«Их отвезли на кладбище, и прямо на глазах Мохлета на армянских могилах отрубили головы отцу и Сохбету»

В течение нескольких недель мы знакомили читателей с трагедией тогда еще 20-летней девушки на русском языке не только с целью довести всю правду о зверствах «мирных» армян в отношении беззащитной азербайджанки (http://vesti.az/news/214808#ad-image-0 ). Мы преследовали и другую цель: быть может наши современные режиссеры, в большинстве своем снимающие бездарные сериалы, которые вынуждают все больше азербайджанцев подключаться к кабельному телевидению, заинтересуются этой историей. Ведь это практически готовый сценарий для фильма.

В Азербайджане немало состоятельных людей, которые могли бы спонсировать съемки подобного фильма, причем, даже при необходимости с участием голливудских актеров.

И в случае, если все же такой фильм будет снят, участие его в международных кинофестивалях раскроет глаза мировой общественности на армянский фашизм. Ведь это не выдуманная «геноцидальная история», а история жизни реального человека, который живет в Баку.

Мы со ссылкой на lent.az вновь будем знакомить читателей с трагедией еще одной семьи, которая стала жертвой армянского фашизма два раза в течение 4 лет. Кстати, имя одного из героев этой трагедии проходит и в истории с Дурданой Агаевой.

III часть (Начало http://vesti.az/news/216304#ad-image-0, http://vesti.az/news/217140#ad-image-0 )

…Пассажиры автобуса смерти пригнулись, а некоторые легли на пол, стараясь уберечься от града камней, которыми толпа озлобленных армян забрасывала турок. Наконец, автобус, в который было набито 80 пленных, прошел сквозь дышащую ненавистью, ощетинившуюся палками массу и стал удаляться. «Икарус» с разбитыми стеклами, салон которого был перепачкан кровью и грязью, двигался по шоссе от Аскерана к Агдаму.

Наконец, автобус остановился у городского кладбища «Гарагачи». Невольные пассажиры, думая, что Агдам тоже в руках армян, не сомневались в том, что их привезли сюда для расправы. Они стали в страхе оглядываться вокруг и заметили несколько человек, стоявших метрах в 30 от автобуса. Один из них казался на удивление знакомым. Заметив его, Мурвет, позабыв о боли в раненой ноге, обрадовано воскликнул:

- Мама, посмотри-ка, это же Аллахверди Багиров! Тот самый, командир батальона. Я видел его по телевизору, когда мы с папой смотрели там у почты. Значит, нам наврали насчет Агдама, Агдам не захвачен. Нас на самом деле привезли обменивать.

Находившиеся в автобусе армяне подошли к стоявшим поодаль и стали о чем-то говорить с ними. Слова мальчика заметно приободрили пленников, которые почувствовали себя примерно так же, как приговоренный к казни, который уже в петле получил помилование. Нарханым радовалась за Мурвета, Ахмеда и Руслана, но за своего мужа Мамеда и старших сыновей Сохбета и Мохлета радоваться не могла, потому что ничего не знала об их судьбе…

Армянские военные высадили пленных из автобуса и выстроили их в колонну. Нетвердым шагом, то и дело спотыкаясь, измученные люди двинулись в сторону Агдама. Эта процессия представляла жуткое зрелище, поскольку многие из пленников были перепачканы в крови. Нарханым вспомнила, что примерно так же двумя годами раньше она покидала родные места в Гёкче. И подумала, что при каждом изгнании ей приходится оставлять кого-то из родных на покидаемом месте…

- При виде Аллахверди Багирова весь автобус охватила радость, - вспоминает Ахмед. – Оказалось, что договорились обменять 80 раненых пленных на тело убитого чернокожего наемника, воевавшего на стороне армян. Армяне думали, что мы все равно умрем, и решили – пусть, мол, умрут подальше. Нас с побоями вывели из камер и погрузили в автобус. Большинство были пожилые, дети и тяжелораненые. Среди них было много пожилых женщин, взятых армянами еще при захвате села Гарадаглы, а из Ходжалы было примерно 15-20 семей.

- Как же вы прошли такой путь раненые?

- Я не мог ходить, - ответил Мурвет. – До автобуса меня волокли армяне, а при обмене наши военные взяли нас на руки и выносили. Они при этом плакали.

Все пленные, многие из которых были тяжелораненые, но последние три дня не получали какой-либо медицинской помощи, были помещены в Агдамскую городскую больницу. Первым из семьи Мамедовых на операционный стол был отправлен Мурвет. Спустя считанные минуты после этого армянские силы начали бомбардировку города из ракетных установок, причем основной огонь был сосредоточен именно на больнице. Одна из ракет упала во дворе больницы. Среди общей суматохи Нарханым и сама не помнила, как вместе с двумя детьми оказалась во дворе, превратившемся в мишень для армянской артиллерии. Она укрылась от снарядов под бетонной плитой. Потом наказала Ахмеду присматривать за трехлетним Русланом, а сама поспешила обратно в опустевшее здание больницы, где остался Мурвет. Женщина в смятении металась по безлюдным коридорам, стены которых содрогались от разрывов, в чаду осыпавшейся штукатурки, и звала сына. Наконец, нашла Мурвета, который плакал от страха в каком-то углу:

- Бедный ребенок не мог ходить, а у меня спина ранена, не могу взять его на руки. Кое-как, вцепившись друг в друга, мы, где ползком, где бегом сумели-таки выбраться наружу и добрались до того места, где я оставила Ахмеда с Русланом. Обстрел не прекращался, снаряды сыпались дождем, а я сидела, обняв детей, и ждала, чем все это кончится. Эта проклятая война очень дорого обошлась мне. Во время первого переселения я потеряла первенца, а теперь не знаю, что стало с двумя другими сыновьями 17-18 лет. Оставались у меня три малыша, и то двое тяжелораненые. О своих ранах, болячках я позабыла. Ахмед плакал, держась за пораненную руку, от вида которой даже чужой бы перепугался, не то что родная мать. А у Мурвета нога поранена, очень болела:

- Вокруг от взрывов разбивались стекла, кругом стояла плотная завеса пыли. Тут я услышал издали голос мамы, которая с плачем звала меня. Я отозвался, и она подошла на мой голос. Нас отвезли в госпиталь, который был устроен тогда на железнодорожной станции вблизи Агдама. Там работали хорошие врачи из Франции, вот они-то и вытащили осколки у меня из ноги, вылечили брату руку. Там мы пробыли неделю. В вагоне-госпитале нас сфотографировали, и это фото обошло все книги о трагедии в Ходжалы.

- Тогда я дала интервью Чингизу Мустафаеву, ныне покойному, - заметила Нарханым.

Нарханым Мамедова рассказала, что в то время ходжалинцев, находившихся в Агдаме, увозили для размещения в различные районы республики, но она не хотела уезжать, надеясь на то, что среди освобождавшихся из армянского плена окажутся ее муж и два старших сына. Но время шло, а надежды все не оправдывались, и в конце концов ей с детьми пришлось уехать. Семью привезли в поселок Мараза нынешнего Гобустанского района и предоставили дом.

- Мы все надеялись, что не сегодня-завтра отец и братья приедут к нам, - вспоминает Мурвет. – Мы с Ахмедом были еще детьми, но взяли у дяди фотографии папы и братьев и снимали копии, надписывали имя, фамилию и дату рождения, а потом ходили с ними по разным местам, где рассчитывали узнать хоть что-нибудь. Когда наши освобождали от армян село Маргушеван Агдеринского района, мы с Ахмедом добровольцами участвовали в боях и одновременно раздавали фотографии командирам, офицерам частей. Эти фотографии мы передали Искендеру Гамидову, Рагиму Газиеву, Сурету Гусейнову. Упрашивали обменять армянских пленных на людей, изображенных на фотографиях. Встречались с теми, кого обменяли, расспрашивали, надеясь выведать хотя бы малейшую весть. Так прошли годы. Наконец, в 2007 году при поддержке Министерства нацбезопасности был снят документальный фильм о трагедии Ходжалы, куда вошли кадры и рассказы очевидцев, которые до этого нигде не показывали. Из рассказов очевидцев в этом фильме мы узнали, что после нас отец и братья…

- Когда армяне в очередной раз стали избивать наших, - поддержал беседу Ахмед, - мой брат Мохлет извернулся и ударил кого-то из них. Бесстрашный он был, смерть для него была нипочем.

- Очевидцы рассказывали, что их отвезли на кладбище, и прямо на глазах Мохлета на армянских могилах отрубили головы отцу и Сохбету.

- Рассказали также, что Мохлету переломали все руки-ноги, ребра. Очевидцы рассказывали, что глаза его еще смотрели, но в таком был состоянии, что вряд ли выжил бы. Надежды уже не было. Два человека из Ходжалы сказали, что там же на кладбище выкопали траншею, там зарыли отца и Сохбета…

- До тех пор мы расспрашивали всех, кто возвращался из плена, - сказала Нарханым, - может быть, они просто не хотели передать нам черную весть. Но в фильме уже пришлось рассказать обо всем. Теперь ни у трех моих сыновей, ни у их отца могил нет.

- Метрах в двадцати от нашего дома, - добавил Мурвет, - на аллее шехидов Гобустанского района установили надгробья с их портретами. Только эти портреты и сохранились от них на земле…

Вюсале Мамедова 

• Азербайджан между «Сциллой и Харибдой»: Иран ответил Израилю. Что дальше? – ЭКСПЕРТЫ 
• МИД Израиля призвал 32 страны ввести санкции против ракетной программы ИРИ
• Находящиеся под арестом карабахские сепаратисты связались с семьями