Преемник умер, да здравствует преемник! – Что ждет Иран после Раиси?

Ибрахим Раиси в сущности никогда не был избран управлять страной. Для того, чтобы привести его к власти, Совет стражей - специальный орган, определяющий состав кандидатов на президентских и парламентских выборах, который фактически подчиняется верховному лидеру Ирана, Али Хаменеи, удалил из списка кандидатов около 600 человек. Осталось всего семь. Причем, были отклонены все сколько-нибудь заметные и самостоятельные фигуры - не только осторожные критики Хаменеи - либералы-реформаторы, но и консервативный популист, бывший президент Ахмадинежад. Итогом таких «выборов» стало отсутствие избирателей - официально «выбирать Раиси» явились менее половины. На самом деле, намного меньше, поскольку на выборы в Иране принудительно гонят миллионы бюджетников, чтобы они голосовали за нужного кандидата. Но даже при таком раскладе на втором месте оказался кандидат «против всех» с 4 млн сторонников - люди просто зачеркивали весь список разом.

Раиси не любили. Настоящая власть в Иране принадлежит верховному лидеру (рахбару), главе шиитской теократии. В прошлом она принадлежала имаму Рухолле Хомейни, создателю Исламской республики Иран. А затем перешла нынешнему руководителю Али Хаменеи, избранному иранской верхушкой в 1989 году - как оказалось, пожизненно. Президент страны, нечто вроде слабого премьера, курирующего экономический блок при авторитарном правителе. Он - начальник логистики верховного лидера, как сказал когда-то бывший президент Мохамад Хатами.

Тем не менее, в прошлом иранцам было хотя бы позволено выбирать этого самого начальника логистики из числа сторонников различных группировок - от либеральных реформаторов, сторонников большей свободы слова, сотрудничества с Западом и рыночных мер в экономике, до Ахмадинежада - сторонника жесткого курса во внешней и внутренней политике, и увеличения расходов на социальные нужды и на помощь бедноте. Теперь же выбора иранцам не оставили. Выдвижение Раиси - бывшего прокурора страны и бывшего руководителя одного из самых богатых социальных фондов (баниадов) при верховном лидере, стало уже не избранием, а скорее назначением, вызвавшим в обществе раздражение.

В прошлом, занимая должности в судебной системе Ирана, Раиси прославился жестокостью и консерватизмом. Хаменеи (сегодня ему 85 лет) эти качества, видимо, нравились, и он стал продвигать Раиси. Пошли разговоры о том, что старший начальник смотрит на него, как на своего преемника. Хаменеи сам, до того, как стать верховным лидером, был президентом, т.е. указанный пост вполне мог рассматриваться как трамплин для прыжка вверх. Это не добавило Раиси популярности ни в народе, ни среди знати. В глазах одних он стал потенциальным новым автократом, для других был соперником, конкурентом, выскочкой, любимчиком рахбара.

На таком фоне неизбежно появление конспирологических теорий его гибели, но от этого мы воздержимся, предоставив возможность другим порассуждать на указанную тему.

Знакомый иранист, просивший не называть его имя, рассказал автору этих строк, что иранки, с которыми он переписывался еще до избрания Раиси, говорили, что опасаются за то, что произойдет дальше - мол, если он станет президентом, то заставить их плотно покрывать голову хиджабом. Исследователь думал, что речь идет о метафоре, но выяснилось, что сказанное надо понимать буквально.

Раздражение иранцев усилилось после того, как придя к власти, Раиси пожелал продемонстрировать стране и своему покровителю, что он - не только назначенец, но самостоятельный, взрослый мужчина, серьезный руководитель. Он решил, что женщины слишком распустились. К тому времени иранки, носившие обязательный хиджаб, стали демонстративно сдвигать его на затылок. Президент отдал приказ полиции нравов вести себя с ними построже. 15 сентября 2022 года полицейские забили насмерть 22-х летнюю Махсу Амини, задержанную на столичной улице за неправильное ношение хиджаба. Это вызвало взрыв негодования.

Махса Амини стала одновременного символом женского и молодежного протеста, а также возмущения национальных меньшинств (она была курдянкой). Массовые антиправительственные выступления под лозунгом «Женщина, жизнь, свобода!» продолжались до середины 2023 года и в конце концов были подавлены силой -  погибли около 500 человек, 20 тысяч были арестованы. Популярности Раиси это, мягко говоря, не прибавило. Среди силовиков тоже были убитые - около 70 человек.

Но оппоненты испытывали к нему не только ненависть. Что гораздо хуже - над ним смеялись. Бывший прокурор привык решать все вопросы с помощью репрессий, а вот что делать с больной экономикой, не знал. Придя к власти, пообещал победить инфляцию и строить ежегодно около миллиона единиц жилья, при этом путался в цифрах во время выступлений. Нечего и говорить, что все обещания оказались пустыми.

Смерть Раиси символична, как и начало его правления. Частые аварии в Иране связаны с западными санкциями и неспособностью создать самодостаточную высокотехнологичную экономику, хотя именно такая цель была заявлена правительством. Из-за отсутствия запчастей и некомпетентного управления часто происходят катастрофы - то полетят электросети, то выйдет из строя плотина и т.д.

Двойной кризис в Иране

Временным президентом Ирана стал Мохамад Мохбер, 70-летний первый вице-президент при Раиси. Он возглавлял один из богатейших социальных фондов, разросшийся конгломерат Setad, который принадлежит офису верховного лидера Али Хаменеи. В команде Раиси он курировал экономику. Но теперь в течение 50 дней, согласно Конституции, в Иране должны состояться новые выборы президента. Это - плохая новость для властей.

Постепенно созревают условия для социального взрыва огромных масштабов, способного вовлечь большинство слоев иранского общества. И что для руководства хуже всего - кризис, связанный с протестами на нижних этажах системы, сопровождается кризисом наверху. Если использовать известное определение революционной ситуации, низы больше не хотят жить как прежде, в то время как верхи не могут жить по-старому.

Бунтующие низы

Если смотреть на иранское общество снизу вверх, можно заметить, что за последние семь лет оно сильно изменилось. Массовые протесты в той или иной форме не прекращаются с 2017 года. В 2024 году они меньше, чем «движение Махсы Амини», но, возможно, охватывают более широкие слои населения. Рабочие крупных предприятий бастуют, требуя увеличения зарплаты и улучшения условий труда. Пенсионеры выходят на улицы, потому что не в состоянии прожить на свои пенсии, к протестам присоединяются учителя, медики и многие другие.

В Иране фактически запрещены профсоюзы. Поэтому забастовки организуются собраниями работников и неформальными комитетами активистов. Некоторые участники этих событий выступают за захват фабрик рабочими в самоуправление, мечтая повторить мощную общенациональную забастовку осени 1978 года. Она парализовала экономику и транспорт, став одной из главных причин падения предыдущего шахского правления. Страшный призрак рабочих советов 1978-1979 гг. - выборных забастовочных комитетов, подконтрольных собраниям коллективов, захвативших заводы, маячит где-то вдали.

Причиной последних выступлений стали инфляция и некомпетентное коррумпированное управление. Цены растут на 40-50 процентов в год, согласно официальным данным, но, по мнению многих, настоящие цифры намного хуже.  Большинство иранцев живут в бедности, либо за ее чертой.

Массовое обнищание происходит на фоне быстрого обогащения верхов. Правящий класс Ирана, связанный с чиновничьим госаппаратом и КСИР (Корпус стражей исламской революции - так называют в Иране вторую, особую армию, куда набирают наиболее религиозных солдат и офицеров), подмял под себя экономику. Крупные компании, которыми управляют либо чиновники, либо приватизаторы из числа их родственников, решают все проблемы с помощью государственных субсидий. Государство, выжимая прибыли из трудящегося населения и мелкого бизнеса, т.е. из большинства иранцев, буквально заваливает деньгами своих друзей. Такое управление инфраструктурой, министерствами и большими заводами ведет к росту непотизма, коррупции, некомпетентности, усиливает инфляцию.  Все это дополняется переводом работников на временную и неполную занятость, что влечет за собой падение качества жизни. Серия катастроф - наводнения, засуха, сбои в работе электросетей - следствие тех же процессов: система просто не понимает, как справиться с природными катаклизмами, и не может грамотно управлять сложными структурами.

В итоге правящий класс Ирана, состоящий из миллионеров и миллиардеров, чиновников и их родственников-предпринимателей, оказался изолирован и буквально окружен стеной ненависти. Смерть Раиси в некоторых районах отпраздновали салютами. У него осталось некоторое количество сторонников из числа силовиков и прикормленных наемных работников, сохраняющих постоянную занятость и качественные условия труда. Но их меньшинство.

Масштабы недовольства иранцев, их гнев, направленный против верхушки, сегодня столь велики, что игнорировать их стало невозможно даже для официальной прессы и некоторых парламентариев.

Депутат парламента Нури Казле заявил: «Утверждения о том, что инфляция находится под контролем, и те статистические данные, и цифры, которые приводит правительство - все это плод ума правительства и чиновников, это не соответствует действительности. Инфляция составляет 120%, как они могут говорить, что она - всего 40%? Цифрами никто ничего не скроет от людей, поскольку они сталкиваются с этими проблемами каждый день, когда ходят за покупками».

Издание «Хам-Михан» указало на то, что бедность в малых городах является еще более опасной для власти, чем в крупных: «Хотя бедность в среднем по стране выросла, неравенство между провинциями весьма значительно. Исследования показывают, что разница в доходах на душу населения между провинциями составляет 50%. Это неравенство настолько велико, что если подсчитать процент бедных отдельно в деревнях Систана и Белуджистана, то он достигает 80%». (Прибавим к сказанному, что Систан и Белуджистан не случайно является наиболее активным в плане протестов регионом Ирана).

Издание "Джомхури" обращается к руководству страны со следующим предупреждением: «Протокол исламского правления не предполагает, что власть имущие сидят на роскошных пирах, а народу говорят, чтобы он терпел, ел поменьше и грыз сырой лук... Несправедливо, что некоторые люди испытывают серьезные экономические проблемы, с трудом могут позволить себе мясо, курицу, молочные продукты и фрукты, а избранные, благодаря своей близости к власти, получают миллиардные вознаграждения, астрономические зарплаты и привилегии под видом заслуг... Люди устали от пустых лозунгов и жаждут ощутимых действий. Не думайте, что терпение народа безгранично. Бойтесь того дня, когда голодающая армия восстанет против вас».

Сюда нужно добавить недовольство студентов, возмущенных подавлением свободы слова, и протесты нацменьшинств, составляющих более половины населения Ирана. Азербайджанцы, курды и белуджи недовольны подавлением местной культуры, отсутствием школ на их языках, недостатком полноценного местного самоуправления, а также (и в особенности) тем, что деньги из их регионов перекачиваются правительством в столицу - Тегеран, и персоязычные районы.

Если соединить все сказанное, то становится понятным, насколько острая ситуация сложилась в стране. И хотя некоторые представители исламской республики заявляют о «новой нормальности», имея в виду частные протесты социальных низов, на самом деле чиновники не могут не видеть, что волны выступлений поднимаются все выше и грозят смыть правящую власть.

В сложившихся условиях руководство решило консолидироваться. Выборы без выборов, на которых был «избран» Раиси, и подобранный таким же способом состав парламента (на эти выборы также допустили, за малым исключением, лишь ставленников верховного лидера и КСИР, в итоге на них пришли голосовать лишь 41 процент иранцев, имеющих право голоса), призваны были сплотить правящий класс перед лицом надвигающегося кризиса. Но это еще больше его изолировало. Как показывают исследования социологов, в Иране чаще всего протестуют наиболее густонаселенные регионы, районы с самым высоким процентом молодежи, и те, где меньше всего ходят на выборы. Падение интереса к выборам напрямую связано с внесистемными протестами - те, кто больше не верит в легальные методы изменения общественного строя, выходят на улицы или бастуют.

Расколотые верхи

Но даже в таких условиях сплочения правящего класса не происходит. И на то есть веские причины.  Верховному лидеру уже 85 лет, его состояние здоровья оставляет желать лучшего. Это означает, что в ближайшие годы произойдет смена власти, причем речь идет уже не о должности президента, который мало что решает, а о настоящем могуществе, о главном руководителе теократии (велает-э факих). И это ведет к обострению борьбы за власть в руководстве страны.

Выбрать, т.е. официально назначить преемника Хаменеи не может, поскольку это немедленно разрушит его собственный авторитет. Когда аятолла Рухолла Хомейни, основатель исламской республики, перенес сердечный приступ, четыре человека сформировали тайный кабинет для управления страной. 21 сентября 1985 года они распространили сообщение о том, что аятолла  Хоссейн Али Монтазери является назначенным преемником Хомейни. Немедленно перед домом Монтазери в Куме выстроилась очередь из весьма влиятельных людей. Они пришли с просьбами о работе в его будущем правительстве. Хуже того, родственники Монтазери стали вести себя надменно, намереваясь отстранить от власти верхушку власти, и все это при живом верховном лидере Хомейни! Кончилось дело тем, что Монтазери убрали с поста преемника в марте 1989 года.

Таким образом, назначение преемника верховным лидером при жизни последнего означает смуту и, что особенно опасно, двоевластие.

Слухи о том, что преемником Хаменеи может стать его сын, Моджтаба, подливают масла в огонь.  Одни представители верхушки стараются приблизиться к нему, другие - те, кто не может или не хочет этого сделать, возмущены самой возможностью возвращения к шахским временам, к абсолютной монархии, где отец может короновать сына.

Борьба за власть в иранской верхушке обостряется, охватывая КСИР, духовенство, депутатов парламента, членов правительства. Их всех сотрясают коррупционные скандалы. Недавно судебная власть приговорила бывшего министра сельского хозяйства в администрации Раиси, Джавада Садатинежада, к трем годам тюремного заключения - скандал, который стал самым крупным известным делом о коррупции в истории Исламской республики Иран.

Чиновник был связан с чайной компанией, входившей число гигантов государственного и частного бизнеса, которым предоставляются огромные субсидии в иностранной валюте. Вместо того, чтобы импортировать высококачественный чай из Индии, на что и была предоставлена субсидия, компания импортировала значительно более дешевый чай из Кении. Разницу руководство положило себе в карман или реинвестировало в производство по своему усмотрению. Министр тоже не остался в накладе. Суд обнаружил нецелевое использование государственных средств на сумму 3,7 млрд долларов.

Эта схема заслуживает рассмотрения по двум причинам. Во-первых, именно так выглядят типичные механизмы хищений и обогащения иранских чиновников. Во-вторых, что не типично, так это масштабы разразившегося публичного скандала и арест бывшего министра Садатинежада. Мало того, в ходе расследования было установлено, что хищения происходили в 2019-2023 гг., а данное обстоятельство указывает на причастность к ним не только правительства Раиси, но и администрации бывшего президента из фракции реформаторов, Хасана Роухани. Между чиновниками началась громкая перебранка. Нет никаких сомнений в том, что происходящее является отголоском нарастающей борьбы за власть.

Другим примером обострения противоречий стала борьба за министерства в кабинете самого Раиси, который в течение полугода после победы на выборах не мог назначить министров. В начале бывший экономист министерства разведки Фархад Рахбар пользовался значительным влиянием, и ему было поручено "координировать экономическую команду", но затем он был смещен Мохамадом Мохбером. Долгая борьба чиновников привела к временному параличу руководства страны.

Итак, Иран в настоящее время оказался охвачен двумя кризисами - массовыми протестами низов и острейшими противоречиями наверху. Это создает предпосылки для революции. А тут еще на носу новые выборы президента.

Посмотрим, как Иран выйдет из противоречий, впрочем, типичных для бурной истории этой прекрасной, трагичной и сложной страны.

• Ближний Восток ждет изменений: уговорит ли Трамп Нетаньяху прекратить войну? - АНАЛИТИКА
• Израиль и «Хезболла» достигли соглашения, но война еще не окончена - АНАЛИТИКА
• Удары вглубь России: как это влияет на ход войны? -ИНТЕРВЬЮ С ПАВЛОМ ЛАКИЙЧУКОМ