«Международное право не работает, действует только сила» — Илия Куса о кризисе в Газе - ИНТЕРВЬЮ

На Ближнем Востоке сегодня складывается одна из самых напряженных и драматичных ситуаций последних десятилетий. Израиль продолжает военные действия в секторе Газе, концентрируя удары на городе Газа, где ведутся ожесточенные боевые столкновения и массовые бомбардировки.

Эти действия сопровождаются разрушением гражданской инфраструктуры, что лишь усугубляет гуманитарный кризис. Организация Объединенных Наций впервые в истории региона официально признала факт голода в Газе, назвав его «беспрецедентной трагедией».

Израильские власти отвергают эти обвинения, утверждая, что сообщения ООН преувеличены или основаны на «дезинформации ХАМАС», однако свидетельства гуманитарных организаций и Всемирной продовольственной программы указывают на то, что именно женщины и дети страдают сильнее всего, а голод становится оружием войны.

На фоне нарастающего кризиса усиливается международное давление на израильское руководство. Папа Римский Лев осудил планы по принудительной эвакуации жителей Газа, назвав это «коллективным наказанием». Более пятисот сотрудников Управления Верховного комиссара ООН по правам человека направили письмо руководству организации, требуя признать действия Израиля актом геноцида.

Европейские страны начали вводить жесткие меры: Германия приостановила поставки оружия, Норвегия через крупнейший в мире суверенный фонд объявила о продаже акций компаний, связанных с израильской военной кампанией. Одновременно более двухсот европейских дипломатов выступили с открытым письмом, требуя от Евросоюза занять более решительную позицию. В Латинской Америке прошел саммит в Боготе, на котором действия Израиля были названы «геноцидом», а участники потребовали эмбарго и привлечения к международной ответственности.

Тем временем посредники из Египта и Катара предложили план временного прекращения огня сроком на 60 дней с обменом пленными, однако Израиль до сих пор не дал официального ответа. Этот вакуум переговоров усиливает напряженность и подталкивает конфликт к новым виткам эскалации. Самое последнее решение Израиля: армия Израиля объявила город Газа «опасной зоной боевых действий» и отменила ежедневные «тактические паузы в военных действиях», которые действовали с конца июля.

В интервью Vesti.az украинский политолог, эксперт по Ближнему Востоку Илия Куса подробно проанализировал ключевые аспекты кризиса и его последствия для региона.

- Как бы вы оценили стратегию Израиля на данный момент?

- Честно говоря, стратегии в полном смысле слова я там не вижу. Израиль действует скорее тактически. Главная цель — захватить значительную часть территории, включая город Газа, ослабить или уничтожить военные возможности ХАМАС, найти и освободить заложников. После этого, как они надеются, региональные государства сами предложат более реалистичный план послевоенного устройства Газы — либо временный контроль Израиля, либо создание новых органов власти, не связанных ни с ХАМАС, ни с ФАТХ.

Однако Израиль пока не делает ставку на конкретных партнеров. Текущая тактика выглядит как временная оккупация и ожидание, что в какой-то момент откроется переговорный трек. Но здесь ключевой вопрос — насколько политическое руководство готово принимать решения под давлением. Два года мы видим одно и то же: нет, не готово. Уступки грозят расколом правящей коалиции, падением правительства и досрочными выборами, которые Нетаньяху может проиграть. В регионе в принципе считается: уступка — это проявление слабости, а слабость недопустима. Поэтому силовой подход остается доминирующим, и международное давление пока не дает серьезного эффекта. Даже санкции США или ЕС могли бы изменить ситуацию, но на такие меры сейчас нет политической воли. Давление ограничено дипломатической и символической сферой.

- Говоря о США, как вы считаете, их политика будет и дальше безоговорочной поддержкой Израиля или они начнут предпринимать сдерживающие шаги?

- Основной интерес США заключается в достижении прекращения огня. Американская администрация не раз заявляла, что перемирие является предпочтительным сценарием. Команда Дональда Трампа хотела бы, чтобы боевые действия были остановлены и стороны вернулись к договорённостям декабря–января, когда при Джо Байдене действовал режим тишины. Однако здесь позиции США и Израиля расходятся: Вашингтон не готов оказывать серьёзное давление на израильское руководство, так как рассматривает нынешнее правительство страны как союзника.

- Организация Объединенных Наций признала в Газе голод, тогда как Израиль это отрицает. Почему гуманитарные механизмы оказываются бессильны?

- Они не бессильны, они работают в рамках своей компетенции. Международные гуманитарные структуры могут мониторить ситуацию, фиксировать факты, предоставлять помощь, если есть доступ. Но если государство блокирует гуманитарные операции, сами организации пробить эту стену не могут. Тут нужна поддержка стран-членов. Проблема в том, что международные нормы применяются избирательно: где выгодно — соблюдаются, где нет — игнорируются. Это кризис не последних месяцев, а десятилетий. Либо международное право должно измениться, либо мировое сообщество должно договориться о новых принципах.

- Египет и Катар предлагали 60-дневное перемирие. Насколько это реально, учитывая политику Израиля и позицию США?

- США не против, этот план соответствует их интересам поставить войну на паузу. Но все упирается в Израиль, который пока против. ХАМАС, понятно, согласен: для них любое перемирие — политическая победа. Израиль же не может пойти на это без существенных уступок со стороны ХАМАС, например, без освобождения всех заложников. Поэтому соглашение пока малореалистично. Тем не менее я считаю, что именно на базе арабского плана в будущем будет выстраиваться послевоенное устройство Газы. Долгосрочная оккупация без политического решения маловероятна. В конечном счете, скорее всего, появится нейтральная администрация под эгидой Палестинской национальной администрации при финансовой поддержке арабских государств.

- Насколько стороны истощены?

- ХАМАС, безусловно, истощен, силы несопоставимы. Израиль же может вести войну долго. В военном плане их ресурсы значительны. При этом политически и информационно ХАМАС получает определенные очки за счет картинок из разрушенной Газы, но военного паритета нет. Израиль сохраняет преимущество и чувствует себя достаточно уверенно.

- А как на регионе отражается эта война? Возьмем Сирию, Ирак, Иорданию.

- Самое важное последствие — заморозка процесса нормализации отношений Израиля с арабскими странами. Сближение, которое началось еще в первый срок Трампа, сейчас снова застопорилось из-за палестинского фактора. Большинство арабских монархий готовы к бизнесу и инвестициям с Израилем, но политически они не могут пойти на это без решения палестинского вопроса. Пока он висит в воздухе, новой конфигурации отношений и безопасности на Ближнем Востоке не будет.

- Будет ли Иран пытаться вмешаться вновь?

- Их предыдущие попытки фактически провалились. Сейчас ресурсов и возможностей у Ирана мало. Через Сирию и Ливан они больше не могут выстраивать прежнюю военную инфраструктуру. Скорее всего, их позиции в этих странах ослабнут. Публичная риторика останется антиизраильской, но реального влияния у них все меньше.

- А если говорить о посредниках, помимо США? Европейцы готовы играть эту роль?

- Европейцы пытаются усиливать давление, но не переходить к санкциям — это слишком непопулярно, особенно для Германии. Их основная цель — заставить Израиль согласиться на прекращение огня. Но функция посредника в реальности принадлежит США, у которых есть рычаги влияния. Вторым посредником выступает Катар, где находится политический офис ХАМАС. Египет также активно вовлечен. Этого набора игроков достаточно, чтобы довести процесс до какого-то промежуточного результата.

- Недавно Биньямин Нетаньяху признал так называемый «геноцид армян», что вызвало жесткую реакцию Анкары. На фоне активного перевооружения Турции, как вы считаете, существует ли риск военного обострения в отношениях с Израилем?

- Реальное военное напряжение возможно только в Сирии, если не удастся договориться о зонах влияния. Израиль может воспринимать чрезмерное усиление Турции там как угрозу своим интересам, и это приведет к столкновению — скорее через союзников на местах, чем напрямую. По палестинскому вопросу такого риска я не вижу: турецко-израильские экономические отношения продолжаются, полное разрыва нет. Турция балансирует: на словах — жесткая риторика, на деле — сохранение опций для диалога и торговли.

- Стоит ли нам ожидать позитивных сдвигов в регионе Ближнего Востока до конца этого года?

- Я думаю, будет поставлена промежуточная точка. Окончательного урегулирования не будет — слишком много сложных вопросов. Но перемирие, временное прекращение огня, скорее всего, состоится. Это позволит выйти на новый план по послевоенному устройству сектора Газа, вероятно, на базе арабской инициативы с корректировками США.

• Число погибших при авиаударах Израиля по Сане выросло до шести
• В Тбилиси прокомментировали заявление ФСБ о "теракте на Крымском мосту"
• США отменили визу Махмуду Аббасу для участия в Генассамблее ООН