Армения в пролете: Россия вряд ли согласится на это

Визит 8-9 августа в Азербайджан президента Туркменистана стал знаковым событием, указывающим на намерения Баку и Ашхабада углублять экономическое сотрудничество. По итогам визита президенты Ильхам Алиев и Гурбангулы Бердымухамедов подписали Декларацию о стратегическом партнерстве между Азербайджаном и Туркменистаном, в котором выразили "решительную поддержку территориальной целостности, суверенитету и неприкосновенности границ друг друга". Этот шаг можно считать позитивом в отношениях между Баку и Ашхабадом при сохраняющихся разногласиях относительно принадлежности месторождения "Кяпаз".

Последний раз напряженность в отношениях сторон из-за спорного месторождения "Кяпаз" была отмечена летом 2012 года, когда Баку оценил попытки Ашхабада начать разведывательные работы на месторождении нарушением договоренностей не проводить работы на территориях пересечения азербайджанских и туркменских участков до определения нового правового статуса Каспия. Такая договоренность была достигнута после довольно активных контактов между Азербайджаном и Туркменистаном в период 2007-2009 гг., последовавшей после смены власти в Туркменистане. В целом, после прихода к власти Бердымухамедова между Ашхабадом и Баку состоялось четыре взаимных визита на высшем уровне, два из которых пришлись именно на период до 2009 года. Эти контакты каким-либо к прорывным решениям по вопросу разграничения Каспия между Азербайджаном и Туркменистаном так и не привели. Летом 2009 года президент Бердымухамедов, заявив, что Туркменистан считает своими спорные с Азербайджаном нефтегазовые месторождения на Каспии и будет отстаивать свои права в Международном арбитражном суде. Он также заметил, что Ашхабад готов признать любое судебное решение по данному вопросу.

Однако, Ашхабад так и не довел спор с Баку до международного суда, а напряженность в азербайджано-туркменских отношениях несколько спала. Определенную роль в этом сыграла Анкара, инициировавшая трехсторонние встречи лидеров Турции, Азербайджана и Туркменистана. В период 2008-2014 годы с участием тогдашнего президента Турции Абдуллы Гюля состоялись несколько таких встреч. Хотя эти встречи и не привели к разрешению разногласий по разграничению Каспия между Азербайджаном и Туркменистаном, однако, стороны пришли к мнению, что они не должны мешать экономическому сотрудничеству сторон. Турции, наращивающей в тот период сотрудничество с Туркменистаном, очевидно, удалось убедить Ашхабад в значимости для туркменской экономики транзитного маршрута через Азербайджан. Так, летом 2013 года с участием президента Бердымухамедова и премьера Тайып Реджепа Эрдогана состоялась церемония закладки фундамента нового порта в городе Туркменбаши стоимостью 2 млрд. долларов, призванного стать важным перевалочным пунктом в рамках транспортного проекта Восток-Запад.

Помимо турецкого фактора, смягчающим обстоятельством в азербайджано-туркменских разногласиях, возможно, стало и компромиссное предложения Баку Ашхабаду о совместном использовании спорного месторождения "Кяпаз" с равными долями. Не случайно, что накануне нынешнего визита президента Туркменистана в Азербайджан некоторые эксперты заговорили о возможности принятия Алиевым и Бердымухамедовым решения по совместной разработке месторождения "Кяпаз", способного стать важным шагом для устранения разногласий по разграничению морских границ. Однако, в плане разрешения спора по этому месторождению нынешний визит Бердымухамедова в Баку так же не стал прорывным. В публичных заявлениях стороны вообще обошли эту проблематику.

Отсутствие договоренностей по разграничению Каспия не стало помехой для обозначения президентами Алиевым и Бердымухамедовым приоритетных направлений двухстороннего сотрудничества. Президенты назвали энергетику и транспорт стратегическими направлениями, по которым и будет наращиваться кооперационные связи между Азербайджаном и Туркменистаном в ближайшие годы. Сложная экономическая ситуация в Азербайджане и Туркменистане, миллиардные инвестиции, вложенные ими в создание транзитных инфраструктур в рамках транспортного коридора Восток-Запад и обуславливают тот прагматизм, демонстрируемый в последние годы Баку и Ашхабадом в двухсторонних отношениях, несмотря на разногласия по разграничению морских границ. Не случайно, большинство подписанных по итогам визита президента Туркменистана в Баку документов касались именно регулирования вопросов сотрудничества в транспортной сфере и секторе грузоперевозок. Подписание этих документов приходится на период завершения строительства железнодорожной магистрали Баку-Тбилиси-Карс, эксплуатация которой позволит Ашхабаду эффективно использовать готовящийся к запуску к началу 2018 года новый морской порт в Туркменбаши грузооборотом 25 млн. тонн в год, и, тем самым, реализовать стратегию превращения Туркменистана в важный транзитный узел между Европой и Азией.

Выгодность транзитного маршрута через Азербайджан, судя по всему, не вызывает сомнения у Ашхабада. Последние несколько лет Туркменистан заметно нарастил экспорт туркменской нефти на мировые рынки через азербайджанский маршрут, объемы которого в 2016 году составили 4,3 млн. тонны. Недавно Ашхабад принял решение больше не использовать для экспорта нефти российский терминал в Махачкале и весь объем, около 1 млн. тонн, направить через Азербайджан. Объемы транзитной туркменской нефти небольшие, однако, доходы от продажи нефти позволяют Ашхабаду компенсировать снижения валютных поступлений от продажи природного газа, как по причине уменьшения экспортных объемов, так и по причине погашения миллиардных кредитов Китаю. У Ашхабада, имеющего серьезные финансовые трудности, есть планы и по экспорту продуктов Туркменбашинского комплекса нефтеперерабатывающих заводов (ТКНПЗ) через Азербайджан.

Итоги визита туркменского лидера не дают однозначного ответа на вопросы, связанные с перспективой транзита туркменского газа в Европу через Азербайджан. Президенты Алиев и Бердымухамедов об этой перспективе говорили обтекаемо и без конкретики. Отсутствие конкретики в заявлениях президентов по проекту Транскаспийского газопровода, видимо, обусловлено стремлением не раздражать Россию и Иран, выступающих против его реализации, и тем самым не осложнять процесс подготовки предстоящего в этом году в Астане саммита лидеров прикаспийских стран. Хотя и без этого имеются множество факторов уменьшающих шансы саммита в Астане стать прорывным в деле принятия Конвенции о новом правовом статусе Каспия. В частности, речь идет об усилении конфронтации Запада с Россией и Ираном, претензии Ирана на части азербайджанского и туркменского морских секторов и сохраняющихся разногласий между Азербайджаном и Туркменистаном.

Тем не менее, заявления Алиева и Бердымухамедова, пусть даже без конкретики, все же указывают на сохранение актуальности для сторон проекта транзита туркменского газа на европейские рынки через Азербайджан. Так, стороны, констатировав наличие "общего мнения по конфигурации энергетических и транспортных маршрутов", заявили, что "будут использовать все возможности для продолжительного использования своего потенциала с точки зрения диверсификации энергетических и транспортных потоков и реализации новых совместных проектов". При этом вопрос поставок туркменского газа на европейские рынки приобретает особую актуальность для Туркменистана с учетом последних событий вокруг региона.

Активизацию контактов Ашхабада с Баку многие эксперты воспринимают как следствие ужесточения политики Вашингтона в отношении Москвы и Тегерана. Утвержденный в начале августа президентом США закон о санкциях в отношении России и Ирана, считают эти эксперты, создает возможности для Азербайджана и Туркменистана повысить свой энергетический статус на Каспии перед Западом и превратится в партнеров, способных стать газовой альтернативой России для Европы. В то же время, углубление противостояния между США, Россией и Ираном делает маршрут через Азербайджан чуть ли безальтернативным для Туркменистана в деле выхода туркменского газа на европейские рынки. Новые санкции США подразумевают недопущение усиления энергетической зависимости Европы от России, и в то же время могут существенно затруднить и планы Ирана не только по поставкам на европейские рынки собственного газа, но и газа из Туркменистана через иранскую территорию.

Тегеран никогда не скрывал стремления превратить Иран в транзитную страну для поставок туркменского газа в Европу. Более конкретно о своих планах Иран стал говорить после договоренностей с Западом по иранской ядерной программе. С тех пор и в Ереване появились надежды на возможность транзита туркменского газа по маршруту Иран-Армения-Грузия и далее в Европу. Этот вопрос обсуждался на переговорах президента Саргсяна 5 августа в Тегеране, где он побывал для участия в инаугурации президента Роухани. Визит же президента Туркменистана в Армению в конце августа послужил основанием для армянских экспертов говорить о реальности проекта поставок туркменского газа в Европу через Иран и Армению. Хотя ни в одном из сообщений о переговорах президентов Саргсяна и Бердымухамедова этот вопрос не присутствовал.

Ашхабад вряд ли может быть склонен к варианту транзита туркменского газа в Европу по маршруту Иран-Армения-Грузия, поскольку проект может оказаться дорогим и обреченным на долгую реализацию. Так, при таком варианте, необходимо расширение транзитных объемов иранских магистральных газопроводов и газопровода из Ирана в Армению. При этом на территории Армении придется строить новый газопровод в Грузию, поскольку Россия вряд ли согласится использовать в реверсном режиме газопровод Россия-Грузия-Армения, по которому "Газпром" поставляет собственный газ в Армению. У России имеются как минимум две веские причины, чтобы помешать поставкам туркменского газа в Европу по маршруту Иран-Армения-Грузия. Одна из них, сохранение Армении в зависимости от поставок российского газа, за счет чего не только "Газпром", но и другие российские компании являются владелицами крупных предприятий в Армении. Другая причина, это нежелание России позволить не только Туркменистану, но и третьим странам конкурировать с ней на европейских рынках. Кроме того, проблематичным видится и решение вопроса маршрута транзита туркменского газа в Европу из Грузии, поскольку Азербайджан из-за нерешенности карабахского конфликта не позволит использовать для этих целей Южный газовый коридор. А создание нового маршрута через Черное море вряд ли будет одобрено ЕС, заинтересованного в наращивании транзитных мощностей Южного газового коридора.

Нынешние отношения Туркменистана и Ирана не способствуют тому, чтобы Ашхабад рассматривал Тегеран надежным и беспристрастным партнером в деле поставок туркменского газа в Европу. Так, после пуска в эксплуатацию Ираном в начале августа внутреннего газопровода Дамган-Киасар-Сари для увеличения поставок природного газа в северные регионы более реальным становятся и угрозы Тегерана вовсе прекратить импорт туркменского газа в объеме около 14 млрд. куб. м. в год. Причиной этого является нежелание Ашхабада идти навстречу Тегерану и снизить цены на газ. Нет гарантий, что в будущем Иран не прекратит транзит туркменского газа в Европу через свою территорию после того, как начнет поставлять на европейские рынки собственный газ. Напомним, что в 2009 году "Газпром" прекратил закупки туркменского газа, поскольку, из-за цен на европейских рынках и появлении дополнительных экспортных объемов собственного газа, российскому газовому монополисту стало невыгодно покупать газ у Туркменистана. Таким образом, трубопроводный экспорт туркменского газа, учитывая складывающуюся ситуацию вокруг закупок газа Ираном, прекращение Россией экспорта газа из Туркменистана и неопределенности со строительством газопровода ТАПИ, уже в ближайшее время обречен быть ограниченным Китаем.

Эти обстоятельства и подталкивают Туркменистан к активным усилиям для реализации проекта поставок туркменского газа в Европу через Азербайджан, заявляющего о готовности предоставить свою инфраструктуру для этого. Усилия Ашхабада, очевидно, будут направлены не только на активизацию контактов с Азербайджаном, но и с Турцией и Евросоюзом. В конце мая 2013 года в Ашхабаде, в рамках рамочного межправительственного соглашения, Турция и Туркменистан, договорились о сотрудничестве в поставках туркменского природного газа. "Мы обсудили вопросы и подписали соглашение о доставке туркменских энергоносителей через Турцию в Европу. Выход Туркменистана в западном направлении очень важен, в этом отношении мы единодушны и договорились о сотрудничестве", заявил тогда президент Турции Гюль.

Летом же 2015 года была создана рабочая группа с участием ЕС, Турции, Азербайджана, Грузии и Туркменистана для решения вопросов транзита туркменского газа по Южному газовому коридору.

ЕС и Турция, ровно как Азербайджан и Туркменистан, считают, что для строительства Транскаспийского газопровода достаточным будет решения Баку и Ашхабада. С остальными прикаспийскими странами следует согласовать аспекты экологической безопасности строительства газопровода, что возможно и в условиях неопределенности нового правового статуса Каспия. В случае же жесткого привязывания Россией и Ираном вопроса реализации Транскаспийского газового проекта с определением нового правового статуса Каспия актуальным может стать вопрос поставок сжиженного газа (СПГ) из Туркменистана в Европу через Азербайджан. Этот вариант зафиксирован и в энергетической стратегии ЕС.

Ашхабад также рассматривает вариант транспортировки поставок СПГ танкерами и железнодорожными цистернами в Азербайджан, а оттуда по железной дороге Баку-Тбилиси-Карс в Европу, или же до портов Грузии на Черном море, где газ будет снова перегружаться в танкеры. Последние годы Ашхабад реализует ряд проектов, которые к 2030 году должны обеспечить объемы производства СПГ до 3 млн. тонн в год. Мощности ТКНПЗ, заводов в месторождениях Наип и Багаджа позволяют перерабатывать около 10 млрд. куб.м. природного газа в год. В начале 2017 года "Туркменгаз" заявил о планах построить две технологические установки для получения сжиженного газа на дожимной компрессорной станции (ДКС) “Йыланлы" в Дашогузском велаяте, позволяющим перерабатывать 2 млрд. куб.м. газ в год. В 2018 году планируется завершение строительства завода в Ахалском велаяте, мощность которого по переработке природного газа оценивается от 2 до 4 млрд. куб.м. в год. Так, что Ашхабаду для реализации всего экспортного потенциала СПГ становится необходимым договориться европейскими потребителями и решить транзитные вопросы с Азербайджаном, Грузией и Турцией.

В июле этого года в Баку прошла трехсторонняя встреча глав МИД Турции, Азербайджана и Туркменистана, на повестке которой находился и вопрос организации трехстороннего саммита лидеров своих стран до конца 2017 года. Этот саммит, с учетом складывающихся геополитических реалий вокруг региона, представляется важным в плане появления конкретики в намерениях Туркменистана начать поставлять природный газ на европейские рынки через Азербайджан. Хотя это будет всего лишь политическим решением со стороны Ашхабада, однако именно этого и не хватает, чтобы заинтересованные в проекте поставок туркменского газа через Каспий стороны приступили к его реализации, в том числе и к преодолению политических преград со стороны России и Ирана.

• S&P: RoE банков Азербайджана в 2024-2026 годах достигнет 16%
• Сеймур Бахшалиев: Инновации — ключ к успеху в нефтегазовой отрасли - ИНТЕРВЬЮ
• Октябрьская добыча нефти в Азербайджане заметно снизилась