать?» «Нет, - гордо ответил Черчилль, - вылитая я». Клементина пережила мужа на 12 лет и умерла в 1977 году. Супруги прожили вместе более полувека и ни разу, по словам обоих, «не пожалели о сделанном выборе».

«УИНСТОН ВЕРНУЛСЯ !»

После того, как в 1929 пало правительство консерваторов, для Черчилля новь наступило страшное время: он больше не служит, и на этот раз отлучение от власти продлилось десять лет. Черчилль сохранил кресло в парламенте, но возвратился в своё поместье Чартвелл в Кенте, где вёл тихую жизнь в уединении. Он посвятил себя живописи, снова писал книги и среди их - блестящие биографии герцога Мальборо и своего отца, публиковал статьи о положении в мире и иногда заставлял нижнюю палату послушать рев "старого льва".

Но его репутация была безвозвратно погублена: его считали хамелеоном, который при необходимости может поменять окраску. Слова, сказанные в ответ на этот упрёк самим Черчиллем, вошли в анналы: "Кто в двадцать лет не социалист, у того нет сердца, а у того, кто в сорок всё ещё социалист, нет разума". Жизнь затворника продолжалась до середины тридцатых годов, когда на европейском горизонте замаячила свастика. Черчилль открыл для себя смертельного врага: Адольфа Гитлера.

К Гитлеру Черчилль испытывал не только политическую неприязнь, но и глубочайшую ненависть, даже физическую антипатию. В Гитлере он интуитивно распознал разрушителя мира. Как никто другой на Западе, он видел надвигающуюся угрозу новой войны. В то время как консервативное правительство Чемберлена проводило политику умиротворения нацизма, Черчилль единственный в Англии призывал к борьбе с гитлеризмом. Напав на Польшу, Гитлер проигнорировал последнее предупреждение Лондона; третьего сентября 1939 года Великобритания объявила войну Германии. В этот день судьба Черчилля вновь круто изменилась.

Вся страна обратила к нему взоры, видя в нем избавителя от надвигающейся угрозы. Чемберлен вернул Черчилля в правительство и поручил ему старый пост - Первого лорда Адмиралтейства. "Уинстон вернулся!" - гласили радиограммы, разлетевшиеся по всем кораблям английского флота. 65-летний Черчилль засучил рукава: война его окрыляла, и на этот раз он снова захотел взять в свои руки бразды правления. 10 мая 1940 года, когда вермахт начал наступление на Францию, Чемберлен, убедившись в собственном бессилии, передал пост премьера Уинстону Черчиллю.

ЕГО ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС

"Когда я в эту ночь около трёх утра лег спать, то почувствовал сильнейшее облегчение, - писал он. - Мне было не по себе, будто бы сама судьба указала дорогу, будто бы вся моя предыдущая жизнь была только подготовкой к этому мигу... Все мои опасения нашли подтверждение в такой ужасной форме, что никто не осмеливался мне перечить".

Он проснулся совсем другим человеком - символом сопротивления свободного мира и государственным мужем, подчинившим своей воле страну.

Через три дня он держал в парламенте самую известную речь в своей жизни. Она длилась всего пару минут, но и сегодня она впечатляет: "Я хочу сказать парламенту то, что я уже сказал членам правительства: я не могу ничего предложить, кроме крови, тягот, слёз и пота. Вы можете спросить: в чем заключается наша политика? Я отвечу: наша политика - вести войну всей мощью и всеми силами, которые может дать нам Господь; вести войну против чудовищной тирании, равной которой нет в мрачном списке преступлений человечества. Вы спрашиваете: какова наша цель? Я на это могу ответить одним словом: победа - победа любой ценой, какой бы длинной и тягостной ни оказалась дорога к ней. Поскольку без победы жизнь прекратится...".

Через шесть недель пала Франция. Над Европой реял флаг со свастикой. Англия в одиночку противостояла Гитлеру. И Черчилль наслаждался этими героическими мгновениями. Теперь он мог беспрепятственно проявить свой бойцовский характер. Он не считался ни с кем: Англия передала ему бразды правления и наделила его почти диктаторскими полномочиями. Черчилль - не только премьер, но и министр обороны и верховный главнокомандующий. Взоры всего мира устремлены на него. Уже вскоре Гитлер ощутил волю британцев к победе: воздушная битва за Англию - первая проба сил, в которой напрямую столкнулись немецкая и английская военные машины, - окончилась поражением люфтваффе.

Гитлер отменил приготовления к вторжению на Британские острова. Черчилль записал в актив свой первый триумф. Нападение на СССР изменило положение на политической арене: теперь Черчилль оказался в одной лодке со Сталиным, другим "чудовищем", с которым он боролся долгие годы. Это был альянс без любви с обеих сторон. Недоверия никто не скрывал, и к концу войны оно переросло в открытую вражду.

Но в 1941они противостояли общему врагу, и Черчилль протянул Сталину руку. Премьер обратился к британцам по радио: "Никогда не было более непримиримого противника коммунизма, чем я. Я не беру назад ни одного слова из тех, которые я сказал на эту тему. Но это все меркнет перед лицом драмы, которая разыгрывается сейчас. Угроза России - угроза и нам, и борьба каждого русского - это борьба всех свободных людей мира".

Когда в декабре 1941 Гитлер объявил войну Америке, Черчилль ликовал: "Теперь мы это сделаем!". Уже давно Черчилль мечтал о создании союза "англоязычных народов". С президентом Рузвельтом он был с начала войны в личном контакте, который перерос в дружбу. Они обменивались бессчетными секретными посланиями, которые стали основой нового мирового порядка.

На первой встрече лидеров антигитлеровской коалиции в Тегеране в 1943 премьер убедился, что Англия среди участников "Большой тройки" - самая маленькая величина: Рузвельт и Сталин улаживали большую часть дел между собой. Чтобы усилить свое политическое влияние, Черчилль вылетел в октябре 1944 в Москву. Там, как писал историк Себастьян Хаффнер, "он ведёт жесткий, циничный торг со Сталиным: Румыния тебе, Греция мне. И Польшу на запад подвинем, как можно показать тремя спичками... Польскому премьер-министру Миколайчику, который не хотел, чтобы им торговали, Черчилль буквально грозил кулаками".

КАПИТУЛЯЦИЯ ГЕРМАНИИ

На Ялтинской конференции в феврале 1945 года Черчилль, Рузвельт и Сталин принципиально определили послевоенную судьбу Германии и стран Восточной Европы. Кстати именно с Ялтинской конференцией связана известная байка о Черчилле. На очередном заседании конференции Иден что-то написал и протянул записку своему шефу- Черчиллю. Тот, прочитав, сжег бумажку своей сигарой. Затем написал ответ и протянул его Идену. Иден прочитал записку, разорвал ее на мелкие кусочки и бросил в корзину для бумаг. Работники Государственной безопасности СССР восстановили текст записки Черчилля.

Премьер писал: «Не волнуйтесь. Старый ястреб не выпадет из гнезда». Несколько лет советские дешифровщики пытались разгадать скрытый смысл записки. Им это не удалось. Через много лет Хрущев встретился в Англии с премьером Черчиллем и спросил его: «Мы приложили много усилий, чтобы понять смысл записки. Дело прошлое. Вы остались один из всей большой тройки. Поделитесь секретом». «Да у меня тогда расстегнулась ширинка. Господин Иден предупредил меня, а я его успокоил». Учитывая характеры Хрущева и Черчилля можно предположить возможную реальность этого события.

Прошло некоторое время после Ялтинской конференции и Германия капитулировала. Жена Черчилля приехала в Москву, советское правительство наградило ее орденом Красного Знамени за работу в комитете «Фонд помощи России», и леди Клементина 9 мая по радио поздравила советский народ с великой Победой.

Самая жестокая война в истории завершилась. Но Черчилль не ощутил триумфа: "По моему мнению, коммунистическая угроза заняла место бывшего врага". В телеграммах к президенту США Трумэну Черчилль требовал ужесточить позицию в отношении Кремля. "Железный занавес с их стороны опущен", - считал он. Так было произнесено ключевое слово целой эпохи.

Пока Британия ликовала в предвкушении мирной жизни, Черчилль был занят планами борьбы против СССР и социалистической революции в Европе. 23 мая 1945 года он и сформированное на время войны правительство вышли в отставку, но сэр Уинстон не сомневался в победе на очередных выборах. С этим настроением и уехал на конференцию стран-победителей в Потсдам, где намеревался склонить нового президента США Трумэна к силовому давлению на СССР.

Поскольку Потсдамская конференция начала работу до того, как стали известны итоги выборов в Англии, специально сделали перерыв, чтобы Черчилль смог оказаться в Лондоне в момент оглашения результатов голосования. Уезжая из Потсдама, он заверил всех, что вернется…

«ПЕРЕДО МНОЙ ПАДЕНИЕ»

25 июля 1945 Великобритания выбрала новый парламент. Результаты выборов уже ожидались на следующее утро. "Я лёг спать с глубоким убеждением, что английский народ позволит мне продолжить работу", - писал Черчилль. Но утром он проснулся с "почти физическим чувством боли", инстинктивно поняв, что проиграл: "Конец великим событиям, благодаря или вопреки которым я так долго поддерживал свой высокий духовный полет! Передо мной падение!".

Лейбористская партия одержала триумфальную победу. В тот же день Черчилль подал в отставку. Вечером он по радио прощался с нацией: "Я благодарю британский народ, от имени которого действовал в эти опасные годы, за то, что он бесстрашно меня поддерживал и мне, своему слуге, давал многочисленные доказательства дружбы".

Более грубо ни один заслуженный политик на пике своей славы не был изгнан со службы, более стойко ни один не переносил удар. Конечно, выборы были вовсе не вотумом недоверия персонально Черчиллю, но тем не менее этот день оказался самым горьким в жизни Уинстона Черчилля. Однако, он даже в это невеселое для себя время, с юмором охарактеризовал своего удачливого политического противника: «Мистер Эттли очень скромный человек. И у него есть для этого все основания».
Черчилль остался в нижней палате парламента и взял на себя роль вождя оппозиции. Черчилль неутомимо боролся с "советской угрозой", выступал за объединение послевоенной Европы и примирение с Германией. И писал шеститомный труд "Вторая мировая война" - грандиозную панораму глазами главнокомандующего.

Этот труд принёс ему Нобелевскую премию в области литературы. Оказавшись не у дел, Черчилль привычно жил собственной политической жизнью. 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже американского города Фултона он произнес свою знаменитую речь — вполне личная по взгляду антисоветская лекция была озвучена им как программа правящих кругов Англии и США. Принято считать, что с этого момента началась «холодная война» между США и СССР.

ВРЕДНЫЕ ПРИВЫЧКИ ДОЛГОЖИТЕЛЯ

О чрезмерном чревоугодии Черчилля красноречиво свидетельствуют его портреты и фотографии. Во время Ялтинской конференции сэру Уинстону столь полюбилась высокогорная форель, ежедневно поставляемая на его кухню в Воронцовский дворец, что он подарил свои золотые часы ответственному за это дело сотруднику НКВД.

Девизом сэра Уинстона была фраза: «Пять-шесть сигар в день, три-четыре стакана виски и никакой физкультуры!» Здесь он явно скромничал. Количество сигар и выпивки довольно часто превышало указанное Уинстоном. К сигарам он пристрастился на Кубе, откуда и заказывал их потом в неимоверном количестве (спокойно себя чувствовал, лишь имея запас в 3—4 тысячи штук).

Сигару изо рта почти не вынимал: забывая зажечь - просто жевал табак, куря - ронял пепел где попало, а засыпая с непотухшей - прожигал насквозь сорочки и брюки (Клементина шила мужу специальные нагрудники, пытаясь спасти от гибели хотя бы часть гардероба). Ущемлять себя в праве курить где угодно и когда угодно Черчилль не считал нужным: для межконтинентального авиаперелета заказал специальную кислородную маску с отверстием для сигары, курил за завтраком у не выносившего табачный дым короля Саудовской Аравии. Когда его спрашивали, как умудряется сохранять здоровье при таком образе жизни, он отвечал: Я никогда не стою, когда можно сидеть, и никогда не сижу, когда можно лежать».

РАЗЯЩИЙ ЮМОР СЭРА УИНСТОНА

Юмор был непременным атрибутом личности Черчилля. С его остроумием не мог справиться даже такой великий острослов, как писатель Бернард Шоу. Как-то драматург направил политику приглашение: «Приглашаю вас на премьеру спектакля по моей пьесе. Можете взять с собой друга, если таковой найдется». На что Черчилль ответил: «К сожалению, прийти на эту премьеру не могу. Приду на следующую, если таковая будет».

Он обожал вгонять в краску других. Мог прилюдно осведомиться у великого актера о размере гонорара, полученного им за роль Черчилля в военном кинофильме, а услышав весьма весомую цифру, пробурчал: «За такие деньги я сыграл бы сам себя гораздо лучше!» Или еще один известный факт. Черчилль, несмотря на свою занятость, всегда лично подбирал для себя кадры для своей канцелярии.

И вот однажды, когда освободилось место помощника личного секретаря, Черчилль проводил собеседование с одним из претендентов, достаточно молодым человеком приятной наружности. Узнав имя и происхождение претендента, премьер-министр Англии, прикурив свою неизменную гаванскую сигару, спросил: «Сколько вам лет, молодой человек?» На что тот учтиво ответил: - Двадцать девять, сэр.
- Скажите, а вы женаты?
- Да, сэр.
- И у вас есть дети?
- Четверо, сэр.
Затянувшись сигарой, сэр Уинстон замолчал и после большой паузы сказал:
- Вы, молодой человек, наверно знаете, что я очень люблю курить кубинские сигары. Но, несмотря на то, что я очень люблю это делать, я все-таки делаю перерыв и вытаскиваю свою сигару из рта. Задумайтесь об этом».

С дерзким юмором Черчилль относился и теме смерти и на вопрос о готовности к ней ответил: «Я готов ко встрече с Творцом. Другое дело, готов ли Творец к такому тяжкому испытанию, как встреча со мной».

НЕДОЛГОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ

25 октября 1951 года консерваторы выиграли избирательную кампанию, и на следующий день Черчилль снова стал премьер-министром Англии. Теперь он, осторожничая, проводил умеренную внутреннюю политику, а в области политики внешней все усилия британского премьера неизбежно сводились к сплочению с правительством США перед лицом советской атомной угрозы.

Конгресс США избрал сэра Черчилля Почетным гражданином . В 1953 году была отмечена еще одна ипостась Уинстона Черчилля: Нобелевский комитет присудил премьер-министру Великобритании премию по литературе. В последние годы у Черчилля для писательства не было ни физических, ни интеллектуальных сил. Финальным, изданным при жизни сэра Уинстона, станет его четырехтомник «История народов, говорящих на английском языке».

Черчиллю было уже 80 лет, он все сильнее страдал от депрессий и явно терял душевные силы. 5 апреля 1955 года под нажимом молодого поколения консервативных политиков сэр Уинстон покинул свой последний государственный пост. Ни врученный ему двумя годами ранее орден Подвязки, ни многочисленные хвалебные речи не утешили сэра Уинстона в его прискорбном состоянии.

Уйдя из политики, сэр Уинстон провел последние десять лет жизни в статусе пенсионера. Чаще жил в Чартвелле, а зимой — в лондонском доме, рядом с Гайд-парком. Когда становилось совсем скучно, уезжал на любимую французскую Ривьеру или отправлялся в путешествие по Средиземному морю на яхте «Кристина», пользуясь приглашением ее владельца, греческого миллионера Онассиса.

За три года до смерти, поскользнувшись на мраморном полу казино, Черчилль сломал бедро и тогда, лежа на больничной койке военного санатория, написал сценарий собственных похорон: «Я хочу, чтобы меня похоронили, как простого солдата». Завещание Черчилля было исполнено, только с одной поправкой — Англия проводила великого солдата империи с королевскими почестями. После прощания с Черчиллем в соборе Вестминстерского аббатства, отправился в последний путь к Темзе, где покрытый британским флагом гроб перенесли на военный катер, отчаливший в направлении родового поместья. Там, в окрестностях Блэнхейма, на скромном кладбище возле старинной приходской церкви сэр Уинстон Черчилль обрел последний приют.

В 1973 году ему был установлен памятник. Мешковатая бронзовая фигура Уинстона Черчилля на фоне Вестминстера сегодня такая же лондонская достопримечательность, как часы Большого Бена и Тауэрский мост.

***

14 января 1965 года. Дом Черчиллей. Сэр Уинстон открыл глаза. Клемми о чем-то беседовала с сыном Рэндолфом. «Да…Рэндолф… Рохля. А вот жена у него была –Памелла, вот та была чертовка ! Не удержал он ее. Да как такую удержишь…Рэндолф ничего не может довести до конца. Что с ним будет после моей смерти? Смерти!? Мда…По всему видно мне не выкрутиться. Ну что же, как будто все дела сделаны, все распоряжения отданы. Хм…» Даже сценарий своих похорон им оставил. Он посмотрел на домочадцев, которые, увидев, что он открыл глаза подошли поближе. Клемми и Рэндолф, а также вошедшие в комнату дочери, подошли к изголовью и улыбаясь, о чем-то начали говорить.

Сначала Сэр Уинстон силился вникнуть… Они говорили о каких-то бытовых вопросах, кто заходил, кто, что сказал… Господи о чем это они? «Ты слышишь нас Винни?» Сэр Уинстон оглядел пронзительным взглядом близких, но почти сразу же его взгляд потух. «Это все так скучно»- произнес он, и это было последнее, что он сказал. Сэр Уинстон закрыл глаза и отвернулся. Эх, стакан бы виски сейчас, да добрую гаванскую сигару…
15 января произошло кровоизлияние в мозг. В сознание он уже не вернулся…

24 января 1965 года лондонская «Таймс», за 90 лет до этого известившая о приходе в мир очередного отпрыска клана Мальборо, сообщила, что умер сэр Уинстон Черчилль.

Фуад Мамедов-Пашабейли

• Посол Италии в Азербайджане обсудил совместные проекты с нашей страной-ФОТО
• Алиев поздравил Мирзиёева с днем рождения
• Азербайджан пригласил Армению на СОР29