«Армяне говорили, что пленных детей отводят на могилы погибших и там отрезают им головы – так мстят за убитых» - ФОТОСЕССИЯ

Эта трагическая история, произошедшая с жительницей Ходжалы, уже была опубликована на азербайджанском языке на сайте lent.az. Vesti.Az решило опубликовать трагедию тогда еще 20-летней девушки на русском языке не только с целью довести всю правду о зверствах "мирных" армян в отношении беззащитной азербайджанки. Мы преследовали и другую цель: быть может наши современные режиссеры, в большинстве своем снимающие бездарные сериалы, которые вынуждают все больше азербайджанцев подключаться к кабельному телевидению, заинтересуются этой историей. Ведь это практически готовый сценарий для фильма.

В Азербайджане немало состоятельных людей, которые могли бы спонсировать  съемки подобного фильма, причем, даже при необходимости с участием голливудских актеров.

И в случае, если все же такой фильм будет снят, участие его в международных кинофестивалях раскроет глаза мировой общественности на армянский фашизм. Ведь это не выдуманная «геноцидальная история», а история жизни реального человека, которая живет в Баку.

Воспоминания об армянском плене 22 года спустя. Часть IV (начало: http://vesti.az/news/209775#ad-image-0 , http://vesti.az/news/210293#ad-image-0 , http://vesti.az/news/210839#ad-image-0 )

...Автомобиль «УАЗ», в котором находились Каро и Дурдане, миновал Ходжалы и достиг железнодорожной станции между Ханкенди и Ходжалы, который именовали «шушинский вокзал».

- На всем протяжении станции, а это больше километра, были выстроены танки. Я поразилась, сколько у армян техники, и вспомнила, что нашим часто приходилось воевать чуть ли не одними охотничьими ружьями. У армян были также необычные автоматы, с железными прикладами, а дула обернуты сеткой.

- А еще где вы видели военную технику?

- Еще при въезде в Ханкенди, на круге в нижней части города и прилегающих улицах было полно военных и танков. Я заметила там чернокожего с серьгой в ухе. Каро сказал: «Видишь наших бойцов? Среди них и арабы есть. Все они за деньги наняты». Я видела девушек в военной форме, с черной чалмой на голове, в сапогах с высокими, до колен голенищами, в бронежилетах. Каро указал мне на них со словами: «Видишь, наши девушки стреляют в ваших мужчин, вот как! Потому что у вас мужчин нет!» Каково мне было слышать это, ведь я своими глазами видела, как сражаются наши храбрые бойцы….

…Машина остановилась у обрыва, склон был покрыт льдом. Каро сошел, взял из багажника непонятную поклажу и спустил вниз по обледеневшему склону. И тогда неизвестный предмет, завернутый в мешок, зашевелился, и оказалось, что это человек. Наконец, он ударился о кучу камней, собранных внизу. В каком же он был состоянии! Лицо я разобрать не могла, заметила только две маленькие черточки на месте глаз. Все лицо опухло, ни рта, ни носа не было видно. На нем ничего не было, кроме легкой рубашки.

Каро открыл дверцу, чтобы столкнуть следом и меня, но в этот момент послышался голос Владика: «Каро, я же сказал, не вывози эту девчонку из Аскерана. Мы не будем обменивать ее». После этих слов Каро закрыл дверцу.

- Значит, вас везли обменивать?

- Да. Того несчастного забрали армяне, стоявшие внизу. Каро сказал, что его отвезут в Лачин, который тогда еще не был оккупирован. Значит, меня тоже собирались везти на обмен в Лачин, но Владик помешал.

- И Каро привез вас обратно в Аскеран?

- Да, в полицейское отделение. Меня повели в камеру через те самые коридоры. Мне показалось, что стены выкрашены в красный цвет, но это была человеческая кровь. Столько тем людей били и пытали, что все стены были заляпаны кровью. Кругом стоял запах крови. Однажды мне дали веник и приказали подмести в камере осколки стекла – окно разбилось.

- Значит, на окнах было стекло?

- По краям, но и оно разбилось после обстрелов «градами» со стороны Агдама. Стеклянные осколки аккуратно убирали, чтобы пленники не перерезали себе вены. После каждой бомбардировки в камерах проводили уборки. Когда я вышла за веником, то увидела в коридоре нечто такое, что будет преследовать меня всю жизнь…

- Что же вы увидели?

- Сначала я увидела Хагани, сына Джанана-даи, он работал в коридоре. Джанан-даи был ветеринаром, попал в плен. Так они его вернули, а сынишку оставили. Ему было лет 12, не то 14. Хагани убирал в коридоре осколки стекла. Когда увидел меня, у него вырвалось было восклицание, но я зашикала, мол, если услышат, то побьют нас. В этот момент вошел какой-то армянин, всучил мне веник и совок и толкнул в камеру. Я собрала стекло в совок и в сопровождении того надзирателя поплелась к мусорной свалки, той самой, куда несколькими днями раньше выбросили меня. По пути я увидела труп…

- Мужской или женский?

- Это был мужчина, но в таком состоянии, что лица не разобрать, сплошь кровавое месиво. По конечностям можно было догадаться, что человек средних лет. И в этот момент подоспел армянин, торопившийся по нужде в туалет. И он не стал идти дальше, а прямо там же… на труп…

- Может, хотел вас напугать?

- Я находилась позади, и он меня не видел. Чувствовалось, что это для них самая обычная вещь…

- А как же Хагани?

- С тех пор о нем нет вестей. В последний раз я видела его там же, подметающим коридор. Сколько у нас таких детей, без вести пропавших. Армяне сами говорили, что пленных детей отводят на могилы своих погибших и там отрезают им головы – так мстят за убитых.

- …

- Чего я там только не насмотрелась, не перенесла… Был один по имени Монте, из Facebook я узнала, что, оказывается, у армян он национальный герой. Лет 40-45, бородатый, спереди облысевший. Как он избивал меня нещадно… Эти проклятые вообще все были один бесчеловечнее другого. Как-то один бакинский армянин в камере избил меня, как собаку, а когда я упала полумертвой, заорал: «Открой рот!» - и сунул мне в рот дуло автомата чуть ли до самой глотки, сказал, что сейчас пристрелит меня, но заметив, что я радуюсь, тут же заявил, что так легко ты не умрешь, а будешь подыхать с мучениями, медленно, пули на тебя жалко… Они получали удовольствие, истязая нас. Говорили, что пленный должен мучиться, извиваться от боли, желать смерти… В общем, он вынул автомат у меня изо рта и опять крикнул, чтобы я открыла рот, а потом прислонил меня к стене и стал засовывать мне в рот ногу, обутую в туфлю. Естественно, она не вмещалась, я стала задыхаться. В конце концов, он пнул меня в грудь со словами «вы, турки, должны подохнуть, как собаки!» и ушел. У меня весь рот был полон землей.

…Однажды меня опять вызвали в ту самую комнату, с печкой. На этот раз усадили на стул, руки на колени. Потом ввели 12 пленных, раздетых по пояс, босиком.

- Вашего брата среди них не было?

- Нет. Все были молодые ребята. Я обратила внимание, что на их телах нет пулевых ран, и решила, что Эльшад, наверное, ранен, и поэтому его не привели.

- А вы не подумали, что его могли убить?

- Не хотела думать о смерти. Я каким-то образом чувствовала его, и если бы с Эльшадом что-то произошло, у меня разорвалось бы сердце. Уверена была, что он жив.

- А среди них были ваши знакомые?

- Многих знала в лицо. Уже с ноября Ходжалы был обесточен, но мы, связисты, собирали данные. Наш начальник доставал горючее, заливал в генератор, говоря: «У меня связь должна работать!» Весь Ходжалы собирался к нам, чтобы узнать новости, и поэтому меня все знали. Когда ввели наших ребят, за ними вошли 5-6 бородатых военных. У меня дыхание занялось, подумала, что сейчас нас всех убьют. Потом пришла мысль – если так, почему меня посадили вот так на стул? В общем, это они придумали новый способ пытки. На моих глазах стали зверски бить этих ребят дубинками. Били с размаха, куда попало, как попало. Ребята ударялись о стену и падали, стена окрашивалась кровью. Там был и сын тети Малейки – помнишь? – которая меня оберегала. Кажется, его звали Салехом. Под градом ударов дубинками он скатился под железную кровать, и его продолжали бить через сетку. Потом его вытащили оттуда и стали бить по голове, так что кровь градом текла с головы вниз. Я закрыла лицо руками, но они стали бить дубинкой меня по рукам и орать: «Смотри!» Когда же я опустила голову, меня схватили за волосы и дернули кверху. Сидевшие в комнате армяне потягивали водку и веселились, наблюдая за этой расправой. Так прошло около часа. Один из армян стал стрелять из пистолета по рукам и ногам лежавших в полубессознательном состоянии пленников, а его товарищи потешались над их мучениями.

- А сын тети Малейки умер?

- Нет, он потерял сознание. Их всех уволокли из комнаты. Хуже всего на меня подействовало то, что хотя их избивали почти час, при мне никто из них не проронил ни звука. Их бросили в камеру, а потом один из армян приказал мне положить руки на стол и начал бить дубинкой по рукам, приговаривая «зачем закрывала лицо руками?!» Один бил меня с ругательствами, а другой сказал: «Знаешь, откуда приехал наш брат, чтобы побить тебя? Из Франции! Вон откуда он приехал ради вас, ради того, чтобы уничтожать вас, проклятых турок! Приехал отомстить за свою нацию!» Наконец, меня бросили обратно в камеру.

…Поздно ночью дверь открылась, ввели какого-то армянина в черной шинели. Он улегся в дальнем углу и заснул, закутавшись в свою шинель. А у меня от страха сон в глаза не идет. Утром он проснулся и только теперь заметил меня. Узнав, что я пленная, начал пинать, осыпая ругательствами меня… Я старалась уберечься от ударов. Тут дверь открылась, вошел охранник и увел его. В дверях он сказал мне: «Знай я, что тут турчанка, я бы ночью с тобой иначе поговорил…»

- Кто это был?

- Обычный гражданский. Охранник сказал, что его заключили в кэпэзэ за пьянство.

Однажды в камеру вошел Владик и заявил, что отпускает меня – мол, наши дают хорошую цену. Я сказала, что без брата никуда не пойду, если даже меня убьют. «Ты, сука, спасибо скажи, что я выпускаю связистку! Те суки, которых я освободил раньше, рассказали там, что их связистка жива, и Аллахверди целый день требует тебя у нас. По мне я бы не отпустил, но я дал Аллахверди слово мужчины, только поэтому выпускаю!» Я повторила, что без брата не хочу уходить, и тогда по приказу Владика несколько армян побили меня до потери сознания. Очнулась я в каком-то темном помещении, похожем на подвал, сидим с мамой и братьями. В это время вошел папа, сказал – зачем сидите в темноте? – вышел и вернулся со свечой и спичками. Зажег свечу и ушел. Мы, четверо детей, остались с мамой… Тут я проснулась и заплакала тому, что видение исчезло.

…Вошел Каро, с обычными издевательствами, заявил, что Владик меня зовет. Мне уже было все равно – не оставалось мучений и издевательств, которые я не перенесла бы. В комнате меня, как обычно, поставили на колени. Владик обратился ко мне: «Хочешь увидеть брата?» Эти слова поразили меня громом, я явственно слышала стук собственного сердца. Мне показалось, что кто-то душит меня, не хватало воздуха. Мысленно молила бога об одном – чтобы мне не показали мертвое тело.

Владик что-то сказал одному из своих, и тот вышел. Через несколько минут открылась дверь, и показался мой… весь в крови. Верхняя губа от побоев лопнула и вздернулась, все лицо распухло, повсюду свежие кровоподтеки. Еле волоча ноги, приблизился ко мне. Я обняла его за ноги и склонилась, стала облизывать его ступни. Потом сказала несколько ласковых слов и подняла голову, чтобы взглянуть ему в лицо, но тот сзади последовал удар дубинкой по шее и приказ: «А ну, молчать! Ни слова!» Я опять склонилась и, как в тумане, расслышала слова Владика: «Отведите этих собак и поместите в одну камеру. Не бить, чтобы к возвращению были похожи на людей, а то нам ничего не дадут. Позовите врача, пусть сделает перевязки…»

Нас отвели в камеру, где я до этого находилась в одиночестве. Мы сели в углу, прислонившись друг к другу, и беседовали полушепотом. Я сообщила, что маму убили.

«Знать бы, живы ли Эльман и Эльданиз…»

«Главное выйти отсюда, а там уже все выяснится…»

«Не могу пошевелиться… Нас сильно били».

«Сколько месяцев мы здесь? Ты не считал?»

«Сегодня шестой день…»

«Я думала, несколько лет прошло».

«Послушай… что они тебе сделали?»

«Ничего, душа моя, немного побили только… и все, больше ничего…»

Наутро нас отвели к Владику. Он положил передо мной бумагу и ручку и приказал: «Пишешь письмо на имя Аллахверди Багирова. Напиши, что вас отпускают, взамен они должны отдать одного из наших, причем того, кого мы укажем! Пиши, что вы с братом живы, обоих выпускаем, взамен они должны дать бензина, хлеба и сигарет, сколько мы скажем».

Когда я закончила писать, вошла армянка лет 25-27. Она просмотрела письмо и удостоверила, что написано правильно. Выходя, она случайно взглянула на мои ноги. У меня щиколотка, в которой засела пуля, распухла и почернела. Тогда девушка вернулась, сняла свои сапоги, а затем чулки, надела сапоги на босу ногу, чулки же протянула мне со словами: «У нас в Ходжалы был учитель русского, Джаваншир-муаллим, он всегда ставил мне пятерки… Возьми, надень эти чулки». Я остолбенела.

- Эта девушка тоже из Ходжалы?

- Не знаю, видела ее в первый раз. По-азербайджански говорила чисто. Каро что-то сказал ей по-армянски, грубое, и девушка ему ответила и тут же вышла. Потом ввели Валеха. Взглянув на его руки, я ужаснулась. Потом узнала, что ему, оказывается, руки в печи сожгли – мол, ты играл на свадьбах, но теперь этого не понадобится, после устроенного нами концерта у вас свадеб больше не будет. Владик сказал Валеху, что после нас они займутся его обменом.

Валех был в одной тонкой рубашке, порванной от побоев, и в брюках, босиком, весь дрожал. Я попросила Владика разрешить Валеху надеть пиджак, который носил мой брат. Я стала надевать на Валеха пиджак Эльшада, не обращая внимания на насмешки армян, и заодно надела ему на ноги чулки, которые только что подарила мне та девушка-армянка. Сказала, что нас обменивают, а он пока что остается.

В это время наши начали обстреливать Аскеран со стороны Агдама из «градов». Армяне выскочили из комнаты, позабыв о нас. Мы остались в комнате втроем. Печка продолжала гореть. На столе лежали мелко нарезанные сухари и сахар. Заметив их, я вспомнила, что уже неделю во рту у меня не было ни крошки. Но тут я заметила, что взгляды Эльшада и Валеха также прикованы к кусочкам сухарей и сахара…

Продолжение следует.

Вюсаля Мамедова

• Глава СГБ: Франция подстрекает Армению к очередной войне
• Посол ЕС в Армении: Административная граница никогда не была международной
• Ильхам Алиев пригласил Зеленского в Баку-ФОТО