«Для меня написание стихов – это один из способов изучения людей» - ФОТОСЕССИЯ

Да, боль земли захваченной горька…

Допрежь любого вражьего оружья

Нас погубил тайком, исподтишка

Троянский конь корысти и бездушья…

В предисловии только вышедшего в свет в российском издательстве «Художественная литература» поэтического сборника переводов на русский язык стихов «яркого азербайджанского поэта-философа, поэта незаурядной мысли и феерического образа, соединившего в своем творчестве традиции древней, тюркоязычной лирики с драматичными ритмами современной эпохи», Чингиза Алиоглу, написанного Ровшаном Гафаровым, читаем: «Его стихи эмоционально цельны – как отцовская любовь, и лаконично-конкретны – как выстрел. И крепки – как крепко рукопожатие поэта.

Ч.Алиоглу – поэт, наделенный необычайно чутким душевным аппаратом, улавливающим извне самомалейшие интонации, звуки и краски, и полифонически их воспроизводящим. Подлинно высокая поэзия – это в меньшей степени «техника», это – «магия души», поэтому перевод такой магии возможен лишь для приобщенного к этой магии».

Достаточно прочесть аннотацию книги, чтобы понять отношение издательства к автору и его творчеству.

…Поэт читает стихи своим негромким, но красивым, низким,  доверительно-выразительным голосом. В переливах его голоса,  неторопливой манере чтения и потрясающе красноречивых и неожиданных паузах, которые говорят сердцу даже больше, чем слова, раскрывается не только глубина его семидесятилетних исканий, философских дум и страданий. Мы слышим в его голосе точность и уверенность, надежность и подлинность творческих находок убеленного сединами мыслителя, мы поражаемся глубине открывшихся его поэтическому взору и всевидящему оку мудрых истин…и это незабываемо!..

Предлагаем читателям беседу с заслуженным деятелем искусств АР, заслуженным работником культуры АР, поэтом Чингизом Алиоглу.

-Судя по тому, как вас активно переводят на русский язык, надо полагать, что любовь к русскому языку и творческие связи с Россией и сегодня не утратили для вас своей актуальности?

- Сызмальства читал книги русских писателей, и в этом немаловажную роль сыграл тот факт, что я рос под влиянием своего дяди, народного писателя Ильяса Эфендиева. Своеобразный культ книги и высокого Слова окружал меня с самых ранних лет. У моего поколения, родившегося в военные годы, не было игрушек, вместо этого мы читали книги.

До сих пор храню полное собрание сочинений Шекспира издания конца XIX в. Когда я впервые прочитал на азербайджанском языке «Собаку Баскервилей» К.Дойла, мне захотелось узнать о Шерлок Холмсе побольше. В библиотеке оказалась другая книга этого автора,- «Записки из серого дома», но на русском языке, которую я прочитал, но мало что в ней понял, поскольку русский в школе нам преподавал учитель географии, освоивший, худо-бедно, язык Пушкина в окопах Великой Отечественной. Тогда я решил снова прочитать «Собаку Баскервилей» на азербайджанском, сопоставляя его с русским. Учился я  тогда в третьем классе. Потом азербайджанский перевод я оставил в сторону и читал только по-русски. В четвертом я уже читал на русском Ж.Верна, на героя которого я хотел быть похожим, и прочел все его произведения. Дело в том, что дом деда, где мы жили, был очень большой, и я спал в комнате, которая не отапливалась. Печка обогревала только одну комнату, и запастись дровами на весь дом в то время было невозможно. Эта привычка осталась на всю жизнь, - я и сейчас люблю спать в прохладной комнате. В одном  стихотворении я называю себя северным человеком, родившимся на юге. В те послевоенные годы после 23 часов отключали электричество, и я под одеялом светил фонариком, чтобы дочитать любимые книжки. Так получилось, что, несмотря на то, что получил образование инженера по автоматике и телемеханике, я ни одного дня не работал по этой специальности. Вся моя жизнь была связана с написанием книг и их изданием.

-Русский язык сыграл решающую роль в вашем становлении и формировании литературного вкуса и мировоззрения, а как же учеба в АЗИ?

-Я никогда не думал, что стану литератором и буду писать. Почему-то в детстве я мечтал стать директором завода. В начале 60-х были популярны лозунги о химизации страны, поэтому я поступил в этот вуз. Стихи я не писал вообще и не любил их читать, но учился хорошо. К моменту поступления в институт я практически прочитал всю доступную в то время классическую русскую и мировую литературу на русском языке. Хотя, скажем, Бабеля, Булгакова, Платонова и других в те годы не издавали вообще, - этих писателей я прочел после.

Помню, как в восьмом классе, когда я писал сочинение, на мое плечо легла рука покойного учителя Мирзы муаллима, который учился с моим дядей Ильясом. Он сказал мне: когда ты станешь большим писателем, обязательно напиши в биографии, что твоим первым учителем литературы был Мирза муаллим, - что меня очень удивило. Когда я пришел домой, к своему стыду, я объявил маме и бабушке, что у Мирзы муаллима с головой не все в порядке.

Однако в 1996 году, когда вышла книга моей прозы и публицистической поэзии «Пуля в висок», я поместил в нее биографический очерк «Боль памяти», в котором упомянул об этом эпизоде, хотя не мне судить, насколько я стал большим писателем.

-Но сегодня вы работаете в сфере книгоиздания и на международном уровне?

-Так получилось, что все эти годы с самого первого дня членства нашей страны я входил в Межгосударственный совет стран СНГ по периодической печати,  книгоизданию, книготорговле и полиграфии. По уставу этого совета, каждый член-представитель страны, входящей в совет, может возглавлять  совет в течение одного года. Но мне довелось руководить советом целых 4 года, а происходило это потому, что когда представляли списки на председательство, все члены совета, среди которых были министры и заместители министров из разных стран СНГ, представляли мою кандидатуру.

-Кажется, единственным исключением стал азербайджанец Чиниз Алиоглу?

-(Смеется…) После меня совет опять начал работать в соответствии со своим уставом. Кроме этого, я представляю нашу страну и министерство культуры и туризма в жюри Международного конкурса искусства книги. Более тридцати раз я участвовал в разных международных книжных выставках и ярмарках.

-Возможно, этому способствовали и ваши знания в области книгопечатания и издательства, а что можно сказать об азербайджанском искусстве книгоиздания?

-Мы всегда достойно выступали на книжных ярмарках и выставках, наши книги получали разные премии и даже Гран-при, - пока ее получила моя книга, выпущенная издательством «Техсил». Мы, в самом лучшем смысле слова,  боремся с лучшими книгоиздателями Беларуси, России, Украины.

-Что имеется в виду, когда книга выдвигается на какую-либо номинацию: главным критерием служит полиграфическое исполнение, содержание или качество?

-Отбор отнимает у членов жюри очень много времени, нужно основательно ознакомиться с содержанием книги, ее дизайном. Члены жюри - люди бывалые, а потому им достаточно одного взгляда, чтобы понять и сделать вывод о том, что представляет собой та или иная книга, каково содержание, насколько оформление соответствует тематике, кому адресована, какие хай-теки использованы при составлении макета книги и т.д. Изданию книги предшествует большая научная кропотливая работа, которая постоянно меняется, обогащается новыми веяниями и идеями.

-Расскажите о вечере поэзии, прошедшем в Москве…

- Как вы знаете, в Москве есть отделение ОП АР, где председателем является известный ученый-литературовед, поэт и переводчик Тофик Меликли, ответственным секретарем, - бакинец Ильхам Бадалбейли, - поэт, пишущий на русском языке. Мероприятие проводилось в Московском дворце национальностей, выступали знаменитые русские поэты - Евгений Рейн, Михаил Синельников, Виктор Гофман, Сергей Каратов, Александр Юдахин,  И.Бадалбейли и другие. Вечер прошел очень тепло и интересно, на высокой поэтической ноте. Звучали стихи Н.Хазри, Б.Азероглу в переводах московских поэтов, очень понравились переводы М.Синельникова из Хагани. Думаю, такие вечера станут началом новых тенденций между странами СНГ. Возможно, и мы будем проводить подобные вечера с участием представителей поэзии других народов мира.

- Как вы воспринимаете свои переводы, скажем, на русский язык?

- Я сотрудничаю с теми переводчиками, переводы которых отвечают моим требованиям художественного перевода. Бывает и так, что незнакомые мне авторы по своей инициативе находят и переводят мои книги. Вот уже более десяти лет я работаю председателем секции поэзии ОП АР, вышло более десяти моих книг на языках народов мира, многие книги иностранных авторов переведены мной на родной язык. В этом году в Москве издана моя десятая книга на русском языке в издательстве «Художественная литература». Я печатался и в других издательствах России, - «Молодая гвардия», «Советский писатель» и других, но об издательстве «Художественная литература» мы могли только мечтать, ибо это самое престижное государственное издательство на сегодняшний день, а его директор Г.В.Пряхин – легендарная личность и интересный писатель. Директор выступил в качестве составителя и редактора. В этом году также вышла моя книга «Звездой я тебя покину» на белорусском языке. Автор предисловия – известный публицист и писатель, глава полиграфического объединения, выпускающего ведущие газеты и журналы Белоруси, А.Кароткевич, переводчиками выступили ведущие белорусские поэты.

-Есть такое мнение среди литераторов, что сегодня, хоть и облегчено издание любой

книги любым автором, но сам литературный процесс находится в стагнации. Как человек, держащий руку на пульсе творческой жизни страны, стоящий на стыке веков, знающий все этапы и периоды развития национальной литературы, что вы думаете по этому поводу?

-Я совершенно далек от мысли, что литературный процесс у нас переживает  период затишья. Скорее всего, так думают авторы, которые не вовлечены в этот процесс и пребывают в творческой изоляции. Авторы, которые выдавали достойные образцы прозы, поэзии и драматургии, так же в той или иной мере продолжают свою работу. Что касается псевдо литературы, она всегда была и есть, разница лишь в том, что раньше она была скрыта от общества, а сегодня, в век демократизации книжного дела, любой может опубликовать свои сочинения. Выбор за самим читателем. Однако вызывает опасение другое:  псевдо литература удешевляет и притупляет литературный вкус читателей, но истинные знатоки и ценители литературы всегда были, есть и будут, а в истории останутся настоящие образцы подлинной литературы. Я абсолютно этим не обеспокоен, считаю это в порядке вещей и нормальным явлением.

-Если взять период независимости нашей страны, не могли вы назвать произведение, которое оказало на вас неизгладимое воздействие?

- Человека, живущего столько лет в литературе и имеющего столь богатый багаж литературного чтения, удивить чрезвычайно трудно. Да, в отечественной литературе много достаточно интересных прозаических и поэтических произведений, которые стоят в моем списке книг, выделяемых мною среди всех остальных. Тут есть авторы старшего, среднего и молодого поколения. Литература живет по своим законам. Когда-то Наби Хазри попросил меня написать предисловие к своей книге, что меня несколько удивило, ведь мы принадлежали к совершенно разным направлениям поэзии. Но он выбрал меня, и я выполнил его просьбу, назвав вступительное слово так: «Надо жить законами таланта».

Литературная жизнь продолжается на основе своих незыблемых и вечных законов, именно время определяет, что шелуха, а что – золотое зернышко. Наше время очень динамичное, интересное и прогрессивное, оно богато людскими характерами, чаяниями, возможностями, Такое интересное время непременно находит свое отражение в литературе, тем более, что у нас есть и другие, более насущные заботы, касающиеся освобождения наших карабахских земель. Поэтому настоящий азербайджанец, о котором должна говорить литература,-  а она обращена в первую очередь к человеку, и должна говорить о нем, - это довольно интересный и сложный, вдумчивый, энергичный и   инициативный  человек, сын своей земли. Разумеется, общество состоит не только из одних только людей с положительными характерами, тут столько полярно противоположных типов, персонажей и судеб…

- Чингиз Алиоглу, перешагнувший свой семидесятилетний рубеж: какую книгу вам хочется перечитывать снова и снова, какое произведение всегда открывает вам новые горизонты видения, какой автор всегда актуален для вас?

-Например, «Дон Кихот» Сервантеса я перечитывал несколько раз, «Войну и мир» Толстого перечитал четырежды, причем в разные периоды своей жизни. Сейчас больше читаю научную литературу о естествознании, космосе, моя библиотека состоит большей частью из таких книг. Я принадлежу к типу людей, которые нуждаются в том, чтобы постоянно изучать что-то новое. Одна из прелестей жизни заключается в том, - о чем всем известно, - что, чем больше узнаешь, убеждаешься, что ничего не знаешь. Этот момент удивляет и стимулирует, не позволяет стать эгоистом, расслабиться или  встать в позу. Меня бесконечно привлекает момент познания. Литературу я читаю выборочно, есть любимые авторы, хотя признаюсь, что новых авторов я читаю очень редко.

-Новых – означает молодых?

-Не только. Среди множества подаренных мне книг есть такие, которые я читаю по диагонали, есть книги, в которых несколько предложений дают мне ясную картину о произведении и авторе. Удивление от прочитанного испытываю все реже и реже, но оно, тем не менее, бывает.

-Поговорим о вашей переводческой деятельности: авторов и произведения вы выбираете сами или …?

-Пару лет назад была выпущена антология мировой литературы в двух томах, изданная министерством культуры и туризма и переведенная мной, куда входила и проза, и поэзия. Временная амплитуда произведений – от VII до XXI вв., географический же диапазон авторов, - от Китая и Японии до Америки и Кубы. В общей сложности, в антологии собраны произведения более 250 авторов, которых выбирал я сам. Готовятся к печати еще два тома переводов на азербайджанский язык, куда войдет Б.Окуджава, который, как ни странно, еще не переводился на наш язык. Подобно тому, как А.Ахматова и М.Цветаева впервые были изданы в моем переводе, так и Б.Окуджава впервые будет звучать на азербайджанском языке в переводе вашего покорного слуги. Есть и другие российские авторы - В.Куприянов, Н.Година и другие. Мне всегда трудно предугадать, чем я буду заниматься завтра, эта работа непрерывная и непредсказуемая, она как бы саморегулируемая.

-При столь плотном и насыщенном творческом графике, поездках и мероприятиях, когда же Чингиз Алиоглу остается один на один с пером и бумагой, и занимается творчеством?

- К вдохновению у меня свое отношение, - есть моя работа и я ее делаю, а с какой результативностью она завершается, зависит часто не от меня, а от того ритма, в который я включаюсь, информационного поля, в котором нахожусь в тот момент. Я ложусь спать не позднее 22.30, просыпаюсь неизменно в три часа ночи и работаю до утра, но работаю  постоянно и регулярно. Однако бывает и так, что я пишу на ходу, на клочке бумаги, на улице или еще где-то. У болгарского академика М.Арнаутова есть прекрасная книга «Психология литературного творчества», которую я прочел лет 45 назад, и почерпнул много ценного о психологии этого рода человеческой деятельности. Есть вещи, которые происходят за пределами воли самого автора.

Я далек от мысли фетишировать работу поэта, но иногда ловишь себя на том, что никогда о написанном ты не думал. У меня много стихов, о которых я и не думал, чтобы их сочинять, т.е. тем для меня не существует. Лично для меня есть некое пространство Слова, с которым связан каждый из пишущих собратьев. Некоторые пребывают в нем мимолетно, некоторые вообще в него не попадают. Но есть такие, подобно  Ж.И.Кусто, - находясь на морской глубине, он связывался с пространством воздуха посредством дыхательной трубки, - которые находятся в постоянной связи с пространством слова. Этот момент совершенно не мифизирован, в нем нет какой-то красивости относительно пояснения законов творчества, но я постоянно чувствую эту связь.

- Можно ли сказать, что этот процесс не подчиняется вашей воле и сознанию?

- Вольно или невольно, но со мной часто происходит такое: когда я один, хожу или  сплю, даже во время беседы с кем-то, неожиданно в мой мозг на большой скорости налетают какие-то слова, подобно ночному небу, по которому прокатился дождь комет или звезд. В такой момент мной овладевает непонятное беспокойство. Состояние это мне не нравится, потому что оно нарушает мой привычный ритм, я стараюсь как можно быстрее избавиться от него. Иногда мне это удается, и именно к таким моментам относится то огромное количество стихов, которых… я не писал, а иногда, помимо моей воли, ручка начинает выводить на бумаге какие-то слова. Потом они каким-то образом связываются друг с другом, - с очень небольшим моим участием, - и возникает стихотворный текст. Затрудняюсь точно назвать этот процесс, я всего лишь констатирую факт происходящего. Именно поэтому не люблю фетишировать поэтов и писателей, считаю их такими же обыкновенными, как все.

-И все же, я бы сказала, что творческие люди, в целом, и поэты, в частности, из разряда необыкновенных созданий…

-Возможно…каким-то пластом своей природы, мозга, души…

-Перечитываете ли вы себя и что испытываете при этом: вы погружаетесь в энергетику состояния, послужившего импульсом для создания стиха, или вы занимаете позицию читателя?

- Редко…Я не очень большой любитель возрождения и разглашения  переживаний, которые я однажды испытал, поскольку каждое стихотворение – это результат пережитого мною страдания, на которое я потратил достаточное количество душевной энергии. Заново окунаться в те внутренние состояния я бы не желал, но такое происходит иногда случайно или по необходимости.

Помню, как-то раз в машине я услышал песню, которую исполняла, на мой взгляд, талантливая певица Ройа, тембр голоса которой мне по душе. Я прислушался к словам и подумал про себя: наконец-то в песнях звучат стоящие слова! Но через минуту я услышал, что слова принадлежат… мне. Стихи начинают жить своей жизнью, и подчас интересно наблюдать за судьбой того или иного творения. Для меня написание стихов – это один из способов изучения людей, ибо по их реакции и отношению к поэзии перед глазами раскрываются конкретные черты их характеров и свойства души.

Афет Ислам

• В России отказались праздновать юбилей Пугачевой
• Британские археологи обнаружили в Нахчыване гробницы амазонок-ФОТО
• В Баку и Шуше пройдет IХ Международный конкурс вокалистов имени Бюльбюля