«Фантазии перед Казанской встречей могут привести к большим разочарованиям»

Интервью Vesti.Az с заместителем генерального директора Фонда стратегической культуры России, научным сотрудником Центра изучения Центральной Азии и Кавказа Института Востоковедения РАН, политологом Андреем Арешевым.

- До встречи трех президентов в Казани осталось два дня. Накануне в Москве прошла встреча глав МИД трех стран, после которой стороны заявили, что по стержневым вопросам было зафиксировано сближение позиций конфликтующих сторон. Что вы думаете на этот счет: сближения действительно столь ощутимы и позволяют нам говорить о грядущем заключении какого-то крупного соглашения, или нет?

- Те или иные заявления министров могут быть обусловлены самыми разными факторами, в процессе многолетнего урегулирования карабахского конфликта оптимистичных заявлений было множество. Однако даже самые отъявленные оптимисты, как показывает практика, со временем, более детально ознакомившись с его различными аспектами, становились более выдержанными, а главное – реалистичными в оценках. Неудовлетворенность работой Минской группы ОБСЕ является фактором внутриполитической ситуации некоторых государств, и отвечая на нее, также приходится оперировать определенного рода формулировками. Словом, я бы крайне осторожно относился к заявлениям о том, что подписание некоего большого соглашения – на пороге. Не нужно увлекаться фантазиями, которые могут привести к большим разочарованиям.

- По позиции Москвы сейчас очень много разных суждений: кто-то говорит, что Москва чуть ли не главный посредник, который заинтересован в решении конфликта, кто-то, напротив, уверен, что Москве это не выгодно больше всех остальных. Каково ваше мнение на этот счет?

- Мне представляется, что ситуация многоуровневая, как собственно, и в случае любого другого конфликта, затрагивающего интересы многих игроков (скажем, палестино-израильского). Действительно, в публичной плоскости дипломатическая активность Москвы очевидна: на российской территории проводятся встречи с президентами Армении и Азербайджана, министры иностранных дел собираются не только в Вашингтоне, но и в Москве, обмен высокими делегациями имеет регулярный характер. Однако на уровне людей, участвующих в подготовке решений, ситуация выглядит несколько иначе, и это «иначе» находится в русле геополитических трансформаций, которые Южный Кавказ претерпел за последние 20 лет.

«Я не согласен с утверждениями о том, что разрешение нагорно-карабахского конфликта передано в руки России», - говорит сопредседатель Минской группы ОБСЕ Роберт Брадтке. А по мнению французского сопредседателя Минской группы ОБСЕ Бернара Фасье, «если стороны в ближайшее время не примут Базовые принципы на основе Мадридских предложений, то посредникам придется выступить с новой концепцией урегулирования». Какой может стать эта «новая концепция урегулирования», остается только предполагать, но мне думается, что она будет подчинения целям дальнейших геополитических трансформаций на Кавказе.

Что же касается работы с гражданским обществом, неправительственными организациями двух государств (что прямо отражается – через внутриполитические процессы – и на позиции сторон на переговорах), то здесь существуют признанные лидеры, вполне осознающие их роль и место как во внутренних, так и в региональных трансформациях. События на Ближнем и Среднем Востоке уже многое здесь показали, и главное – они не закончились. Все это создает достаточно запутанную картину разнонаправленных тенденций, факторов и влияний.

Что касается России, то, на мой взгляд, она заинтересована в стабильности на Южном Кавказе и мирном, компромиссном решении имеющихся конфликтов, и в первую очередь – нагорно-карабахского. Другое дело, что позиции сторон остаются диаметрально противоположными, а для того, чтобы давить на кого-то, ломать «через колено», не существует ни внятных побудительных мотивов, ни рациональных оснований.

Конечно, посредническая миссия России может определенным образом интерпретироваться западными партнерами, в том числе и не участвующими формально в работе Минской «тройки». Иногда складывается впечатление, что для некоторых игроков нет задачи важнее, чем убедить армянскую сторону, используя в качестве «передаточного звена» Россию, уйти с занятых в период активных боевых действий районов, расположенных по периметру административных границ бывшей НКАО. Подобный подход не может не вызывать определенных дискуссий. Ведь даже если руководствоваться сугубо прагматическими соображениями и если предположить наличие соответствующих рычагов давления на Ереван и Карабах (что вообще-то неочевидно) – не вполне понятно, что в случае реализации данного сценария получит Россия. Будет потеряна Армения, приблизится «момент истины» в диалоге с Азербайджаном, будут внесены дополнительные элементы недоверия в отношениях с Тегераном, не говоря уже о внутриполитических и репутационных издержках.

Предположение о том, что Москву устраивает существующее в регионе «статус-кво», представляется несколько лукавым, ибо механизм вероятных трансформаций существующей ситуации не должен быть чреват непредсказуемыми и деструктивными последствиями. Если некий «запасной» план Запада в случае неудачи встречи в Казани, о котором обмолвился господин Фасье, станет в этом отношении убедительным, то у Москвы, как мне представляется, не будет никаких оснований к тому, чтобы его не поддержать. В ином случае мы можем столкнуться с ситуацией, при которой единственной разумной перспективой будет сохранение статус-кво, а модернизация военных потенциалов сторон останется едва ли не ключевым фактором поддержания региональной стабильности. Кстати, это не является неким уникальным прецедентом в истории международных отношений.

Логика использования Западом возможностей российской дипломатии в целях продвижения не совсем понятных не только широкой общественности, но и экспертному сообществу инициатив должна трансформироваться в подлинное, а не декларативное сотрудничество в решении региональных конфликтов – будь на Ближнем и Среднем Востоке, на Балканах или не на Кавказе. Это пошло бы на пользу всем.

- Разговоры о военном решении конфликта в любом случае не утихают. Если в Казани стороны не зафиксируют никакого прогресса, что потом?..

- Мне представляется, что оптимальным результатом казанской встречи стало бы подписание (и дальнейшая практическая реализация) документа, направленного на укрепление мер доверия между сторонами. Военный путь решения конфликта неприемлем, и об этом четко было сказано в Довильском заявлении. Народы надо готовить к миру, а не к войне. Но для устранения причин и последствий конфликта, и главное – предпосылок к его возобновления в будущем, необходимо проделать очень большую работу.

И еще вопрос – можно ли ее проделать до конца в нынешней парадигме «национальных государств», вызревавших еще в позднем СССР и получивших мощный импульс с его распадом?.. Не исключено, что к решению этой непростой интеллектуальной задачи можно будет вернуться в будущем, после того, как будут созданы необходимые предпосылки для того, чтобы представители двух народов не рассматривали себя в качестве врагов, и не строили свою самоидентификацию, отталкиваясь от «образа врага».

Гамид Гамидов (Москва, Россия)

• РМК уходит, Алиев летит в Москву, Армения возвращает села, но проблемы остаются - СЛОЖНАЯ БЕСЕДА С ТОФИГОМ ЗУЛЬФУГАРОВЫМ
• Токаев: Мы заинтересованы в установлении прочного мира между Ереваном и Баку
• Гаджиев обратился к Евросоюзу с благодарностью