«Целых 15 месяцев в России искали элементы «экстремизма» в труде экс-генпрокурора Азербайджана»

«Целых 15 месяцев в России искали элементы «экстремизма» в труде экс-генпрокурора Азербайджана»
16 июня 2015
# 21:00

18 мая 2015 года апелляционным определением Красноярского краевого суда было отменено принятое 5 марта Центральным районным судом города Красноярска решение о признании «экстремистским материалом» книги-альбома «Армянский терроризм», увидевшей свет в 1992 году в издательстве «Азербайджан», авторами которого являлись ныне покойные Генеральный прокурор Азербайджана Исмет Гаибов и генеральный директор информационного агентства «АЗЕРТАДЖ» Азад Шафиров.

Книга была подготовлена ими на основании официальных сообщений о многочисленных террористических актах, совершенных армянскими террористическими организациями против граждан и учреждений Турецкой и Азербайджанской республик на территории более чем 20-ти стран мира, а также против государственных или коммерческих структур тех стран, которые активно преследовали боевиков за совершенные ими преступления. В книге также рассказывалось о военных преступлениях участников незаконных вооруженных формирований армянских сепаратистов Нагорного Карабаха, именуемых в Армении «еркрапа», против мирного азербайджанского населения, когда армянские боевики, чтобы создать иллюзию совершения нападений на азербайджанцев русскими по национальности людьми, использовали маски, надевая которые армяне внешне становились похожими на русских.

Разбирательство по этому судебному делу началось в октябре 2013 года и продолжалось в суде первой инстанции больше года, после чего 5 марта 2015 года районный суд Красноярска, явно в преддверии 100-летия «геноцида армян в Османской империи», принял решение о том, что историческая правда о преступлениях террористической направленности, совершенных армянскими националистами в различных странах мира, в том числе и в России, представляет собой «экстремистский материал», направленный на «разжигание национальной, расовой, религиозной или социальной розни». Однако, к счастью, здравый смысл восторжествовал, и суд второй инстанции подобную точку зрения своих коллег не поддержал. После чего термин «армянский терроризм» в России в судебном порядке был признан общеупотребимым, а публикации на эту тему, мы надеемся, перестали быть в России основанием для преследования их авторов «за экстремизм» со стороны правоохранительных органов.

С просьбой прокомментировать эту ситуацию мы обратились к известному российскому историку, правоведу и политическому аналитику, автору книги «История транснационального армянского терроризма в ХХ столетии», кандидату исторических наук Олегу Кузнецову.

- Олег Юрьевич, как Вы оцениваете случившееся в Красноярском краевом суде? Можно ли принятое судом решение рассматривать как торжество Азербайджана в информационном и идеологическом противостоянии с Арменией?

- Когда я прочитал информацию азербайджанских СМИ о решении Красноярского краевого суда, я, естественно, решил получить об этом деле максимум объективной информации и обратился к официальному сайту этого судебного органа. Зная дату принятия соответствующего судебного решения и содержание дела, в поисковой системе суда я буквально за две минуты получил доступ к необходимому мне процессуальному решению по гражданскому делу № 33-4663/2015 А-65. Именно под этим номером в краевом суде значилось дело о признании фотоальбома Исмета Гаибова и Азада Шарифова «Армянский терроризм» «экстремистским материалом». К слову, сегодня всякий юрист в России абсолютно легко может сделать это, ведь работе с информационно-поисковыми системами органов судебной власти студентов юридических факультетов у нас в стране учат на втором году обучения в вузе, поэтому в этом нет ничего удивительного.

Я не хочу специально петь дифирамбы российской системе правосудия, однако произошедшая в этой системе тотальная информатизация и случившаяся на ее основе, я не побоюсь этого слова, информационная революция, сделали информацию об отправлении правосудия абсолютно доступной. Необходимо обладать пристойным юридическим образованием, а оно у меня, к счастью, есть, чтобы без особого труда понять, как осуществлялось судопроизводство по конкретному делу.

Однако, чтобы выяснить предысторию появления на свет данного знакового и даже эпохального, на мой взгляд, судебного решения помимо официального сайта Красноярского краевого суда мне пришлось посетить также сайт Центрального районного суда города Красноярска, в котором по первой инстанции начиналось рассматриваться данное дело. И именно там мне удалось получить очень интересную информацию.

Желающие повторить проделанные мной манипуляции должны пройти по ссылкам:

http://centr.krk.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=case&case_id=103076242&result=1&delo_id=1540005&new=

http://kraevoy.krk.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=1523149&delo_id=5&new=5&text_number=1&case_id=736463

- Что интересное Вы обнаружили на сайтах красноярских судебных органов?

- Прежде всего, бросается в глаза тот факт, что рассмотрение дела в суде первой инстанции продолжалось без малого полтора года: заявление в Центральный районный суд города Красноярска было подано 23 октября 2013 года, а решение по нему было принято только 5 марта 2015 года. За это время дело трижды перенумеровывалось: сначала оно имело номер 2-6232/2013, затем – 2-728/2014, и, наконец – 2-19/2015.

В этом нет ничего предосудительного, поскольку обязанностью канцелярии суда является ведение сквозной нумерации дел в рамках каждого года, и если рассмотрение дела было перенесено из одного календарного года в другой, то его нумерация меняется автоматически. Это в принципе нормально.

Но абсолютно ненормальным было иное: 24 января 2014 года, то есть через три месяца после подачи заявления в суд, рассмотрение дела было начато с начала, так как истец, а в этом процессуальном качестве выступал прокурор Красноярского края, изменил основание или предмет иска. Это означает, что исходное заявление было пустой формальностью, не имело достаточных доказательств своей обоснованности и правомочности и было подано лишь для того, чтобы начать судебную тяжбу и вовлечь в процесс по делу заинтересованных лиц, которыми стали Управление Минюста России по Красноярскому краю, Азербайджанское государственное телеграфное агентство и издательство «Азербайджан».

После этого заседание откладывалось шесть (!) раз, при этом один раз из-за болезни судьи, что вполне вероятно и правдоподобно, а пять раз – с формулировкой «иные причины», при этом интервал между датами несостоявшихся заседаний составлял полтора-два месяца, тогда как при рассмотрении прочих дел перерывы не превышают обычно двух недель. Из этого всего напрашивается единственно возможный вывод о том, что суд, а если быть более точным, то федеральный судья Н.Е. Чернова, в производстве которой все это время находилось данное дело, всячески затягивало разбирательство, давая тем самым заявителю возможность, скорее всего, собирать новые доказательства в поддержку своих требований.

Я располагаю информацией лишь о движении дела, а не о его содержании, поэтому могу строить свои выводы только на основании имеющихся у меня профессиональных знаний в области юриспруденции и опыте участия в судопроизводстве, которые позволяют мне выявлять нетипичные несуразности в процессе по делу, но никак не их реальные причины, о которых можно только догадываться. Однако бросающаяся в глаза практика затягивания судом рассмотрения дела на девять месяцев свидетельствует о том, что у суда нет оснований удовлетворить заявление, а отказать заявителю он не может.

Как следует из материалов дела, заявителем являлся прокурор Красноярского края, выступавший в защиту интересов Российской Федерации, требовавший от суда первой инстанции признания печатного издания – фотоальбома «Армянский терроризм» – «экстремистским материалом», поскольку он «содержит информацию, являющуюся пропагандой вражды по религиозному и национальному признакам».

Но привести в отношении своих требований адекватные доказательства, похоже, он вплоть до конца сентября 2014 года никак не мог. 26 сентября была назначена судебная экспертиза, которая прокуратурой должна была быть сделать еще од подачи заявления в суд. Производилась она целых три (!) месяца, хотя по закону на это отводится только месяц. После чего судебное заседание было отложено «по иным причинам» еще дважды. Иными словами, целых 15 (!) месяцев – с октября 2013 года по февраль 2015-го – суд только и делал, что содействовал прокуратуре искать «экстремизм» в содержании фотоальбома «Армянский терроризм», а он никак не проявлялся, хотя поиски велись с явно маниакальным упорством.

Наконец, 5 марта 2015 года Центральный районный суд Красноярска, а если быть более точным, то федеральный судья Н.Е. Чернова, принимавшая решение единолично, требование прокурора удовлетворила, признав-таки фотоальбом «Армянский терроризм» «экстремистским материалом». АЗЕРТАДЖ, естественно, обратилось с апелляционной жалобой в суд второй инстанции – краевой суд  с требованием об отмене данного решения, так как суд первой инстанции при рассмотрении дела совершил ряд процессуальных нарушений, т.е. прямо и грубо нарушил правила организации судопроизводства. Вот тут-то и начинается самое интересное…

- В чем состояла суть апелляционной жалобы?

- Оказывается, объявляя фотоальбом «Армянский терроризм» экстремистским печатным изданием, как это следует из информации официального сайта Красноярского краевого суда, федеральная судья Н.Е. Чернова почему-то «забыла» допустить до участия в процессе специалистов со стороны ответчика, являвшихся научными сотрудниками Сибирского государственного университета, чем, фактически, было ограничено право АЗЕРТАДЖ на отстаивание в суде своей правовой позиции.

В результате был нарушен конституционный принцип всеобщего формально-правового равенства перед законом и судом, что является не просто каким-то недоразумением или субъективным недопониманием со стороны судьи сути судебного спора, а прямым и умышленным нарушением процессуального закона.

Если называть все своими словами, судья Н.Е. Чернова приняла изначально неправосудное или «заказное» решение. Конечно же, судья, как и всякий человек, может ошибаться или находиться в добросовестном неведении или заблуждении, но в данном случае речь шла не о судебной ошибке как таковой, а о прямом и умышленном нарушении норм процессуального закона, допускать которое судья не имеет права в принципе. Тем не менее, решение было принято и, естественно, в пользу заявителя – краевого прокурора, требовавшего объявления «Армянского терроризма» печатным изданием экстремистского содержания.

Апелляционная жалоба в Красноярский краевой суд содержала все необходимые указания на неправосудность решения суда первой инстанции, а поэтому оно в любом случае подлежало безоговорочной отмене. Если не в краевом суде, так уж точно в Верховном. И в этот момент не выдержали нервы у прокуратуры. Как следует из материалов дела, «в суд апелляционной инстанции от прокурора Красноярского края Савчина М.М. поступило письменное заявление об отказе от заявленных требований и прекращении производства по делу».

Прошло целых полтора года, чтобы красноярский прокурор наконец-то осознал и честно признал, дескать, «извините, ошибочка вышла… Мы 16 месяцев только тем и занимались, что одной глупостью пытались закамуфлировать другую глупость, но уже устали это делать и сдаемся». В этих условиях суду ничего другого не оставалось, как прекратить производство, признав, что дело о признании фотоальбома «Армянский терроризм» -  печатным изданием экстремистского содержания с самого начала было «шито белыми нитками».

- Чем Вы можете объяснить такое развитие событий?

- Казалось бы, в этой истории все точки над «i» расставлены. Но лично мне не дает покоя хронология событий. Реконструируем ее еще раз: 5 марта 2015 года Центральный районный суд г. Красноярска принимает решение о признании фотоальбома экстремистским, 5 апреля решение по закону (в случае, если оно не будет обжаловано) вступает в законную силу, 29 апреля через канцелярию районного суда в краевой суд поступает кассационная жалоба, 10 мая прокурор Красноярского края отказывается от ранее заявленных требований, 18 мая суд второй инстанции прекращает производство.

Получается, что прокуратура на протяжении 16-ти месяцев буквально лезет из кожи вон, чтобы доказать одну правовую позицию, а затем, как бы по мановению волшебной палочки, меняет ее на диаметрально противоположную, будто бы ничего и не было.

Объяснение такому развитию событий может быть только одно: между 5 марта и 18 мая 2015 года должно было случиться нечто, что в корне поменяло позицию российского правосудия в отношении содержания фотоальбома «Армянский терроризм».

Как представляется, всем нам совсем несложно догадаться, что именно: 24 апреля в Ереване в присутствии президента России торжественно было отмечено 100-летие «геноцида армян в Османской империи», а поэтому до этой даты из политических соображений в адрес этого политического руководства этого народа российским властным структурам необходимо было делать разного рода реверансы, вплоть до принятия неправосудных решений судов, а после нее – спешно и даже с позором исправлять умышленно ранее допущенные нарушения закона. Какого-то иного логического объяснения этому я не вижу.

- Как Вы оцениваете столь неожиданные итоги этого судебного разбирательства?

- Я бы не стал называть их неожиданными. Я, наверное, идеалист и все-таки верю в силу закона и торжество справедливости, обязательную победу добра над злом, а поэтому считаю итог судебного разбирательства в Красноярске вполне закономерным и ожидаемым.

Ни в одной стране мира не может и не должно быть ситуации, когда прославление терроризма или какой-то его одной разновидности выводится из-под уголовного преследования, а изучение его преступлений вдруг объявляется борьбой с экстремизмом.

Никто не отрицает того факта, что Армения является сателлитом Российской Федерации, но это никак не означает того, что на службе у России находятся транснациональные террористические группировки армянских националистов типа «Армянской секретной армии освобождения Армении» или «Коммандос справедливости против армянского геноцида», боевики которых в конце 1980-х гг. стали основной ударной силой при развязывании нагорно-карабахского конфликта.

Современная армянская государственность не является синонимом или следствием армянского терроризма, хотя, и об этом следует говорить честно, определенная корелляция между ними прослеживается.

Поэтому любое осуждение в России теории и практики армянского терроризма, имевших место быть в ХХ столетии, не может и не должно восприниматься как нарушение союзнического долга перед этой страной. Предание гласности и осуждение фактов армянского терроризма, равно как и всяких иных преступлений, совершенных террористами любой иной национально-религиозной принадлежности, не является экстремизмом. Наоборот, эти действия представляют собой самое лучшее противодействие экстремизму, одним из проявлений которого является пропаганда и прославление терроризма.

Судебный прецедент в Красноярском крае показал несовершенство российского законодательства. С одной стороны, в соответствии со статьей 1 федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» к ее разновидностям одновременно относятся и «публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность», и «возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни». В результате получается парадоксальная ситуация, при которой слепое и безадресное осуждение терроризма – это позитив, а адресное осуждение терроризма – это негатив. Однако не следует забывать, что никогда в истории террористические организации армянских националистов никогда не скрывали своей этнической окраски и моноэтничного характера, всячески пропагандируя идею этнического армянского терроризма.

Поэтому российская Фемида в Красноярске оказалась перед непростым выбором, что считать большим злом – сам армянский терроризм как историческое, политическое и криминологическое явление или его осуждение, которое содержит в себе признаки «разжигания межнациональной розни»? Мне кажется, что прокуратура Красноярского края и Красноярский краевой суд заняли абсолютно правильную юридическую позицию, ибо терроризм – зло абсолютное, и противодействовать ему должно не только государство в лице правоохранительных органов, но и гражданское общество, которое всегда должно знать и помнить, кто был и поэтому может стать вновь его врагом.

Вугар Гасанов

# 14074
avatar

Vesti.az

# ДРУГИЕ НОВОСТИ РАЗДЕЛА
#