Сирия: разделенная страна и растущая напряженность с Турцией - АНАЛИТИКА

Страну раздирает множество конфликтов, в которые вовлечены иностранные державы. Что происходит в Сирии и почему она разделена на различные анклавы? Что произойдет, если разрозненные конфликты сольются в одно целое?

Турецко-сирийские отношения

В последние дни в Турции прокатилась волна погромов в отношении сирийцев. В этой стране живут около 3,7 млн беженцев из Сирии - официально. На самом деле их больше, потому что часть беженцев не регистрировались, многие приехали туда с женами и нарожали от них детей, часть которых тоже не зарегистрированы.

Присутствие такой огромной сирийской общины в условиях, когда экономика Турции переживает сложный период, страдая от высокой инфляции, вызывает в стране раздражение. Часть представителей социальных низов обвиняет сирийский рабочих-мигрантов в том, что они сбивают зарплату местным работникам, с которыми они конкурируют. Мелкий бизнес недоволен конкуренцией со стороны десятков тысяч открывшихся в последние годы сирийских предприятий. Все вместе создает взрывоопасную смесь. Власти уже арестовали около 500 погромщиков, значительная часть которых оказалась связана с криминальными элементами.

Но правительство Эрдогана прекрасно понимает: вопрос таким образом не будет исчерпан. Погромщики - большей частью уголовные элементы; с ними справятся. В то же самое время от 60 до 80 процентов граждан Турции высказывают негативное отношение к мигрантам-сирийцам. Оппозиционные Эрдогану партии давно превратили этот вопрос в один из центральных пунктов критики Эрдогана и правящей Партии справедливости и развития. Поэтому совсем игнорировать сирийский вопрос руководство Турции не может.

Эрдоган-Асад - попытки нормализации

В этих условиях турецкое правительство предпринимает определенные шаги к нормализации отношений с президентом Сирии Башаром Асадом и говорит о возможности возвращения беженцев домой. В рамках продолжающегося сближения между Дамаском и Анкарой президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган недавно заявил, что он может пригласить Асада в Турцию.

Однако, в обозримом будущем это представляется не слишком реалистичным. Многие сирийцы уже обосновались в Турции, обзавелись там работой и отправили детей в турецкие школы (сотни тысяч новых школьников стали забывать арабский язык). Они не горят желанием возвращаться в разоренную войной и разделенную на враждующие этно-конфессиональные анклавы Сирию. Есть и другие причины, по которым их возвращение вряд ли возможно, о них речь пойдет ниже.

Тем временем в Сирии, 15 процентов территории которой контролируют турецкие военные и анти-асадовские боевики, начались столкновения между местными жителями и боевиками с одной стороны, и турецкими военными с другой. Может показаться, что это - реакция на события в Сирии. На самом деле все намного сложнее.

Прежде всего, это стало реакцией на угрозу того, что Анкара и Дамаск договорятся между собой, т.е. Асад примет назад беженцев, а Турция в обмен прекратит поддержку анти-асадовских анклавов и повстанцев на севере Сирии.

Поэтому Эрдоган, сделав шаги навстречу Асаду, вскоре скорректировал свои слова следующим заявлением: "Мы всегда будем поддерживать процветающую, единую и инклюзивную Сирию на основе нового общественного договора". Он имел в виду переговоры под эгидой ООН по разработке новой конституции Сирии, которые зашли в тупик в 2022 году. Эти комментарии были направлены на то, чтобы успокоить поддерживаемые Турцией сирийские группировки оппозиционных Асаду повстанцев - "мы вас не бросим".

Могут ли турецкие войска уйти из Сирии?

Вряд ли. И вот почему. Часть суннитских повстанцев - в прошлом участников восстания против Асада, Сауры, входит в т.н. СНА, Сирийскую национальную армию. Эта зонтичная структура состоит из отдельных группировок, связана с Турцией, получает от нее оружие и в какой-то мере ею контролируется. Однако, это не мешает отдельным группам бывших анти-асадовских повстанцев, которые входят в СНА, время от времени вступать в столкновения между собой. Силы СНА и других близких Анкаре отрядов контролируют Баб, Джараблус, а также (в прошлом курдский) Африн вместе с турецкими войсками.

Другая группа боевиков называется ХТШ (Хайат Тахрир аш Шам), в прошлом ан-Нусра, еще раньше - сирийская ветвь Аль-Каиды. Они контролируют район Идлиб. Эти боевики большей частью вытеснили конкурентов из зоны своего влияния, а их отношения с Турцией весьма напряжены.

Столкновения между боевиками связаны не столько с идейными расхождениями, сколько с экономикой - называя вещи своими именами, с правом собирать дань с местного трудящегося населения и бизнеса. Каждая группа хочет вытеснить другую и взять себе куски пожирнее.

В какой-то мере Турция смягчила проблему, подчинив ряд группировок общему командованию в рамках СНА. А вот ХТШ отказывается подчиняться этим силам. Боевики токсичны для почти всего мирового сообщества - кто же станет иметь дело с Аль-Каидой, пусть даже бывшей.

В сирийском Идлибе между ХТШ с одной стороны и турецкими войсками и их союзниками с другой - растет напряженность. Поэтому, еще до анти-сирийских погромов некоторые наблюдатели предсказывали обострение отношений между Турцией\СНА и ХТШ и борьбу за контроль над Идлибом.

А есть еще ИГИЛ. Эта организация давно утратила все завоевания в Сирии и ведет террористические атаки на своих оппонентов, но ее возможности невелики. Дело в том, что она была побеждена общими усилиями всех этих сил, включая и США, и курдов, и даже ХТШ.

Между тем, Асад в качестве условия по нормализации отношений с Турцией и возможности приема назад сирийских беженцев, выдвигает требование - уход турецкой армии из северной Сирии. Это вряд ли произойдет. Турция давно добилась сильного экономического влияния на сирийском Севере. Там местные банки давно используют не деньги режима Асада - обесценившиеся сирийские фунты, а турецкую лиру. Многие покупают и продают турецкие товары.  В школах в районах, контролируемых турецкой армией и силами СНА, давно учат турецкий язык наряду с арабским. Турция строит дороги, связывающие  эти районы с ее территорией, и оттуда приезжают представители турецкого бизнеса, которые открывают в Сирии предприятия.

И самое главное - эти регионы не горят желанием жить под Асадом. Как только оттуда уйдут турецкие войска, туда вернутся силы Асада, начнется новый этап Гражданской войны в Сирии и миллионы новых беженцев - на сей раз из Идлиба и Джараблуса, снова придут в Турцию. Что выиграет от этого Анкара? Похоже, правительство Турции старается обсуждать с Асадом возможности по нормализации и возвращению беженцев, но вероятность такого решения в обозримом будущем не просматривается. Скорее эти обсуждения призваны успокоить турецкую общественность.

Турция и курдский анклав в Сирии

Восточнее Джараблуса в северной Сирии лежат районы курдской Рожавы и ряд других, населенных арабами местностей, которые контролирует курдская Автономная Администрация при поддержке американских военных. Автономная Администрация опирается на про-курдские Сирийские демократические силы (СДС). Это объединения курдских отрядов и некоторых племенных арабских ополчений, связанные с Курдской рабочей партией (РПК). С 1984 года РПК ведут вооруженную борьбу за автономию или независимость населенных курдами районов Турции. Для официальной Анкары район, контролируемый СДС на севере и востоке Сирии, является главным врагом.

Эрдоган говорит о возможной договоренности и нормализации с Асадом не только потому, что хочет вернуть в Сирию миллионы беженцев из этой страны, осевших в Турции. Другой его целью является уничтожение про-курдской Автономной Администрации, создавшей на турецких границах огромный политически независимый анклав, связанный с РПК и занимающий около 25 процентов территории Сирии. В обмен на возможность ликвидировать этот анклав, который Анкара рассматривает в качестве военно-политической и экономической базы РПК, Турция готова на многое.

Анкара требует создания 30-40-километровой зоны безопасности вдоль всей турецкой-сирийской границы, которую она хочет контролировать с помощью собственных вооруженных сил и СНА. Сомнительно, чтобы Асад согласился с этим, ведь речь идет о территории, которую он считает сирийской. Да, он хотел бы ликвидировать (при поддержке Турции) независимую от него курдскую администрацию, но не ради того, чтобы отдать кусок Сирии в распоряжение турецких войск или их союзников. 

А между тем, создание турецкой зоны безопасности может иметь множество измерений. Например, Турция говорила о том, что планирует переселить туда два миллиона сирийских беженцев, построить там с помощью Катара новые микрорайоны и предприятия, и фактически превратить этот район в альтернативную Асаду Сирию под управлением СНА и собственно турецких военных. Это также подразумевает изменение демографии данного района. Но вряд ли Турция получит согласие Асада на подобные мероприятия, и вряд ли стороны смогут договориться о такой сделке, в обмен на выгодную обоим ликвидацию курдского анклава. Слишком сильно расходятся интересы и планы Асада и Эрдогана.

К тому же, курдская Автономная Администрация и СДС сотрудничают с американскими войсками в этой районе с целью ликвидации остатков ИГИЛ. США рассматривают курдские силы как своих союзников, и не позволяют турецкой армии войти в эти районы. Турция пока может лишь обстреливать курдские базы и регулировать уровень воды в реке Евфрат с тем, чтобы создавать курдской Автономной Администрации проблемы и пытаться заставить ее идти на уступки.

Из курдского анклава в турецкую зону влияния поступает сырая нефть. Она подвергается там обработке и направляется дальше на турецкий рынок. Оттуда во все регионы Сирии, в свою очередь, направляется огромный поток контрабанды. Экономически и курдская Рожава, и контролируемые турками и протурецкими боевиками зоны Сирии уже давно интегрированы в турецкую экономику. Теоретически, была бы возможна и политическая интеграция, если бы не военное противостояние между всеми акторами. Это создает поистине уникальную ситуацию, в рамках которое военно-политическое противостояние сочетается с экономическими связями.

Однако, подобное положение дел не является чем-то удивительным для Ближнего Востока, где политические сложности зачастую никак не мешают торговле. Например, сектор Газа блокировался Израилем в течение десятилетий, поскольку он контролировался враждебной Израилю группировкой суннитских исламистов ХАМАС. Однако, до недавнего времени около 50 тысяч палестинских рабочих из Газы трудились на израильских нанимателей, в то время как два миллиона жителей сектора покупали преимущественно израильские товары. Но вернемся к Сирии.

Что остается под контролем Асада и Ирана?

А что же президент Сирии, Башар Асад и его сторонники и союзники, прежде всего иранцы и проиранские ополчения? Они контролируют свыше 60 процентов территории Сирии, включая столицу, Дамаск. Но экономика этих регионов подорвана бегством многих миллионов представителей суннитского арабского населения. Причем власти открыто заявляли, что не хотят их возвращения - руководству страны не нужна масса нелояльного населения. Те и сами не горят желанием возвращаться, поскольку ДОМА они подвергаются репрессиям и, кроме того, их призывают в армию Асада. Те же, кто остался в Сирии на подконтрольных режиму территориях, подвергаются жесткому рэкету со стороны различных вооруженных формирований, в которые фактически, превратился режим Асада. Крупнейшее из них - Четвертая дивизия под командованием младшего брата президента - Мохера Асада. Это ключевая проиранская сила в регионе. Четвертая дивизия обложила данью местное население, и отжимает у него доходы, бизнес и имущество. Подобное положение дел ведет к экономической стагнации - большинство сирийцев находятся ниже черты бедности.

Сирия Асада, Хезболла и иранцы против Израиля

На контролируемых Асадом территориях находятся отряды проиранских шиитских милиций со всего региона, без поддержки которых существование режима было бы невозможно, включая ливанскую Хезболлу. Это беспокоит Израиль, которые систематически наносит удары по позициям Хезболлы, Асада и других проиранских сил. Там же находятся российские вооруженные подразделения, которые в сирийской гражданской войне сражались на стороне Асада.

Таким образом, еще один фронт вялотекущей войны в Сирии связан с противостоянием между Израилем с одной стороны, и Асадом, Хезболлой и другими проиранскими силами - с другой.

И вот в связи с обострением в Ливане между Израилем и проиранской Хезболлой возникает ряд вопросов.

Сирия, точнее ее регионы, контролируемые боевиками Асада и Хезболлы, и так находятся под постоянным огнем ВВС Израиля. Это задний двор Хезболлы, регион, через который для нее поступает военная помощь из Ирана и Ирака. Но что произойдет дальше? Что, если в Ливане вспыхнет большая война, которая перекинется и в Сирию? Что, если израильская атака на Ливан в какой-то момент станет войной не только против Хезболлы, но и против Асада? Атаки израильских ВВС на объекты Хезболлы в Сирии уже усилились. А что, если затем произойдут и сухопутные столкновения?

Что, если в этом случае разные конфликты в Сирии соединятся в одно целое? Ведь если Асад станет получать удары с юга, от Израиля, то силы Асада и его проиранских союзников будут отвлечены и ослаблены. Что, если в этой ситуации ХТШ или СНА решат продвинуться в глубину Сирии с севера?

Сирия в настоящий момент является страной, где происходит множество вооруженных конфликтов. Что, если они сольются между собой, или, по крайней мере, станут сильнее влиять друг на друга? Не увидим ли мы в этом случае серьезные перемены на политических картах Ближнего Востока?

• Борьба за геополитическое переформатирование мира объявляется открытой! – АНАЛИТИКА
• Ле Пен не удалось «взять» Париж, а Макрону его удержать - ПОСЛЕСЛОВИЕ К ВЫБОРАМ