Инфляция – бич Турецкой экономики, но Эрдоган намерен победить в Анкаре и Стамбуле - ОБЗОР

Согласно последним сообщениям из Турции, годовая инфляция достигла 67%.

Этот показатель является 15-месячным максимумом. После того, как сообщение было обнародовано, турецкая лира еще больше упала по отношению к доллару: в понедельник она торговалась на уровне 31,53 за доллар по состоянию на 15:00 по местному времени. Месячная инфляция, тем временем, составила 4,53%, превысив ожидания в 3,7%, прогнозируемые опросом экономистов, который провело агентство Reuters ранее на этой неделе.

Выступая перед публикацией данных, министр финансов и экономики Турции Мехмет Шимшек сказал, что высокая инфляция сохранится еще некоторое время, но, что она, скорее всего, снизится в течение следующих 12 месяцев.  Между тем, Шимшек был назначен на свой пост именно в целях борьбы с инфляцией после президентских выборов в Турции, прошедших в мае прошлого года. Реджеп Тайип Эрдоган, переизбранный в качестве президента, поставил этого человека, известного в мире высоких финансов и пользующегося репутацией квалифицированного специалиста, именно для того, чтобы остановить инфляцию.  Со своей задачей Шимшек пока не справляется.

Турция - промышленно развитая страна с номинальным ВВП около 1 триллиона долларов. Около 95% турецкого экспорта — это продукция обрабатывающей промышленности, и около 53% из них направляется в страны G7. Товарооборот страны с Евросоюзом составляет 200 млрд долларов; для сравнения, товарооборот с РФ - 70 - млрд, а с Ираном - около 6 млрд.  Страна превратилась в главного экспортера легковых автомобилей на европейский рынок, благодаря тому, что многие компании открыли в Турции свои заводы.

Создание экспортно-ориентированной современной экономики, включая мощный ВПК, использующий высокие технологии, превратило сонную аграрную страну 1950-х годов в динамично развивающуюся промышленную державу 2020-х. Растущие прибыли компаний позволили собирать больше налогов, которые правительство вложило в строительство жилья, дорог, больниц, школ и электростанций, существенно улучшив качество жизни большинства граждан. Именно эти меры обеспечивали на протяжении 20 лет популярность Эрдогана. Разительный контраст между Турцией и соседним Ираном (при том, что в плане природных ресурсов последний существенно богаче) бросается в глаза при пересечении границы между странами: Турция сегодня куда более благополучная страна.

Но почему в таком случае Турция так сильно страдает из-за инфляции?

Например, младшие офицеры вооруженных сил, как и примерно половина населения, живут на минимальную зарплату. Недавно она составляла около 400 долларов в месяц, в текущем году ее планировали поднять до почти 600 долларов.

С 2018 и по 2023 гг. президент Эрдоган проводил политику низких процентных ставок. Она способствовала удешевлению лиры и по указанной причине была исключительно выгодна для турецкого экспорта, в особенности для поднявшейся при Эрдогане экспортно-ориентированной анатолийской буржуазии. Проблема заключалась в том, что низкие процентные ставки, позволявшие постоянно накачивать в производство дешевые деньги, вели к перегреву экономики - к инфляции и падению турецкой лиры по отношению к иностранным валютам. А поскольку Турция сильно зависит от импорта, включая энергоресурсы и ряд промышленных товаров, падение лиры еще больше усилило рост цен. Это означало падение реальных зарплат рабочего класса и большой части специалистов.   

Консервативные богатые суннитские семьи, инвестировавшие в экспортно-ориентированную промышленность, т.н. анатолийская буржуазия, очень поднялись при Эрдогане. Их устраивал этот курс. Эрдоган однажды прямо сказал, что Турция должна повторить путь Китая, превратившегося в индустриального, а затем и в технологического гиганта благодаря дешевой квалифицированной рабочей силе. В 2022 году ВВП вырос на 5,6 процента. Но положение наемных работников стало ухудшаться: на фоне дороговизны их реальная зарплата сжималась. Дешевеющая рабочая сила помогала бизнесу создавать множество новых рабочих мест, но... реальная зарплата падала. 

Впрочем, Эрдогану удавалось (и удается до сих пор!) сохранять поддержку среди значительной части консервативно настроенных промышленных рабочих (особенно в глубинке). Турецкие публицисты нередко указывают на то, что консервативные семейные ценности Эрдогана, его суннитский исламизм и критика западных либеральных ценностей, являются важным и даже необходимым инструментом его политико-экономического курса.

И все же из-за роста цен электоральная база правящей в Турции Партии справедливости и развития постепенно начала таять. Еще одним фактором стало постепенное перемещение населения в мегаполисы, где религиозность обычно падает. Положение сделалось еще более противоречивым, когда стало ясно, что 4 миллиона сирийских беженцев куда больше выигрывают от падения реальной зарплаты, чем остальные жители страны - они-то согласны на любую работу из-за своего положения. Получилось, что многим предпринимателям проще взять на работу сирийца, чем турка. Это усилило анти-мигрантские настроения. Оппозиция стала активно использовать их против Эрдогана, обвиняя турецкого президента в том, что тот "наводнил страну сирийцами", которые отбирают у турок работу. Эрдоган пытался решить вопрос, ужесточая правила для мигрантов и даже заявил о своем желании договориться о возвращении беженцев в Сирию с ее президентом Башаром Асадом.  Но все вместе стоило ему потерянных муниципалитетов в 2019 году, которые отошли оппозиции в ходе выборов в Стамбуле и Анкаре.

В конце концов, рост инфляции привел к тому, что у Турции усилились проблемы, связанные с выплатой валютных кредитов и с иностранными инвестициями. Сегодня международные компании не спешат вкладывать деньги в падающую лиру. 

К этому добавилась и другая проблема - внешнеполитическая. Слишком независимый курс Эрдогана, например покупка систем ПРО С-400 у России и конфликты с членом НАТО - Грецией, вызывал раздражение в США (несмотря на то, что и Турция - член НАТО). Американцы наложили на Анкару санкции, исключив ее из программы производства новейшего боевого самолета f-35. Само по себе это не фатально. Но глобальная политика меняется. Вашингтон и его союзники сегодня проводят курс, который иногда называются “friend-shoring”. Он означает, что глобальные инвесторы готовы вести дела лишь с дружественными Западу странами, и не слишком хотят инвестировать в тех, кто ведет по отношению к ним недружественную в нешнюю политику.

Новый курс Вашингтона и Брюсселя, связанный с противостоянием между Западом с одной стороны и Китаем и Россией с другой, затрагивает и Турцию. Поскольку страна ориентирована на огромный европейский рынок и нуждается в западных технологических цепочках и капиталах, это может стать для нее угрозой.

Накануне президентских выборов 2023 года Турцию посетили представители международных инвестиционных фондов с общим капиталом в 1,5 триллиона долларов. Они заговорили о возможности превратить страну в "восходящую звезду развивающихся рынков", буквально наводнив ее капиталами и технологиями. Турция имеет для этого все возможности, главные из которых - уникальное географическое положение между Европой и Азией, а также относительно дешевая квалифицированная рабочая сила. Но инвесторам нужны гарантии: уверенность в стабильном курсе турецкой лиры и политическое сотрудничество Турции с Западом.

Столкнувшись с исчерпанностью прежней политико-экономической модели, Эрдоган решил смягчить отношения с Грецией, что было продемонстрировано в ходе визита в эту страну и обмена любезностями с ее премьер-министром Кириакосом Мицотакисом.  Кроме того, он поставил во главе Минфина Шимшека, которому поручил вернуться к традиционной политике - обузданию инфляции путем роста процентных ставок. Все эти меры призваны вернуть уверенность инвесторам. И действительно, Минфин стал повышать процентные ставки - традиционное лекарство от роста цен, призванное охладить экономику.

Обуздать инфляцию пока не удается. Почему?

Вероятно, одна из причин - обязательства правительства перед обществом. Например, Эрдоган время от времени повышает минимальную зарплату, кроме того, он обещал увеличить выплаты нескольким миллионам пенсионеров. Эти меры пользуются поддержкой части общества, но закачивание в экономику дополнительных средств является инфляционным фактором. Однако главный фактор, ведущий сегодня к инфляции - помощь жертвам землетрясения.

Два подземных толчка 6 февраля прошлого года, первый из которых был силой 7,8 балла, вызвали огромные разрушения в 10 южных и юго-восточных провинциях, затронув более 13 млн человек и унеся более 53 000 жизней. Согласно имеющимся подсчетам, материальный ущерб исчисляется суммой 104 млрд долларов. Правительство обязалось восстановить разрушенное жилье. В среднесрочной экономической программе, опубликованной в сентябре 2023 года, правительство заявило, что 10 % бюджетных ассигнований в 2024 году будут направлены на восстановительные работы.

Беда в том, что все эти вложения - впрыскивания денег в экономику, разгоняют инфляцию. Но у правительства Эрдогана нет выбора. Оно не может отказаться от своих обязательств. В Турции местные выборы запланированы на 31 марта 2024 года и на них правящая Партия справедливости и развития (ПСР), во главе с Эрдоганом, поставила амбициозную цель - вернуть муниципалитеты в Стамбуле и Анкаре.

Сегодня правительство вынуждено балансировать между двумя проектами - обузданием инфляции и выполнением огромных социальных обязательств, прежде всего, перед жертвами землетрясения.  С этим связаны сложности финансовой политики.

• Грузия лишает Запад контроля на Кавказе - АНАЛИТИКА
• Гутерриш, газ, терроризм: что стоит за молчанием ООН в палестино-израильской войне? – ТОЧКА ЗРЕНИЯ
• Трамп, ЕС и новая безопасность: Азербайджан готовится к глобальным переменам - АНАЛИТИКА