Это завещание матери азербайджанского шехида невозможно читать без слез

Это завещание матери азербайджанского шехида невозможно читать без слез
5 ноября 2016
# 16:00

Давно ли песни ты мне пела,

Над колыбелью наклонясь.

Но время птицей пролетело,

И в детство нить оборвалась…


Эти строки из некогда известной в советское время песни «Поговори со мною, мама», которую блестяще исполняла Валентина Толкунова. Именно припев этой песни подтолкнул нас к идее начать одноименный проект «Поговори со мною, мама».

В этой рубрике мы намерены рассказать читателям о наших шехидах, имя которых, к сожалению, предано забвению и о семьях которых очень редко вспоминают соответствующие органы и чиновники.

О шехидах, положивших на алтарь свободы самое ценное – собственную жизнь, расскажут матери шехидов. С помощью их рассказов  читатели Vesti.Az узнают о том или ином герое, который навсегда останется в памяти своих близких, и мы надеемся впредь и в памяти наших читателей, может и молодыми, но очень любящими свою Родину. Как бы это банально ни звучало в нашем практическом мире, такие люди не должны быть преданы забвению

«4 дня назад  у него был день рождения.  Будь он жив, мы бы отпраздновали  его 45-летие.  Он был третьим  ребенком в семье,   шустрым,  настойчивым, настырным. Если поставил цель, то обязательно ее добьется, и ничто не свернет его с пути.  Он с дедушкой ходил на охоту, бесстрашным был, не боялся, несмотря на свой юный возраст.

Был очень  прямолинейным, не скрывал, если даже провинился,  и знал, что ему за это попадет. Он был полон любви, не только к своей семье,  родным и близким. Он любил и друзей, и ради тех, кого любил, он  жизнь отдал бы», - рассказывает мать шехида Ильхама Гасанова Танзиля Гасанова.

«Помню, отец рассказывал, что  после оккупации Зангелана,  добровольцев  Шайыфлинского батальона   распределили по разным военным частям, и часть  бойцов, в числе которых был и Ильхам, отправили в   Физулинский район.

В начале января  нашими храбрыми сынами были освобождены поселок Горадиз и многие села  Физулинского района.  Ильхам тоже  участвовал в этих боях и погиб на поле боя 19 января 1994 года.  У них было задание уничтожить армянский пост, и они выполнили задание, но понесли потери, на войне это неизбежно.

Когда они возвращались с задания, подверглись   танковому обстрелу. Ильхам был ранен осколками от танкового снаряда.  Ему оторвало ногу и руку. Кроме него тяжело были ранены и другие товарищи,  также были и  те, кто пали смертью храбрых.

Ильхам был ранен, но, по словам товарищей, он не дал себя спасти.  Его из под пуль нужно было выносить четверым, и спасая его, все могли погибнуть под  прицельным огнем и танковым обстрелом.

Когда боевые товарищи, в том числе и его старший брат Гафар,  пришли  за Ильхамом, его уже ни было  в живых.  Гафар был в одной части с Ильхамом, но на этом задании его не было. Но было поздно. Гафар вместе с товарищами вынесли тело Ильхама. Я благодарна всем боевым товарищам моего сына, за то, что они не оставили его тело на растерзание извергам…

…После его смерти он приснился мне. Вижу, что он пришел домой, я стою на втором этаже дома, а он по лестнице поднимается, на нем военная форма, и ружье  через плечо.  Я его обняла, поцеловала.  Он мне говорит: «Мама, мой срок службы окончен, но меня не отпускают домой». Я расплакалась, и отвечаю ему: «Как мне помочь тебе?  Что мне делать,  как быть мне?». И плачу, слезы ручьем. Проснулась вся в слезах.

Задолго до  его гибели, будучи в  Зангелане, мне приснился сон. Вижу, я пришла в отцовский дом, мои родители жили в селе Венедли Зангелана.  Неподалеку от их дома находилась школа, а рядом автомобильная дорога. Мне люди кричат, что Ильхам погиб, привезли его тело. Я в слезах, на себе волосы рву и бегу к школе.

Подхожу к машине, в кузове два гроба. И один из них с  телом Ильхама.  Я проснулась, от испуга  сердце так сильно билось, что долго не могла в себя прийти. 

И спустя годы, когда Ильхам погиб, я вспомнила этот сон.  Когда машина заехала в наш квартал, точно так же, как во сне, в машине было два тела.  Мой сын Гафар,  сперва не хотел заходить во двор, но потом он испугался, что я подумаю, что  с ним тоже что-то случилось, но  скрывают. Он  зашел во двор, обнял меня, и сказал мне: «Мама , брат погиб, а я в жив». Мы оба расплакались…  

…До начала операции Ильхам приезжал домой, 23 декабря 1993 года, как сейчас помню.  Я  была очень рада видеть его, но в то же время  печально из-за скорой разлуки.  

«Когда ты еще приедешь?», - спросила я его. «Мама, что поделать, я на войне.  Я не знаю когда еще смогу приехать домой Намечаются масштабные  боевые действия», - ответил он.

Ильхам  был несколько раз ранен во время боев. 6 января 1994 года, тогда многие его  боевые товарищи, наши земляки,  были тяжело ранены.   После того, как  наводчик «Града» был ранен, он встал на его место. Его  лицо обожгло пламенем от запуска «Града».  Мой отец  настаивал, чтобы он вместе с ним поехал в Баку. Но он проводил своего дедушку до вокзала,  и  напоследок сказал: «Дедушка, я не могу оставить своих товарищей, ты езжай с Богом».   

 Мой  сын бок о бок воевал со своим дедушкой  Ханалы  Шириновым, который прошел Великую Отечественную войну. Ильхам, как и его братья, отслужил в Советской армии. Когда ситуация в Зангелане обострилась, он записался добровольцем в  Шайыфлинский батальон.

После оккупации Зангелана Ильхам всего два дня пробыл с нами после того, как   мы поселились в Баку.  Его вместе с боевыми товарищами  отправили в часть, которая дислоцировалась в Физулинском районе и готовилась  к боям   в Физулинском направлении.

Он был очень дружелюбным, добрым, заботливым, трудолюбивым. Делился секретами со мной.  Он поделился бы последним куском хлеба с товарищем, не отказал бы в помощи даже незнакомому человеку…  

…Первый бой  у него был  за село Сейидлер в 1992 году. Армяне, которые прикидывались нашими друзьями, атаковали  наши села Сейидляр, Газанчы, Гюнгышлак. Мой отец тогда был командиром роты.  Узнав, что ребята попали в окружение, отец вместе с  группой добровольцев отправился к ним на помощь…

…Он был всеядным, не был привередлив в еде, с аппетитом ел все, что я готовила.

У него была любимая девушка, она была беженкой из Армении. После того, как враг изгнал их с родных земель,  семья девушки поселилась в одном из сел Зангелана.

Ильхам шутил, что он раньше своих братьев женится.  Но  девушку выдали за другого.  После гибели Ильхама, мне знакомые сказали, что она приболела, узнав печальную весть.  

Я бы очень хотела ее увидеть, ведь как бы то ни было, она была возлюбленной моего сына.  Мой сын очень хотел создать семью,  из него получился бы примерный семьянин, заботливый муж,  любящий отец. Но не суждено было...

Ильхам стойко переносил боль, не желая беспокоить окружающих.  После оккупации Сейидляр их передислоцировали в село Шерикан. Во время обеда они подверглись артобстрелу. После ранения в  шею, Ильхама доставили в госпиталь. Несмотря на ужасную боль,  он ни звука не произнес, дождался, когда врачи  окажут помощь другим раненым.

После того, как ему оказали помощь, его привезли в санчасть  военной  части  в селе Мушлан. Я узнала об этом и приехала его навестить. Он вышел ко мне с забинтованной шеей. Увидев его в таком состоянии, мне стало плохо. 

«Почему ты пришла, со мной в порядке. Не волнуйся, все хорошо»,- сказал он. Он даже не вылечился до конца, через несколько дней вернулся на позицию.

Он был похож на моего отца. Мой отец тоже после тяжелого ранения в Великую Отечественную,  как только немного поправился, отправился на фронт… 

…Я никогда не забуду, как Ильхам очень тяжело пережил смерть нашей невестки – жены моего старшего сына. Он ее как сестру любил.  Я невестку с детьми привезла в Баку, но она отказалась наотрез, сказав, что пока муж,  шурины, братья там воюют, она не будет отсиживаться в Баку. Она вернулась в Зангелан.

Во время обстрела села Шайыфлы была ранена, и сколько мы ее не лечили, она не поправилась. Буквально перед оккупацией мы ее похоронили молодую.  

Когда мы ее хоронили, он спрыгнул к ней в могилу, и  горькими слезами заплакал: « У тебя дети были, тебе их надо было воспитывать, ты не должна была умереть. Твои дети остались сиротами,  я должен был умереть, а не ты»…

27 октября мы покинули Зангелан.  А Ильхам, он был артиллеристом, с боевыми товарищами остались на позициях. После того, как население было перевезено на  приграничную безопасную территорию Ирана, они тоже перешли.

За все эти годы, кроме его боевых товарищей никто не вспоминал, не чтил его память. Каждый год они навещают его могилу и других павших смертью храбрых бойцов и приходят к нам.  Я накрываю стол,  и все вместе, как дружная семья сидим,  вспоминаем хорошие дни, они делятся воспоминаниями.  Его боевые товарищи своих сыновей в память  об Ильхаме  назвали его именем.

Спасибо им, что не забывают, чтят память  Ильхама и всех других  погибших товарищей. Но никто из исполнительной власти, из других госучреждений Зангеланского района ни разу не постучались в нашу дверь. Даже когда отец Ильхама умер, никто даже не пришел на похороны, а ведь он был отцом шехида, отцом  Героя.  Вот такое безразличие к памяти Героя и его семье.

Помню, мы как-то написали  письмо с просьбой, чтобы нам выдали квартиру, но нам  отказали и мало того, еще недовольно заявили, что такого от нас не ожидали. Мы были в недоумении, не могли понять, что мы такого нехорошего  сделали, что нами недовольны...

В память от Ильхама мне остался его военный билет, который был пробит осколком от танкового снаряда. Я его не отдала в Музей  войны Зангелана, а завещала, чтоб его положили в мою могилу». На этой печальной ноте мать шехида завершила свои воспоминания о сыне, отдавшем жизнь за Родину.

 

# 13243
avatar

Вафа Фараджова

# ДРУГИЕ НОВОСТИ РАЗДЕЛА
#