Кочарян пролил кровь не только азербайджанцев, но и армян - КЛАН РАЗМАХИВАЕТ ЖЕЛЕЗНЫМ ПОСОХОМ

Людям, имеющим отношение к публичной деятельности, психологи настоятельно рекомендуют не перебарщивать с серьезностью и молчаливостью. Тяга к общению и приверженность к откровенным дискуссиям не только прибавляют популярности, но и помогают открыть двери успеха.

Политикам же сам Бог велел быть в контакте с широкой аудиторией и говорить по существу проблем. В поиске алгоритмов это играет существенную роль. 

Но если в политической ипостаси оказываются люди без ярких данных, да еще и без серьезного интеллектуального багажа, ждать большого эффекта не приходится.  

Рвущийся к власти третий президент Армении Серж Саргсян, включившись в предвыборную гонку, снова обратил на себя внимание избирателя искусством политического нигилизма.  

Выждав паузу относительно насущного и неизбежного из политической повестки, он вдруг выпалил сногсшибательную мысль, которую никак не переварить разумному человеку.

Его сакраментальное заключение о судьбе коммуникаций и Зангезурского коридора, который наравне с прочим должен вдохнуть жизнь в зачахшую армянскую экономику, вызывает вопросы касательно психологического состояния этого с позволения сказать политика.

Человеку, у которого за плечами две президентские каденции, юлит, как новичок, которому нечего сказать по главному. Невольно оглядываешься на его бэкграунд. 

Беда на армянский народ свалилась с приходом во власть злополучного карабахского клана, который ради корпоративного интереса пожертвовал будущим нескольких поколений.

Два президента из одной когорты, причудливо сочетая гангстеризм с провинциальной сноровкой оболванивания, превратили политическую арену в поле трагичных экспериментов. Результат налицо.

Загнавшим народ в пучину несчастий деятелям сегодня хватает смелости снова пудрить мозги обществу и бравировать припасенным железным посохом, чтобы снова загрузить машину оболванивания отработанными мотивами.

Роберт Кочарян, пролив кровь не только азербайджанцев, но и армян Армении, а карабахских соплеменников он особо не дергал, оставил после себя преемника, мягко говоря, не очень удачного. Последователь попросту не вписывался в орбиту элегантной и тонкой политической морали.

Сам Кочарян тоже не оказался представителем высокой моды, но хоть владел искусством наступательного пиара. Ему удавалось навязывать свое публике. Но то были достижения тактического порядка. 

Саргсян оказался худшей копией своего политического и военного командира. Более увертливый Кочарян понимал, что преемнику будет не так просто выйти из-под тени предшественника. Не хватило индивидуальности и изобретательности. 

Одним словом, два сапога пара. Первый железной рукой установил диктатуру, а второй пошел по проторенной дорожке.

Сегодня они в одном положении претендентов, но действуют врозь. Кочарян относительно чувствует конъюнктуру, осознает значимость трехстороннего заявления от 10 ноября, проявляет осторожность и не выказывает негодование. Впрочем, высказанное им беспокойство о будущей судьбе Карабаха это, в общем-то, и есть отказ от трехстороннего заявления. Но он абстрагирует свой взгляд, чтобы не навлечь на себя подозрения российских кругов.   

Саргсян же, как истый солдафон и неотесанный политик, без устали ляпает на каждом углу. 

Это же надо умудриться за несколько дней до голосования сказануть, что он «не в курсе договоренностей». Речь о трехстороннем заявлении, подписанном Ильхамом Алиевым, Владимиром Путиным и премьером Николом Пашиняном.

И козе ясно, что он в курсе предмета, знает, почему Москва и Баку остановили свой выбор на разблокировании коммуникаций и кому больше перепадет от работающего Зангезурского коридора.  

Не отличающийся экстраординарными признаками деятель с одной стороны уверяет, что не знает о каком коридоре идет речь, а с другой утверждает, что он и его единомышленники «не могут дать кому-либо коридор».

Не в том трагедия Сержа Саргсяна, что, вскарабкавшись на самый верх, он так и не освоил премудрости политического мастерства, а в том, что с беспочвенными амбициями снова норовит лишить народ последней надежды.

Ему-то море по колено. Набил себе карманы, вывез награбленный капитал за океан, живет припеваючи, а до интересов большинства ему вовсе нет дела. Затрагивая основной вопрос, он осознает, что отказ от плана рекреации региона и возвращения Армении в орбиту динамики равнозначен плану самоубийства. Тем не менее пытается блеснуть ложным патриотизмом.

Он, пособник войны и несчастий, навязывает народу старый путь конфронтации, тот самый, который обрек людей на нищенство.

Быть в большой политике и не иметь навыка выбора в пользу национальных интересов означает, что человек лишает себя морального права говорить от имени народа.

Собственно, народ Армении ему и его подельнику Роберту Кочаряну такого права и не давал. Они силой узурпировали власть, кровью заставили людей смириться с тиранией. 10 марта 2008 года - это обвинительный приговор двум преступникам, по недоразумению оказавшимся на Олимпе власти.      

Итак, Серж Саргсян, да и Роберт Кочарян тоже, говорят твердое нет трехстороннему соглашению. Но что взамен? Какую альтернативу они предлагают перед выборами по главной проблеме страны, у которой есть тридцатилетний провал, гнетущая неопределенность и абсолютно затертые контуры грядущего? 

Большая проблема поствоенной Армении в том, что люди, загнавшие ее в коллапс, жаждут реванша, чтобы вернуть все на круги своя. Ни у Саргсяна, ни у Кочаряна, как видно, нет зачаток прозрения. Они на корню отвергают все, что связано с искусством компромиссов.

Если политики, приведшие людей к краю катастрофы, не проявляют признаков обновления, могут ли они предложить людям что-либо новое и обнадеживающее? Вопрос не риторический. 

• Удары вглубь России: как это влияет на ход войны? -ИНТЕРВЬЮ С ПАВЛОМ ЛАКИЙЧУКОМ 
• Совет Европы и новая порция лицемерия: Азербайджан в роли удобного адресата - МНЕНИЕ
• COP29 в Баку: Единый углеродный рынок стал реальностью - ОБЗОР