Мирное соглашение, выход РМК из региона, геополитическая конкуренция на Южном Кавказе – Большое интервью с Зауром Шириевым ​​

Азербайджано-армянский вопрос все еще остается актуальным в регионе Южного Кавказа. Завершив войну в сентябре 2023 года, в настоящее время Азербайджан решает вопрос мирного соглашения.

Однако несмотря на то, что сейчас все усилия направлены на мирное соглашение, риски возможной войны все еще остаются, в определенных конфигурациях. Итак, что собой будет представлять мирное соглашение между Азербайджаном и Арменией, и какая геополитическая ситуация воцарится после ухода РМК из Азербайджана - в интервью Vesti.az рассказал известный политолог, исследователь, бывший сотрудник западных аналитических центров Заур Шириев.

- Сейчас много обсуждается тема возможного подписания мирного соглашения между Азербайджаном и Арменией. Недавно Баку и Ереван подписали документ, по которому стороны признали принцип Алма-Атинской декларации, а кроме того, Армения согласилась вернуть Азербайджану 4 села. Насколько вероятно подписание мирного соглашения до конца нынешнего года?

- Ожидания подписания мирного соглашения между Азербайджаном и Арменией до конца года не является чем-то новым. Аналогичные ожидания были в 2022 и в 2023 годах, но этого не произошло, что, в свою очередь, вызвало некоторое разочарование в обществах обеих стран.

Это разочарование, наряду с чрезмерно высокими ожиданиями от мирного соглашения, проистекает из двух основных источников. Во-первых, это связано с недостаточно четким пониманием общественностью стран переговоров по мирному соглашению и его статей. Если можно так выразиться, в мирном процессе и разработке мирного соглашения, в котором участвуют сообщества и эксперты обеих сторон, обычно доминирует подход «ИКЕА»; то есть существует такой подход, что пункты, обсуждаемые в мирном соглашении, могут быть решены с помощью простых пошаговых инструкций, как, например, инструкция по сборке мебели «ИКЕА». Однако, учитывая сложность и глубину вопросов, содержащихся в мирном соглашении, мы должны признать, что данные переговоры проходят сложнее для тех, кто не участвует в этом процессе, поэтому ожидания должны быть более реалистичными. Во-вторых, - тенденция рассматривать мирное соглашение как некую «волшебную формулу», и верить, что с этим соглашением все проблемы между двумя странами будут решены и в скором времени произойдет нормализация отношений, это ошибочный подход. Поэтому, на мой взгляд, нам следует посмотреть на вопрос несколько с иной точки зрения, и отношение к мирному соглашению тоже должно измениться.

Прежде всего, вопросу о том, будет ли мирное соглашение подписано до конца года, должен предшествовать вопрос, когда стороны завершат переговоры по этому поводу. Министры иностранных дел и другие официальные лица обеих сторон проводят интенсивные переговоры, и когда будет подписан мирный договор - станет ясно после завершения работы над текстом  соглашения, после объявления сторонами о достижении полного согласия по предметам договора. Только тогда начнется третий этап, а именно ратификация мирного соглашения в парламентах обеих стран. Тем самым договор будет регулировать двусторонние отношения как документ, имеющий юридическое основание.

Во-вторых, между сторонами существует определенная договоренность по ряду принципиальных вопросов, которые, как ожидается, будут включены в мирное соглашение, в том числе один из главных вопросов признания территориальной целостности.

Стороны закрепили эти договоренности как в заявлениях лидеров стран, министров иностранных дел и других официальных лиц, так и на встрече с участием третьих посредников в Праге в 2022 году. Другие фундаментальные вопросы, которые, как ожидается, будут включены в мирный договор, фактически содержатся в «5 принципах», озвученных Азербайджаном в 2022 году. Совместное заявление от 7 декабря 2023 года и договоренность, достигнутая 19 апреля на 8-м заседании комиссий двух стран по делимитации государственной границы и вопросам безопасности границ, свидетельствуют о наличии определенных соглашений и по ряду других вопросов, связанных с мирным процессом, что указывает на реальный прогресс в переговорах.

В-третьих, как я уже упомянул ранее, вместо того, чтобы рассматривать мирное соглашение как магическую формулу, необходимо разделить мирный процесс и мирный договор друг от друга. Под мирным договором подразумевается формирование правовой основы регулирования отношений между двумя государствами и установление дипломатических отношений. Если будет соглашение, которое можно будет назвать договором или промежуточным документом, оно позволит регулировать отношения двух стран, что, конечно, поможет устранить вражду, снизит риск новой войны между сторонами, но не установит автоматически мир.

Для установления мира необходим концептуальный подход и дискуссии между обществами, экспертными группами и гражданскими сообществами двух стран. Другими словами, в настоящее время в обеих странах отсутствует концепция мира. Фактически, до войны 2020 года обе стороны говорили о мире, но восприятие и понимание мира обеими сторонами противоречили друг другу.

Если сказать коротко, то для армянской стороны мир заключался в сохранении существующего статус-кво и примирения Азербайджана с оккупацией и потерей своих территорий. В этой концепции подход сторонников компромисса основывался на возвращении части оккупированных 7 районов Азербайджана в обмен на согласие Азербайджана на восстановление права на самоопределение армян в Карабахе. 

Основой же концепции мира для Азербайджана и азербайджанского общества было возвращение всех оккупированных территорий и восстановление суверенитета Азербайджана. Даже в то время азербайджанская концепция мира не отвечала на вопрос, как должны строиться отношения и как будет происходить нормализация отношений.

Сегодня фундаментом концепции мира для армянской стороны  является исключение возможности новой войны. Но и здесь отсутствуют какие-либо фундаментальные принципы и нормы, касающиеся того, как будут нормализоваться отношения между двумя обществами и обеспечиваться прочный мир. Азербайджанская сторона также практически не имеет концепции мира, учитывающей новые реалии, а в обществе, среди экспертов, фундамент этого либо не обсуждается, либо, если и обсуждается, то не доводится до сведения общества. Поэтому я считаю неправильным строить мирный процесс и нормализацию отношений только на основе мирного соглашения.

Параллельно с этим должна разрабатываться и обсуждаться концепция мира. Здесь, в первую очередь, нужен «мир между СМИ». Да, между средствами массовой информации обеих стран должны быть налажены более тесные отношения, необходимо проводить дискуссии о том, как добиться мира и примирить общества. В то же время «мир между обществами» должен стать темой для обсуждения гражданских обществ и широких социальных слоев, а для этого нужно создать его концептуальные основы. В противном случае, как я уже сказал, мирное соглашение приведет к «холодному» миру, то есть устранит риск войны, урегулирует межгосударственные отношения, но общества не будут участниками и основой этого процесса.

- Армения или армянское лобби пропагандирует в западной прессе и политических кругах Запада нарратив о том, что Азербайджан может напасть на Армению и оккупировать какую-то ее территорию. Опираются они на заявления официального Баку о Западном Азербайджане. Насколько эти страхи Армении имеют почву и основания?

- В последние годы, особенно в отношении восстановления транспортного сообщения с Нахчываном, все чаще звучат утверждения о том, что Азербайджан нарушит суверенные и международно-признанные границы Армении и оккупирует часть ее территории. Согласно этим утверждениям, Азербайджан, захватив Сюникский регион Армении военным путем, создаст там коридор и обеспечит сухопутную связь между основной частью Азербайджана и Нахчываном. По этому поводу есть два основных вопроса, но те, кто это утверждают, иногда путают ответы на них, в результате чего получается картина, далекая от реальности.

Первый вопрос: есть ли для этого у Азербайджана военная мощь? Однозначно, да. Второе, действительно ли Азербайджан это сделает? На этот вопрос следует определенно ответить  - нет. Зачастую, сознательно или неосознанно, эти два вопроса, то есть, потенциал реализации и возможность ее реализации, рассматриваются с одной и той же призмы, на них дается положительный ответ, и тем самым необоснованно распространяется мнение о том, что у Азербайджана есть такой план.

Следует учитывать, что, если Азербайджан, который много лет страдал от оккупации, пойдет на такой шаг, он автоматически получит статус «оккупанта». При таком сценарии Азербайджан может подвергнуться давлению и изоляции со стороны международного сообщества - это откроет «ящик Пандоры» и нанесет серьезный удар по транспорту, экспорту нефти и газа и геополитическому положению Азербайджана в регионе. В этом случае главный вывод заключается в том, что при таком сценарии Азербайджан окажется в проигрыше. Итак, какую выгоду можно получить в результате подобного развития событий? Утверждение о том, что Азербайджан пойдет на захват суверенных территорий Армении, рискуя при этом потерять намного больше, абсолютно нереалистично.

Риторика о Западном Азербайджане использовалась до сентября 2023 года в качестве аргумента в противовес притязаний другой стороны в вопросе прав и безопасности армян в Карабахе. В центре переговоров и разногласий стоял вопрос о том, как будут определяться права и безопасность армян Карабаха. Азербайджан рассматривал это как свое внутреннее дело и заявлял, что этот вопрос будет решен в конституционных рамках, в то время как Армения хотела зафиксировать этот вопрос письменным соглашением. В таком случае позиция Азербайджана состояла в том, что если в мирном договоре или письменном соглашении будут какие-либо положения относительно армян Карабаха, то те же условия должны быть применены к азербайджанцам, изгнанным из Армении.

После локальной операции в сентябре 2023 года Азербайджан получил контроль над всем Карабахом и восстановил свой суверенитет. Затем риторика о Западном Азербайджане потеряла свой дивидендный потенциал в дипломатической сфере, и уже не может быть использована в качестве тактического инструмента в переговорах.

На текущем этапе использование термина "Западный Азербайджан" может не соответствовать интересам Азербайджана, так как подобная риторика может быть неправильно истолкована как наличие территориальных претензий к Армении. Это восприятие может порождать опасения и быть использовано противниками Азербайджана на международной арене. Я осознаю, что в Азербайджане отрицательно расценивают тему возвращения азербайджанцев. Это вызывает беспокойство, может подпитывать опасения, основанные скорее на терминологии, чем на реальных действиях. Поэтому я считаю, что рассмотрение альтернативных определений и подходов к возвращению азербайджанцев, а также акцентирование на мирном сосуществовании азербайджанцев и армян, может помочь минимизировать международные проблемы и недоразумения.

Во-вторых, и это самое главное, такая риторика порождает у отечественной аудитории необоснованные ожидания того, что возвращение может произойти в ближайшем будущем. Однако события после сентября 2023 года, особенно уход армян из Карабаха и интеграция карабахских армян в общество Армении, создали новую обстановку и совершенно иные реалии. Это подчеркивает, что совместное проживание двух народов в ближайшем будущем будет затруднительно, аналогично тому, как это было до распада Советского Союза. Учитывая эти изменения, становится понятно, что требования о возвращении азербайджанцев в Армению могут не только оказаться нецелесообразными, но и приведут к дополнительной напряженности, не способствующей улучшению отношений между странами.

Однако это не исключает будущего сосуществования двух народов, и это не соответствует истине, что сосуществование может рассматриваться как угроза. Его можно достичь, вероятнее всего, на основании принципа взаимности. Как заявляет азербайджанская сторона, возвращение армян Карабаха, получение ими азербайджанского гражданства при полном соблюдение ими азербайджанских законов, возможно и приветствуется, если армянская сторона также обеспечит возвращение азербайджанцев на таких же принципах. В таком случае согласятся ли изгнанные из Армении азербайджанцы вернуться в Армению на таких условиях? Наверное, сейчас сложно дать однозначный ответ на этот вопрос, и я полагаю, что люди, которые думают о возвращении, вообще не рассматривают подобный вариант.

Этот элемент, принцип взаимности, скорее всего, будет подходом, который также будет регулировать сосуществование в будущем. Поэтому, говоря о возвращении, необходимо это учитывать, и на нынешнем этапе, если не будет восстановлено доверие между сторонами, говорить о возвращении нереально. Когда мы увидим реализацию этих принципов, ситуация станет более ясной для наших граждан, которые думают о возвращении в свои дома в Армении.

- Одним из вопросов, которые ставит Баку, являются конституционные изменения в Армении. Армения не может поменять отсылку к декларации независимости, а мирное соглашение должно будет рассмотрено Конституционным судом Армении. Как этот возможно реализовать без конституционного референдума в Армении?

- Было бы неверно рассматривать этот вопрос только как отсылку на акт независимости в Конституции Армении и связывать его с ним. К сожалению, создается впечатление, будто Азербайджан требует изменения Конституции Армении. Здесь необходима более правильная трактовка позиции Азербайджана.

В данном вопросе подход Азербайджана заключается в том, что для устойчивого и прочного мира недостаточно лишь наличия такой статьи в мирном соглашении. В этом случае у Азербайджана возникает необходимость в гарантиях. Они заключаются в том, что в действующем законодательстве и международных документах Армении по-прежнему остаются территориальные претензии к Азербайджану в контексте Карабаха. И это не ограничивается актом о независимости в действующей Конституции Армении. Сюда также относится постановление Верховного Совета Армении от 8 июля 1992 года.

В этом постановлении содержится положение о том, что для Республики Армения любой международный или внутренний документ, в котором «Нагорно-Карабахская Республика» указана как часть Азербайджана, должен считаться неприемлемым. Кроме того, в исках Армении к Азербайджану в международных судах сохраняются положения и пункты, ставящие под сомнение территориальную целостность Азербайджана в карабахском вопросе. Позиция азербайджанской стороны заключается в том, что стороны могут подписать мирный договор, но через 5 или 10 лет в Армении придет другая власть, которая может заявить, что мирный договор является антиконституционным документом, и поэтому должен быть признан незаконным.

Поэтому азербайджанская сторона хочет гарантий того, что в будущем, независимо от политических изменений, Армения однозначно признает Карабах территорией Азербайджана и не будет иметь территориальных претензий в своих существующих юридических документах. Иными словами, Азербайджан рассматривает мирное соглашение не как документ, подписанный между двумя нынешними правительствами, а как долгосрочный, основополагающий документ, который не оставит места для сомнений в будущем.

В Армении считают, что если стороны подпишут мирный договор, то в любом случае в процессе ратификации будет сделан запрос в Конституционный суд Армении о проверке законности соглашения, и если его заключение будет положительным, мирный договор в любом случае станет полноправным и действительным документом. Другими словами, для Армении, если заключение Конституционного суда будет положительным, и он не сочтет мирное соглашение неконституционным, то в будущем не будет возможности подвергнуть его сомнению и вернуть в повестку дня будущими властями.

Я не уверен и не имею однозначного ответа, что Азербайджан будет готов подписать мирный договор без внесения изменений в Конституции, и упомянутые решения Верховного Совета, и другие правовые акты. Но я уверен, что если подписание мирного соглашения будет привязано к зависимости от внесения изменений в Конституцию и другие правовые акты Армении, то подписание мирного договора либо затянется на длительный срок, либо вообще может не состояться.

Здесь может возникнуть необходимость в альтернативном подходе. Одним из вариантов может быть следующее:  стороны, в данном случае Армения, может взять на себя обязательство, и это может быть отражено в мирном соглашении, что в любой законодательный акт, который содержит пункты и может интерпретироваться как территориальные претензии к Азербайджану, будут внесены изменения. В мирное соглашение также может быть добавлен пункт, в котором будет отмечено, что данный документ ни в коем случае или в какой-либо форме не может быть поставлен под сомнение внутренним законодательством, а статьи соглашения не могут быть пересмотрены.

- Каждый по-своему характеризует выход РМК из Карабаха. Насколько это событие поменяло геополитическую картину в регионе?

- Вы правы, все дают и продолжают давать различные объяснения  выводу российских миротворческих сил из Карабаха, но однозначного мнения о причинах их досрочного ухода не сформировалось, поэтому выдвигаются различные предположения.

Чтобы это понять, необходимо рассмотреть причины ввода РМК в регион в результате войны 2020 года и попытки России разместить свои вооруженные силы в регионе на протяжении 30 лет. Даже во время Первой Карабахской войны Россия неоднократно стремилась разместить в регионе свои вооруженные силы и постоянно вносила этот вопрос в повестку дня. Однако одним из важнейших дипломатических успехов является то, что Азербайджан смог нейтрализовать эти попытки решением Будапештского саммита ОБСЕ в 1994 году. На этом саммите было принято решение о намерении по развертыванию многонациональных миротворческих сил ОБСЕ после вступления в силу мирного соглашения, и была создана Группа Планирования Высокого Уровня (HLPG) для подготовки состава и командной структуры этих сил.

Однако на протяжении многих лет состав миротворцев на переговорах по урегулированию конфликта практически не обсуждался, и следует отметить, что эта Группа Планирования не обновляла свои планы относительно состава, структуры и формы многонациональных миротворческих сил с конца 1990-х годов до войны 2020 года. Обратите внимание, до войны 2020 года Азербайджан неоднократно в рамках ОБСЕ требовал визита в Карабах Группы Планирования Высокого уровня и определения состава миротворческих сил. Сопредседатели Минской группы США, Франция и Россия также не отреагировали на это положительно.

Поэтому, когда в результате войны 2020 года в регион вошли российские миротворческие силы, здесь сыграло свою роль бездействие западных сопредседателей Минской группы за прошедший период. С другой стороны, ряд западных стран приветствовали это событие в открытой или завуалированной форме и рассматривали их прибытие как «спасательную миссию». Поэтому ответ на вопрос, почему в регион вместо западных или многонациональных миротворческих сил в ноябре 2020 года вошли русские, очевиден. В то же время международная общественность не уделила достаточно внимания этому вопросу, Азербайджан даже подвергся критике за то, что не пригласил многонациональные силы. Однако реальность была другой.

Поэтому в этой ситуации многие считали, что для вывода российских войск Азербайджан должен сотрудничать с Западом и, таким образом, обеспечить прибытие туда многонациональных миротворческих сил по окончании российского мандата после 2025 года. Азербайджан не пошел по этому пути. Причинами этого, как было упомянуто ранее, стало бездействие западных стран с конца 1990-х годов, не предпринятые ими шаги по привлечению многонациональных миротворческих сил, а также тот факт, что они поддержали прибытие российских сил в регион после Второй Карабахской войны.

Азербайджан руководствовался политикой проведения переговоров с Москвой по вопросу вывода российских войск, так и политикой предотвращения их укрепления в регионе. Несмотря на настойчивость и давление России, Азербайджан не согласился с документом о техническом мандате российских миротворцев и отстоял свои интересы. Можно сказать, что этим российские войска были ограничены рамками своих полномочий. То есть технически сфера действия российских войск была ограничена возможностью реагировать только в том случае, если бы они сами подверглись  нападению. Настойчивость России в отношении предлагаемого документа о техническом мандате также вышла из повестки дня после начала войны в Украине в феврале 2022 года. Локальные военные операции в 2022 и 2023 годах подорвали имидж российских сил как гаранта безопасности в регионе. И последнее, Азербайджан сохранил дружественные отношения с Россией, встал на путь «вывода» русских миротворцев, а не их «замены». Если бы это было второе, то очевидно, что Россия восприняла бы это как унижение и свою слабость, и охарактеризовала бы замену на западные или многонациональные силы как неудачу.

Но именно активность на дипломатическом арене и признание Арменией территориальной целостности Азербайджана обеспечили досрочный выход России из региона, а также тот факт, что все армяне покинули регион после локальной военной операции в сентябре 2023 года, устранил легитимные основания для пребывания русских.

Одним словом, у России больше не осталось законных оснований для сохранения своих миротворческих сил в регионе. Российские силы могли бы оставаться максимум до ноября 2025 года, но какая у них для этого могла быть причина? Все карабахские армяне находятся в Армении и не доверяют российским миротворцам в качестве гаранта безопасности их возвращения. С другой стороны, после признания Арменией территориальной целостности Азербайджана, использование российской стороной вопроса о статусе и попытки воспользоваться ею стали практически невозможны. Таким образом, досрочный вывод военного контингента позволил русским «сохранить лицо» и предоставил им возможность представить это как достижение миссии, а не как провал.

Конечно же, это событие меняет геополитическую карту региона. Отсутствие военных сил третьих стран в Азербайджане дает стране возможность проводить более свободную политику и не подвергаться давлению. С другой стороны, вывод Россией своих вооруженных сил из Азербайджана показывает, что основная борьба России за Армению сейчас ведется с Западом. В этом контексте Россия нацелена на сохранение и укрепление там своего влияния, а также на ослабление позиций Запада в Армении и утверждений об отсутствия у Запада гарантий безопасности.

- После подписания мирного соглашения, возможно ли, что Армения начнет более интенсивно отходить от России в сторону Запада? В целом, насколько вообще Армения отдаляется от России? Или все это пока на уровне риторики?

- Россия имеет значительные рычаги влияния в Армении посредством экономических связей, энергетической зависимости и военного присутствия. Эта ситуация усложняет прямую интеграцию Армении с Западом. Я думаю, что Армения характеризует свое сближение с Западом как политику диверсификации во внешней, военной и экономической сферах, а не как отдаление от России. Для этого необходимо выдержать давление России так, чтобы поддержка Запада была субстантивной. В настоящее же время в Армении более отчетливо прослеживается давление и влияние России, нежели субстантивная поддержка Запада.

Конечно, мирный договор может сыграть важную роль в интеграции Армении с Западом. Ведь предусматривается открытие всех коммуникаций и границ в регионе, а это позволит Армении получить возможность выхода на западные рынки через Турцию, диверсифицировать свою транспортную политику и снизить зависимость от России. С другой стороны, если Армения нормализует свои отношения как с Азербайджаном, так и с Турцией, у Армении появятся альтернативы. Среди них — возможность снижения энергетической зависимости от России за счет закупок газа у Азербайджана. Это приведет к росту торговли и созданию рабочих мест в регионе. Подытоживая, можно сказать, что с заключением мирного договора, а точнее, при полной нормализации отношений с Азербайджаном и Турцией, Армения реально может получить возможность снизить свою зависимость от России.

• В Вашингтоне пройдет трехсторонняя встреча Байрамов-Мирзоян-Блинкен
• Сахиба Гафарова: Азербайджан намерен вступить в БРИКС
• В регионах Азербайджана завтра обещают жару