«В армянском плену моя дочь – Сема оставила записку и заколкой вскрыла себе вены» - ФОТО

Со ссылкой на сайт lent.az, в рубрике «Лагерь для пленных» мы продолжаем публиковать воспоминания азербайджанцев, которым 23 года назад выпало стать очевидцами трагических событий в Ходжалы. Жертвами армянской агрессии стали не только жители Ходжалы, но и Лачина, Кельбаджара, одним словом, всех семи оккупированных районов Азербайджана. Эти люди пережили геноцид, и лишь благодаря стечению обстоятельств уцелели. Сегодня они живут среди нас, ничем не выделяясь среди окружающих, но нося в себе груз перенесенного ужаса. Мы должны разделить с ними этот груз, и не только из человеколюбия, дабы облегчить это бремя, но и для того, чтобы все знали о происшедшем в Ходжалы, Лачине, Кельбаджаре... Ибо если о войне забыть, она повторится…

Часть II (начало http://vesti.az/news/252902#ad-image-0)

…Двое братьев Семы, приехав в Ереван в поисках оказавшейся в плену сестры и везя с собой кровь для переливания, поначалу столкнулись с запретом на выезд за пределы столицы, но ценой некоторых затрат сумели этот запрет обойти. Очень скоро их свели с жителем поселка Касах Эдуардом Арутшаняном, сын которого Ваха попал в плен к азербайджанским военным. Он дал братьям фотографии сына, чтобы они могли разыскать его, а в обмен на это обещал поехать в Ханкенди и добиться переливания привезенной ими крови Семе, разыскать также Нурлану и по возможности других членов семьи. Братьям в их положении ничего другого не оставалось, как поверить Эдуарду на слово. Они договорились, после чего братья Семы отправились через Грузию в Азербайджан.

Эдуард Арутшанян договорился с медсестрой по имени Эльмира, вынужденной переселенкой из Баку, которая за деньги стала ухаживать в больнице Ханкенди за Семой, трижды в день приносила ей еду. Но Эльмире никак не удавалось убедить свою пациентку, что банка с кровью, которую она ей показывала, - от ее семьи. Сема упорно твердила: «Не переливайте мне армянскую кровь!»

- Другие пленные в палате рассказывали, что стоило войти армянину, как Сема тут же плотно куталась в одеяло, чтобы его дыхание не проникло ей в легкие.

- А сына Эдуарда удалось найти?

- Мой сын Али куда только не ходил, не стучался – все напрасно. Он даже переговорил по рации с армянским командиром по имени Эдик, наказал вылечить сестру, разыскать племянницу, обещал хорошо заплатить. Тот выяснил обстановку и передал, что Сема наотрез отказывается от лечения, не принимает лекарства, хотя состояние ее тревожное, много крови потеряла. Не хочет, чтобы к ней прикасались врачи-армяне, боится, что кровь, которую мы ей послали, может оказаться армянской…

- Все это вам Эдик рассказывал?

- И он, и Эльмира передавала в Грузию моим племянникам – братьям Семы, а потом рассказывали другие пленные, лежавшие в той палате.

- А Нурлану разыскали?

- Да, ее доставили к матери, но Сема, сама находившаяся в тяжелом состоянии, не могла ухаживать за ребенком.

«Севда, здравствуй. Письмо ваше получила. Знайте, что я и моя дочь находимся в детской больнице. Я уже больше месяца как лежу и не могу подняться, левая нога неподвижна, внутри пуля. Хотя провели операцию, прежняя опухоль прошла. Пока сажусь, но левая нога остается прямой. Но говорят, что поправится. За моей дочерью ухаживает Арзу из Кельбаджара, она тоже ранена в ногу, перевязывают. Передай маме, что нам никто не слова не говорит, хорошо смотрят за нами. Поцелуйте за меня Али и Руфата. Передай, чтобы нас забрали отсюда. Пусть продадут мое приданое, которое у мамы, только бы вернули меня домой. Севда, дорогая моя, я была ранена и потеряла сознание. Знаю только, что дядя Юсиф был ранен в руку, а тетю Ганиру, тоже раненую, положили в «скорую» и увезли. Дядя Юсиф шел дорогой, не знаю, взяли его или нет. Дядю Асифа убили. От Джахан вестей нет. До свидания, целую всех. 3 мая 1993».

Это единственное письмо Семы, сохранившееся в семье, которое я сумела получить после долгих уговоров. Письма передавались через посредство Международного общества Красного Креста. В ответных письмах родные всячески подбадривали Сему. Тем временем Эдик потребовал у Али за выдачу Семы и Нурланы четверых пленных-армян, бензин, золото, деньги в российских рублях. Поэтому собрали и выставили на продажу драгоценные украшения и все ценности не только у семьи Керимовых, но и близких родственников.

- Вся родня разъехалась по городам и весям, распродали и превратили в российские рубли все, что у нас было хоть немного ценного.

- А найти армян пленных трудно было?

- Мой сын Али воевал, и они взяли одну армянскую семью. Потом он поехал в Гянджу к Сурету Гусейнову, там нашли еще одного пожилого армянина. Покойный Ровшан Джавадов тоже помог, нам передали одну армянку по имени Жанна, которую я долго держала у себя. Моя дочь не могла смириться с этим, сколько раз бросалась на нее, я насилу успокаивала. Она говорила, что это враг, а я отвечала – ну и что, это тоже человек. И потом, даже если враг, я должна смотреть за ней получше, чтобы мне взамен отдали мою дочь. Увидеть братьев я и не чаяла уже…

…Жанна родилась и выросла в Гяндже, здесь создала семью. Потом мать ее переехала в Ереван, семья распалась. Когда началась война, Жанна однажды ночью забрала дочь Флору и уехала через Грузию к матери. Однако здесь все пошло не так, как ей хотелось бы – мать потребовала от Жанны отказаться от восьмилетней дочери, «прижитой от турка», и всем соседям рассказала, что ее внучка – «турчанка». Обстановка становилась невыносимой, и в конце концов Жанна однажды ночью ушла из дому – взяв с собой ребенка, она вернулась в Гянджу, разыскала прежнего мужа Яшара и передала ему дочь. Яшар посоветовал Жанне не возвращаться в Ереван и снабдил деньгами, чтобы она отправилась в Россию, обещав не препятствовать ей периодически видеться с дочерью. Жанна поехала в Баку и была задержана, когда покупала билет на московский поезд.

- Отправляя Жанну, я собрала ей волосы и вложила в них бумажку, на которой записаны имена моих братьев и невестки. Я хорошо ухаживала за ней, и она клятвенно обещала разыскать моих. И в самом деле, уже потом я слышала от тех, кто был в плену с моей дочерью, что женщина с приметами Жанны приходила и разыскивала пленных из Лачина по имени Юсиф, Асиф, Ганира.

…15 мая 1993 года в детской больнице Ханкенди Сема утром не проснулась. Ее нашли лежащей неподвижно, без признаков жизни, с рассыпавшимися вокруг волосами. В одной руке она сжимала заколку, которой обычно аккуратно собирала волосы. Из раненого запястья на простыню струилась кровь. Рядом лежала записка следующего содержания:

«Дорогая мама, прости. Не плачь из-за меня, потому что твоя дочь не склонилась перед врагом, не продалась, не сломалась. Как только вспоминаю, что я в армянском плену, меня пробирает дрожь. Не могу смириться с этим пятном. Для наших мужчин позор то, что мы попали в плен. Они на нас не в обиде, но мы в своей стране всегда будем ходить с опущенными глазами. Я предпочитаю умереть, чем жить в плену. Не хочу возвращаться к тебе с этим клеймом.

Мама, ты теряешь одну дочь, но зато обретаешь двух новых. Расти моих детей так, как ты растила меня. Будь им и бабушкой, и матерью. Продайте все мое придание, и вызволите Нурлану из рук врага. Не ждите меня. Всех целую. Сема, 14 мая 1993».

Али узнал печальную весть во время очередного разговора по рации с Эдиком. Последний заговорил, как бы оправдываясь:

- Нашей вины нет, я организовал хороший уход. Твоя сестра ночью сама порезала себе вены заколкой для волос. Мы здесь ни при чем.

Эдик заявил, что ранее условленная цена остается без изменений и что передача тела состоится в момент, когда боевые действия остановятся. Он заверил также, что в тело введут препарат, предохраняющий от разложения. Когда Али стал расспрашивать о Нурлане и потребовал присмотреть за ребенком, пообещав заплатить, Эдик сказал, что поручит дочь Семы своей матери…

- Сколько времени понадобилось, чтобы забрать тело?

- После того, как «Красный Крест» принес акт о смерти, мой сын стал договариваться по рации с Эдиком. Мы несколько раз ездили всей семьей в село Беюк Бахманли Физулинского района, захватив с собой все, что было условлено. И каждый раз, как только оказываемся на месте, начинается стрельба. Мы даже выкопали там траншеи и прятались в них. На пятый раз стрельбы не было.

…Али отделился от своих и зашагал в сторону Эдика. Они стали лицом к лицу. На черном гробе приподняли крышку – он был пуст. Али с Эдиком о чем-то говорили. Потом Али оглянулся назад, после чего последовал вслед за Эдиком к их автомобилю.

Видя это, Севда-ханум в смятении стала звать сына вернуться. Женщина была в ужасе: надеясь получить назад бездыханное тело дочери, она теперь теряла еще и сына. Несчастная мать почувствовала себя плохо и без чувств упала на руки мужа - Айдына. Тем временем автомобиль Эдика тронулся, увозя Али…

(продолжение следует)

Вюсале Мамедова

• Астанинский формат для Азербайджана и Армении - ТОЧКА ЗРЕНИЯ
• В Азербайджане расширяется классификация госорганов
• Совет Европы продолжит поддерживать Армению в процессе реформ - Бурич