Сабина Бабаева: Жизнь научила меня ни к чему не привязываться - ИНТЕРВЬЮ

Иногда кажется, что музыка уходит. Не исчезает бесследно, но теряет интонации, глубину, ту самую мелодику, на которой выросло не одно поколение. Что-то распалось между модой, клиповым мышлением и продюсерскими схемами. Все труднее услышать голос, в котором — не только техника, но и точка зрения.

На этом фоне особенно ясно слышны те, кто не растворяется в общем шуме. Кто сохраняет не только стиль, но и внутреннюю позицию. И в сегодняшнем разговоре с Vesti.az такой голос звучит четко.

Заслуженная артистка Азербайджана Сабина Бабаева не разменивается на обтекаемые формулировки. Она говорит спокойно, без лирических экивоков, без попыток быть «удобной». В ее словах — печаль по настоящей эстраде и уважение к тем, чье творчество стало культурным кодом Азербайджана. Это не просто разговор об артистической судьбе. Это размышление о музыке, как о зеркале времени; о классике, которую берутся петь без понимания; об индустрии, где все чаще вместо смысла — формат, а вместо развития — копия.

Но это не интервью с ностальгией. И не попытка вернуть прошлое. Это разговор о настоящем. О том, как в музыке остаться честной. Как не подстраиваться. Как сохранить себя: и в песне, и в жизни.  Мы говорим не только о сцене. Это разговор о памяти, о детстве у бабушки и пирогах, о привычках, которые формируют человека, о вредной еде и вредной откровенности в Instagram. О свободе быть собой при той самой внутренней тишине, к которой приходят не сразу.

– Как вы оцениваете состояние современной азербайджанской эстрады? Есть ощущение, что мы больше повторяем, чем создаем новое…

- На мой взгляд, азербайджанская эстрада, к сожалению, перестала развиваться. Сегодня в ней слышны отголоски всего понемногу: Азии, Турции, Ирана, Балкан.

У меня же наша эстрада ассоциируется с мелодиями великих композиторов, на которых мы выросли и которые являются ее основой: Тофиг Гулиев, Эльдар Мансуров, Вагиф Герайзаде. С песнями таких групп, как «Кярван» и «Раст». С голосом Севды Алекперзаде и многих других...

К сожалению, сегодня это направление почти не развивается. Более того, на эстраду проникают случайные люди с весьма посредственным вкусом, что тоже сильно влияет на ее современное лицо.

И при этом в Азербайджане невероятное число талантливых музыкантов. Я всегда говорю: Азербайджан - земля гениев. У нас блестящие вокалисты, пианисты, исполнители. Это касается и эстрады, и народников. Возьмите, к примеру, композитора Микаила Векилова, чью музыку я глубоко ценю. Как и произведения Вагифа Герайзаде, они мелодичные, красивые, с азербайджанскими ладовыми оттенками.

Как слушатель, я скучаю по настоящей азербайджанской эстраде. По тем песням, которые жили долго, становились частью судьбы. К сожалению, сегодня их почти не осталось. Хочется верить, что это не конец, и что в будущем появятся артисты, которые смогут продолжить линию звучания 90-х  - начала 2000-х, когда музыка была не просто ремеслом, но и душевным переживанием.

– Тогда почему, на ваш взгляд, публика так остро реагирует, когда молодые исполнители берутся за песни мэтров? Это ревность к классике или страх перед искажением памяти?

– Думаю, все начинается с другого: мы слишком мало создаем нового именно в этом жанре. Потому что на красивую, мелодическую эстраду - ту, что писали Микаил Векилов, Эльдар Мансуров, Эльза Ибрагимова - сегодня просто нет массового спроса. А ведь это великолепные, настоящие произведения: глубокие, лиричные, основанные на музыкальности, на эмоции. Но в реальности на такую музыку никто не ориентируется. На нее нет массового спроса.

А музыкальная индустрия — это такой же бизнес, как любой другой. Исполнители вкладывают в свои композиции немалые средства, и им важно эти вложения вернуть. Значит, нужно быть востребованным. А быть популярным, исполняя красивые, мелодичные композиции сегодня, увы, почти невозможно.

Поэтому артисты идут за тем, что им диктует публика. Ориентируются на формат, тренд, ожидание. Не потому что не уважают классику, а потому что иначе просто не выжить в индустрии. Мне кажется, тот звук, тот стиль, та эстрада, которую мы помним по 90-м и началу 2000-х, вряд ли уже вернется. И не потому что нет талантов, они есть. А потому что спрос уходит в совсем другую сторону.                                                                           

И что обидно, у нас есть певцы, которые могут исполнять качественную музыку . Я слышу их. Эти песни включены в мой репертуар. Но, к сожалению, собрать концерт, выпустить альбом, попасть в чарты с подобным звучанием сегодня почти невозможно. Такая музыка вышла из моды, и именно поэтому молодые исполнители чаще берутся за классику, которая уже знакома публике.

Что же касается реакции - она бывает разной. Потому что одно дело - спеть песню мэтра, и совсем другое - прожить ее, вложить себя и не исказить суть. 

– Но при этом многие исполнители искренне считают, что они «спасают» забытые песни, и возмущаются на критику. А как вы считаете: артист вправе интерпретировать любую композицию, включая классику?

- Согласитесь, что встречаются действительно удачные каверы, которые публика принимает с восторгом. Например, в прошлом году одна азербайджанская группа сделала кавер на песню «Qaytar eşqimi». Мы выступали в Гяндже на стадионе, и я видела, как и молодежь, и старшее поколение с удовольствием подпевали солисту. В этом вопросе все же многое зависит от того, кто и как поет, потому что оригинал на слуху.  

Возьмем «Bayatılar», которую Эльдар Мансуров написал для Бриллиант Дадашевой, и мы уже привыкли к ее мелизматике, к манере, в которой она живет в этой песни. И если за данную композицию возьмется молодой исполнитель, пусть даже с хорошим вокалом, но без эмоционального проживания, то, скорее всего, нарвется на критику.

Я очень люблю песни Флоры Керимовой, произведения Эльзы Ибрагимовой. Но даже сейчас не спешу их исполнять. Не потому, что не готова вокально, а потому, что к такой музыке нужно подходить со всей внутренней готовностью. Здесь нельзя копировать: ни манеру пения, ни аранжировку. Композицию нужно заново родить, пропустить через себя. Только тогда публика это примет. Клише у всех в подкорке, а любое несовпадение будет резать слух.

Опять же, не будем забывать: молодость — это время ошибок. Но у многих получается очень достойно, а порой даже неожиданно свежо.

Вообще, не каждую песню можно интерпретировать свободно. Закона, конечно, нет, но есть чувство меры, музыкальный вкус, внутренняя честность. Бывают произведения, которые нельзя ломать.

Когда я работала над аранжировкой гимна, мы строго следовали оригиналу: ни малейших изменений. Потому что это не просто мелодия, а символ. К примеру, в США гимн исполняют в разных вариантах и в разной стилистике, и потому часто теряются и форма, и содержание.

- Вы выпустили патриотическую песню «Azerbaycanım». Искусство должно служить политике, или, напротив, оставаться вне ее?

— Я бы не сказала, что искусство должно служить чему-то. Но оно может и имеет право говорить о политике, о национальных чувствах, о важных для общества темах. Почему нет?

Приведу к примеру композицию «Çırpınırdı karadeniz» в исполнении народной артистки Азербайджана Азерин. Это не просто песня, а мощный патриотический гимн, пробуждающий в сердцах слушателей чувство гордости, единства и национального духа.

Когда я записывала «Azerbaycanım», у меня не было цели сделать что-то «в духе времени». В видеоклипе мне хотелось показать сегодняшний Азербайджан: нашу радость, наши победы, все то, чем мы гордимся. Это не было служением - это было искреннее чувство. Песня, рожденная от сердца и с большой любовью к своей стране.

- В одном из интервью вы говорили, что джаз и мугам это часть вашей души. А как вы реагируете на мнение тех, кто считает, что джаз и мугам несовместимы?

- Признаться, я сама с таким мнением не сталкивалась. Но, раз вы спрашиваете, возможно, кому-то действительно это кажется странным. Для меня же джаз-мугам - не просто стиль, это наша жемчужина, наша находка. Это особый вид искусства. Гармоничный, глубокий, неповторимый.

Я счастлива, что у нас был и есть такой гений, как Вагиф Мустафазаде. Его творчество - не просто страница, а целый том в истории азербайджанского искусства: непревзойденный, незабываемый. То, что он сделал — невозможно переоценить. Именно он доказал, что джаз и мугам не только совместимы, они способны рождать музыку, которой нет аналогов в мире.

К тому же, у нас невероятно сильная школа. Считается, что самые мощные пианисты Южного Кавказа  – из Азербайджана. Хочу отметить Исфара Сарабского, Эмиля Афрасияба... Это невероятно талантливые исполнители, в том числе в джаз-мугамном направлении. Они востребованы, собирают полные залы.

Так что этот жанр жив, и я искренне надеюсь, что он будет становиться все популярнее. Потому что нам есть чем гордиться.

- А чем живет ваше сердце, помимо музыки и сцены?

- Оно живо само по себе. Жизнь научила меня ни к чему не привязываться.

- Что осталось с вами из детства?

- Воспоминания о бабушке и дедушке. О тех временах, когда мы с сестрами проводили каникулы у них дома, в России. Почти каждое лето или на зимние праздники мы уезжали к ним. Помню, как любовались настоящей русской зимой: снежной, сказочной…

У бабушки всегда было уютно. Она обожала застолья, пекла для нас пироги, готовила так вкусно, что этот запах остался со мной на всю жизнь. У нее в доме всегда было много гостей, соседей - живое, доброе общение. Я это сильно впитала. До сих пор люблю, когда ко мне приходят гости. Особенно утром: если я просыпаюсь и слышу в доме голоса, смех, движение у меня сразу поднимается настроение. Хочется встать, присоединиться, побыть в этом тепле.

- Вам никогда не хотелось вернуться в прошлое и, возможно, что-то в нем подкорректировать?

-  Хотела бы вернуться в свои 17 лет, когда только окончила школу. Посмотреть на все с высоты сегодняшнего опыта и пройти первые шаги в музыке чуть иначе. Где-то я бы сделала «ход конем», а что-то, напротив, отложила «на потом».

Сейчас, спустя два десятилетия, ясно вижу ошибки, но не из сожаления, а из понимания: как тонко в этой жизни все связано. Один поворот - и путь складывается по-другому. Но, увы, это понимание приходит со временем.

- Вы наблюдаете за временем через призму музыки и сцены. А что вы чувствуете: изменились ли сами люди за последние годы?

- Они сегодня больше сосредоточены на себе, на своей жизни, на личной свободе. И в этом есть определенная правда. Человек XXI века живет так, как ему нравится, это правильно.

Конечно же, опыт старших важен, к нему стоит прислушиваться, но навязывать молодежи выбор профессии или жизненного пути - значит отнимать у нее будущее.

При этом я замечаю: большинство стало грубее, резче, меньше склонно к сопереживанию. Люди все чаще замкнуты на своем эго и собственных интересах.

Но все же рядом всегда есть те, кто умеет слышать, чувствовать, поддерживать и это главное. Надо как можно раньше понять, кто твой человек, а кто - нет. Это важно не только в музыке, но и в жизни: уметь окружить себя единомышленниками, теми, кто на одной волне с тобой и тогда все возможно...

- Время ускоряется, мир меняется. А что вас в нем настораживает больше всего?

- Ну, например, то, что происходит с продуктами, которые мы каждый день видим на полках магазинов. В них слишком много химии. Особенно в сладостях, выпечке, молочной продукции. Это опасно прежде всего для детей.

Иногда хочется остановить родителей, которые покупают ребенку шоколадку, и сказать: «Пожалуйста, не давайте им это». В ней трансжиры, пальмовое масло, консерванты. Отдельно скажу о мальтодекстрине — он есть даже в детских витаминах и сиропах. Это консервант, который резко повышает уровень сахара. Но родители просто не читают состав. А ведь это действительно глобальная проблема.

Люди часто не задумываются, что именно кладут в корзину. Между тем, множество добавок давно признаны канцерогенными и запрещены в Европе - и в продуктах, и в лекарствах, и даже в шампунях.

Вот, например, тальк. Безобидное на первый взгляд вещество, но оно не выводится из организма и может вызывать закупорку сосудов. Он есть почти в каждой таблетке. Или диоксид титана - отбеливатель, который в Европе запрещен, а у нас спокойно используется в зефире, жвачке, зубной пасте. Проблема гораздо шире, чем просто питание. Это касается и косметики. То, что у нас в свободной продаже, в Японии давно запрещено как канцероген.

Люди не осознают, насколько это влияет на здоровье. Болезни не возникают на ровном месте. Генетика конечно же играет свою роль, но все остальное – это то, что мы едим каждый день.

А сегодня фермерскую продукцию в Баку почти не найти, но зато трансжиры на каждом углу. И мы наблюдаем рост онкологии, диабета, аутоиммунных заболеваний, но почему-то никто не связывает это с едой.

- Складывается впечатление, что я беседую не с артисткой, а с медиком…

- Я не врач, но, как мама, очень много читаю и стараюсь разбираться в этих вопросах. Особенно когда речь идет о безопасности продуктов, лекарств, косметики. Меня пугает, что вредные добавки, трансжиры, запрещенные в других странах вещества, спокойно продаются у нас. И никто толком не контролирует ситуацию.

Это большая проблема, и очень хочется верить, что рано или поздно к ней отнесутся серьезно.

- Кстати, еще в 2012-м году вы говорили, что не курите и не пьете, чтобы поддерживать голос. Это некая жертва здоровому образу жизни?

- Я бы не назвала это жертвой. Отказ от алкоголя и сигарет, не может являться жертвоприношением, потому что, прежде всего, это мой личный выбор. Мне не нравится ни вкус, ни ощущения от алкоголя и табака. Я предпочитаю молочные коктейли, компоты, что-то вкусное с ягодами. Зачем лить в себя то, что с такой скоростью разрушает нейроны и влияет на твой мозг?

А голос - это инструмент. Любой исполнитель знает: связки не любят стрессы, дым, алкоголь, громкие крики. Это все разрушает не только голос, но и внутреннее состояние. Так что, по большому счету, это элементарная забота о себе.

- Как вы относитесь к тому, что сегодня «все обо всем говорят»?

— Это действительно так. Мы живем в эпоху постоянной модернизации, Интернета 24/7, и теперь у каждого есть своя трибуна, чтобы говорить все и обо всем. К сожалению, именно это делает особенно заметными тех, у кого, скажем так, нестабильное восприятие мира. Благодаря этой свободе можно увидеть, насколько много людей с внутренними отклонениями. Это порой пугает.

А иногда смешит: кажется, что все вокруг стали психологами, все все про всех понимают, все на позитиве, осознанные и «вышли из матрицы». Но что поделать — это побочный эффект мировой сети.

Но, конечно, есть и обратная сторона: Интернет дает огромные возможности. Я сама черпаю оттуда много полезной информации, слушаю лекции, учусь новому. Все зависит от того, как ты его используешь. Это как нож - им можно разрезать хлеб, а можно убить человека. Надо просто уметь фильтровать, отделять важное от шума и помнить, что голос есть у каждого, но это не означает, что он всегда должен звучать.

— Кстати, вы сами достаточно открыто говорили о своем разводе. Это важно публичным людям делиться с аудиторией личным?

— А как вы себе представляете ситуацию, когда у известного человека происходят изменения в личной жизни? Все равно рано или поздно об этом спросят журналисты. Так какая разница: сказать самой сейчас или оказаться в неудобной ситуации в прямом эфире, когда не хочется говорить об этом вообще? Я выбираю первый вариант. К тому же, это не какой-то страшный секрет.

Да, развод — это тяжело и для меня он являлся трагедией.  Я никому не пожелаю пройти через данный опыт, который болезненный для любой нормальной женщины. Но опять же, это, к сожалению, часть жизни современного общества, и никак не может являться поводом для скрытности или стыда.

Поэтому я считаю, что о разводе говорить можно и нужно: спокойно, честно, без драматизации…

- У вас нет ощущения, что мы проживаем в эпоху поверхностных чувств?

- Я бы не сказала, что люди стали более поверхностными. К тому же, они всегда были разными: и чувствующими, и равнодушными. Просто время изменилось и если раньше планы строились на недели вперед, то сегодня, благодаря технологиям, можно организовать все за один день.

Мы стали иначе распоряжаться временем. Утром ты можешь быть на деловой встрече в Стамбуле, а вечером — уже на концерте в Рио. Темп другой. И на долгие посиделки, теплые разговоры не всегда остается время. Но это не про черствость. Это про ритм.

Опять же, я не вижу в этом трагедии. Просто сравнивать прошлое и настоящее -  некорректно. Тогда были одни реалии, сегодня - другие.

- Что вы никогда не выложите в Instagram, даже если это станет трендом?

- Никогда не стану снимать мугбанги - видео, где люди едят перед камерой. Никогда не буду выкладывать фото еды, застолий, праздничных обедов. Просто потому, что думаю о тех, у кого этой еды нет. О тех, кто, может быть, мечтает попробовать то, что видит в бесконечных постах. Кто-то скажет: «Зачем думать о чужих реакциях? Это же их жизнь». Но я чувствую это слишком тонко, я очень эмпатичный человек. Настолько, что уже много лет не смотрю телевизор: слишком тяжело воспринимать чужую боль, она для меня как будто своя.

Именно поэтому я не показываю гардероб, не хвастаюсь покупками, не озвучиваю, сколько стоит платье, туфли, сумка или украшение. Не потому что мне есть что скрывать, а потому что мне важно не задеть других. Я знаю, как может ранить то, что для кого-то - просто пост.

- Есть ли что-то в жизни, что мы, как вам кажется, сильно недооцениваем?

- Во все времена самой недооцененной остается сама жизнь. Мы начинаем по-настоящему ценить ее только тогда, когда она подходит к концу или когда пройдена большая ее часть. И тогда, к сожалению, приходит понимание: сколько всего было упущено. Сколько важных шагов не сделано. Сколько раз мы просто не успели.

Я как-то читала интервью с постояльцами одного дома престарелых. Им задали вопрос: «О чем вы больше всего жалеете?» И многие отвечали одинаково: они жили не так, как хотели. Они жили ради других, ради ожиданий близких, но не ради себя. И в этом - главное сожаление. В упущенном времени.

Мне кажется, это и есть самая большая потеря - когда человек не ценит свое время. Когда он тратит его на пустое: на ненужные связи, бессмысленные споры, ссоры, обиды. Когда дни уходят впустую: в шуме, в суете, в компьютерных клубах, в сплетнях, в беготне без цели. Это настоящее расточительство.

А ведь все просто: нужно беречь каждый день. Каждый час. Потому что ничто в жизни не дается дважды, кроме шансов, которые мы почему-то сами упускаем.

- Тогда, где, по-вашему, проходит та тонкая грань между свободой и обязательствами?

-  Быть свободным — значит быть должным только себе. Не жить чьими-то ожиданиями, не подстраиваться под чужие представления, не сверяться с мнением других. Смотреть внутрь себя и в соответствии со своим видением — жить. Так, как чувствуешь именно ты. Это и есть внутренняя свобода.

При этом глупо отрицать значение внешней стороны вопроса. В современном мире каждый шаг чего-то стоит. Поэтому говорить, что деньги не важны, на мой взгляд, чистой воды манипуляция. Кто-то когда-то очень ловко внушил, будто материальное не имеет значения, и это была великая ложь. Потому что именно деньги дают человеку свободу передвижения, свободу выбора, возможность выражать себя, выбирать, где жить, как развиваться, как учить своих детей, как поддерживать близких или строить карьеру.

Финансовая независимость это тоже свобода. И отказывать себе в этом понимании - быть не до конца быть честным с собой.

- Что лично вам доставляет радость?

- Самые простые вещи. Например, прожитый день. Я больше не живу по навязанным обществом стереотипам, не бегу за модой. Мне по-настоящему приятно проводить время с близкими, бывать на природе, которую я обожаю. Если бы не работа и школа ребенка, я бы с удовольствием жила где-нибудь в горах или у реки среди деревьев, в уединении. Природа для меня основной источник энергии.

Очень люблю бакинский ботанический сад. Там можно почувствовать настоящую гармонию. Я больше не спешу и не делаю то, что не близко душе. Например, не хожу на утренние передачи, даже если приглашают. Не хочу тратить время на пробки и разговоры, которые мне неинтересны.

Я уверена: человек не должен делать того, чего он не хочет. И самое главное - учиться ценить каждый день своей жизни. Искренне желаю этого всем.

- Спасибо за эту искреннюю и интересную беседу.

• Тунзаля Агаева:  У нас может получиться не хуже, чем у Леди Гаги -ИНТЕРВЬЮ
• OneRepublic получила именную звезду на Аллее славы в Баку-ФОТО
• Райан Гослинг появится в главной роли в новых "Звездных войнах"