Ярлык «Made in Iran», усыпальница имама и лихие водители

Иран и Азербайджан. В последнее время приходится слышать, что отношения двух соседних стран, которых связывает и многолетняя история, стали напряженными.

Страны успели уже несколько раз обменяться нотами, а мировые СМИ, часто подталкивают соседей на провокацию.

А действительно ли Иран так страшен, как о нем привыкли говорить? В поисках ответа на этот вопрос корреспондент Vesti.Az пользуясь случаям, отправился в город Мешхед – один из центров паломничества мусульман, расположенный в Иране.

Мешхед – добро пожаловать!

Путь от Баку до Мешхеда занимает двое суток. Азербайджанцы одни из первых по числу туристов посещающих этот город, который манит туристов и паломников своей красотой и бесценными историческими памятниками. Паломники считают удачей посещение города, так как здесь буквально все пропитано религией. По их словам, человек, оказавшийся в такой атмосфере, духовно очищается и облагораживается.

Мешхед – административный центр провинции Хорасан, крупнейший экономический, политический и культурный центр на востоке Ирана, расположен в долине реки Кешевруд. Население города, представляющего важный узел автомобильных и железных дорог, превышает 3 миллиона. Слово «мешхед» означает на арабском языке «место, где пал за веру святой». Город упоминается в источниках, относящихся к X веку, а при шахе Надире (1736-1747) являлся столицей государства. Значение Мешхеда для Ислама связано с тем, что здесь умер имам Рза, видный мусульманский святой, и мавзолей, в котором погребен его прах, служит местом паломничества шиитов из различных стран. Интересно, что в дни наплыва паломников население города возрастает почти вдвое.

Made in Iran…

Мешхед очаровывает великолепной архитектурой. Жемчужины зодчества – мечети «Говхаршад» и «Шах», мавзолей шаха Надира. В числе основных достопримечательностей города входит также бронзовая статуя, изображающая шаха Надира на коне, развалины городища в 25 километрах с мостом X века, могила великого персидского поэта Фирдовси в близлежащем городке Тус. В самом Мешхеде развиты текстильное и металлургическое производство, пищевая и обувная промышленность, сохраняет свое значение также ковроделие и ювелирные ремесла. В городе действуют старинная библиотека и университет.

Мешхед вбирает в себя персидскую и иные культуры. Улицы старинной части города носят восточный колорит и представляют собой своего рода выставку-ярмарку изделий старинных ремесел и восточных пряностей. Первое что бросается в глаза - практически все, что здесь продается, от продуктов питания и одежды до бытовой аппаратуры, а также автомобили на улице, носит клеймо «Made in Iran». Для меня, приехавшей из Баку, необычным было и малое число автомобилей в таком большом городе, а также почтенный возраст большинства транспортных средств. Судя по всему, мотоциклы и велосипеды больше отвечают вкусу и материальным возможностям местных жителей.

«А вы из Баку или из Нахчывана?»

Другим экзотическим для меня фактом стало полное игнорирование местными водителями дорожных знаков. На одном из оживленных перекрестков я ступила на пешеходную «зебру», однако это, очевидно, не привлекло внимание водителей, которые и не думали сбавлять скорость и смотрели строго вперед. Поэтому мне приходилось по застарелой привычке перебегать улицу.

Иранская денежная единица туман, или риал, как его величают официально, по курсу намного уступает азербайджанскому манату, хотя для иранцев достаточно дорог. Мне кажется, персы должны быть признаны первыми в мире торговцами. В каждом магазине меня встречали с улыбкой «Добро пожаловать, госпожа!», но это были улыбки именно торговца, жаждущего сбыть свой товар и предвкушающего очередное успешное надувательство клиента-простака. Удивительно, что они умело распознавали во мне иностранку, хотя я была в обязательной одежде для мусульманских женщин – чаршабе. Об этом свидетельствовали адресованные ко мне вопросы «откуда ты – из Баку или Нахчывана?».

Мавзолей имама Рзы с его позолоченными минаретами времен шаха Надира, изысками восточных орнаментов и фресковой живописи над каждым входом, с искусно выведенными на стенах и потолках кораническими сурами производит неизгладимое впечатление, и в первую очередь на паломника, движимого чувствами любви к Всевышнему. Стоит отметить, что у каждого входа паломники проходят строгий контроль. Такой порядок введен после кровавой трагедии 1994 года, когда террорист пронес между страницами Корана небольшое взрывчатое устройство, и в результате погибло 300 молящихся. Их останки были собраны и погребены отдельно в месте, которое получило название «подземный мир павших за веру». Это место также служит местом паломничества.

Один из входов именуется «имамова дверь исцеления». Здесь собираются недужные, убогие, увечные – все, кто нуждается в исцелении, и денно и нощно молят об этом Всевышнего. Одновременно они дуют в специальные духовые инструменты, которые как бы возвещают на весь город весть о том, что кто-то из молившихся у этой двери надежды получил исцеление. Это производит очень сильное впечатление, и я, наблюдая эту сцену, не смогла сдержать слез.

«Чужые среди своих…»

Еще одной особенностью пребывания в этом удивительном городе явилась необходимость приспособиться к необычному климату – здесь утром господствует погода весенней свежести, днем летний зной, а вечером осенняя прохлада.

Когда вдруг забывала о том, что я нахожусь в Иране и хотела снять головной убор из-за жары, то чувствовала грозный взгляд окружающих, которые то и дело напоминали, что я в стране, где строго соблюдаются каноны Ислама.

Скажу откровенно, что я чувствовала себя здесь чужой, по крайней мере, мне всегда давали это понять. При общении с простыми людьми, уяснила для себя то, что они далеки от ядерной политики государства, занятые лишь поиском хлеба насущного…


Айнур Алиева специально для Vesti.Az

Баку – Мешхед – Баку

• Аргентина сочла расследование в отношении своего президента необоснованным
• В Грузии протестует против слов Бидзины Иванишвили об "извинениях перед осетинами"
• Умер гражданин Грузии, раненый при обстреле Израиля Ираном