«Наш Саша»: «От пражской весны до бархатной революции»

Vesti.Az продолжает рубрику «Атланты политики». Здесь будут публиковаться статьи, очерки, эссе, повествующие о жизни и деятельности политических, государственных и общественных деятелей разных времен и народов, оставивших неизгладимый след в истории человечества.

…Чем была Пражская весна, чем бы завершилось развитие событий в Чехословакии, если бы не было прервано грубым вмешательством извне? Обычной контрреволюцией, инспирированной «западными империалистами», попыткой «антисоциалистических сил» осуществить капиталистическую реставрацию, как были искренне убеждены в Москве? Или уникальным историческим шансом построить настоящий социализм, о котором мечтали лучшие умы человечества в ХІХ веке, социализм без всякого рода извращений, без диктатуры люмпенов, социализма с человеческим лицом, а не со звериным оскалом в исполнении Владимира Ульянова и Иосифа Джугашвили ?
Кем был Александер Дубчек, избранный в январе 1968 года первым секретарем ЦК КПЧ? Мудрым и отважным лидером своей нации, вдохновителем и руководителем движения за демократическую реформацию общества, которому только крайне неблагоприятная международная ситуация не дала возможности воплотить в жизнь все поставленные цели? Или «слишком мягким политиком, не доросшим до той большой роли, которую ему выпало сыграть»? Кем был…
ОБЫЧНЫЙ СОВЕТСКИЙ ПАРЕНЬ

27 ноября 1921 года в семье плотника Штефана Дубчека и его жены Павлины родился второй сын — Александер. Это произошло в селе Угровец на западе Центральной Словакии. Однако Дубчек имел реальный шанс родиться не у подножья Карпат, а на берегу озера Мичиган, но его отец лишил этой возможности свое потомство. Сам Штефан Дубчек провел в Соединенных Штатах девять лет, мать — 12. И Штефан, и Павлина происходили из семей бедных словацких крестьян. Штефан рано лишился отца, его мать своими силами вырастила троих детей и смогла всем им дать специальность: Штефан стал плотником, его брат Михал — портным, сестра Зузана — швеей. В 1910 году 17-летний Штефан в поисках работы пешком отправился в Будапешт (Словакия тогда была частью Венгерского королевства в составе Австро-Венгерской империи), где устроился работать на мебельной фабрике. А в 1912 году, как и десятки тысяч тогдашних словаков, вместе с братом Михалом эмигрировал в США. Несколько лет спустя стал квалифицированным рабочим — нашел работу на фабрике музыкальных инструментов в Чикаго. Дубчек-старший занимался самообразованием, посещал курсы английского языка и риторики, увлекался языком эсперанто, стал активистом левого крыла Социалистической партии Америки. В 1916 году получил американское гражданство. А уже через год Соединенные Штаты вступили в Первую мировую войну на стороне Антанты, и новоиспеченный американец получил повестку на службу в армии. Это явно, не понравилось мастеровому словаку. Совсем другого он ожидал перебираясь в США, хотя надо отметить, что Штефан Дубчек был убежденным социал-пацифистом. Он решил нелегально уехать в Мексику, там дождаться конца войны. Однако на границе был задержан и приговорен к 18 месяцам заключения за уклонение от военной службы. После освобождения Дубчек возвратился в Чикаго, где вскоре познакомился со своей будущей женой. В Чикаго Павлина жила с 1909 года и работала кухаркой. В 1919 году Павлина и Стефан поженились, в том же году вступили в новообразованную Коммунистическую партию США. В 1920 году в Чикаго у них родился старший сын Юлиус. А в 1921 году Стефан решил вернуться в Словакию. Убедил в этом не только свою супругу, но и брата Михала с его женой. Здесь он тут же начал проявлять политическую активность. Он сразу возглавил в родном селе ячейку Социал-демократической партии Словакии и перетянул эту ячейку в полном составе в новообразованную Коммунистическую партию. Но у него не было ни работы, ни жилья. Оставленная в 1910 году отцовская лачуга для проживания была уже непригодна. И органист местной лютеранской кирхи (Дубчеки, в отличие от подавляющего большинства словаков, исповедовавших католичество, были лютеранами) временно уступил им свой служебный домик. Именно там и родился будущий лидер Пражской весны.
Но спустя несколько лет неугомонный Штефан Дубчек снова решил поменять место жительства. В первой половине 20-х годов тогдашнее советское руководство радушно приглашало в свою страну всех сознательных «братьев по классу», для которых Советская Россия должна была стать «пролетарской» родиной. В 1923 году Дубчек вступил в созданный левыми чешскими и словацкими рабочими-эсперантистами кооператив «Интерхелпо». Правление кооператива решило покинуть «буржуазную» Европу и строить новую счастливую жизнь в Стране Советов. Кооператоры не хотели быть нахлебниками в Советской России, и каждая семья, желавшая переселиться в социалистический рай, должна была внести 3000 крон — немалые деньги для тогдашней Чехословакии. На эти средства было закуплено оборудование для ряда небольших промышленных предприятий. Отец Дубчека вложил в «Интерхелпо» все американские сбережения, продал свой домик, еще и назанимал денег у родни. Но ему так и не удалось убедить уехать в Россию брата Михала, к тому времени основавшего в городе Тренчине неподалеку от Угровца кооператив портных и снабжавшего словаков модной «американской» одеждой.
24 апреля 1925 года первый эшелон чешских и словацких переселенцев отправился из словацкого города Жилины в Пишпек в Советском Туркестане (ныне Бишкек, столица Киргизии). В эшелоне было десять пассажирских вагонов и 14 грузовых с оборудованием, среди которого, в частности, — полный набор машин и инструментов для небольшой фабрики по производству музыкальных инструментов, которую намеревался открыть на новой родине Штефан Дубчек. В 1926 году со следующим эшелоном в Пишпек приехала семья Анны — будущей жены Александера. В целом же в социалистический «рай» тогда переселилось 1200 чехов и словаков. Переселенцев из Чехословакии поразила ужасная нищета, царившая в Стране Советов, в частности в Туркестане. Обычное жестяное ведро, например, было огромной ценностью, поэтому, оставленное на несколько секунд без присмотра, мгновенно «исчезало». Семья Дубчеков поселилась в пятикомнатном доме, где, кроме них, проживали... еще четыре семьи — по комнате на семью. Отцовская лачуга в Угровце, где «нельзя было жить», была лучше. Несмотря на то, что мастерская по изготовлению скрипок, мандолин и банджо Штефана Дубчека так никогда и не начала своей работы (в тогдашнем Туркестане на все это просто не было спроса), словак-американец быстро переориентировался — открыл мебельную мастерскую. И уже в 1925 году он был избран депутатом Бишкекского горсовета. Александер практически не помнил Словакии, вспоминал лишь несколько отдельных образов. Своим родным городом считал Бишкек — пыль на немощных кривых улочках, красочные восточные базары, одноклассники-киргизы навсегда остались в его памяти.
В 1932 году семья переселилась в Горький — как раз был построен Горьковский автомобильный завод. Тогда многие детали в кабине автомобиля изготовлялись из дерева, и заводу нужны были квалифицированные плотники. Тем временем советская власть как раз начала «сворачивать производственную кооперацию» как «мелкобуржуазную». Посему Штефан Дубчек завербовался на завод, и вскоре семья получила отдельную квартиру в микрорайоне, построенном для работников ГАЗа. Александер ходил в русскую школу, хорошо учился, мечтал поступить в институт, был, по его воспоминаниям, убежденным советским патриотом. В 1938 году Совнарком СССР поставил всех иностранцев, постоянно проживавших в Союзе, перед выбором — либо отказаться от своего гражданства и стать советскими подданными, либо немедленно покинуть СССР. Семья Дубчеков разумно решила вернуться на родину.

ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

В Словакии семья Дубчеков поселилась в городе Тренчине в доме брата Штефана Михала. Александер устроился учеником слесаря на завод «Шкода» в Дубнице в 15 километрах от Тренчина и спустя несколько месяцев уже стал слесарем. На том же заводе работали его брат Юлиус и будущая жена Анна, семья которой тоже вернулась из СССР.
Однако, семье Дубчеков явно не везло. 14 марта 1939 года Гитлер ликвидировал Чехословакию, превратив чешские земли в Протекторат Чехии и Моравии и признав независимость провозглашенного накануне Словацкого государства. К власти в Братиславе пришла правоклерикальная Словацкая народная партия. Дубчеки, будучи левыми, да еще и протестантами по вероисповеданию, не испытывали ни малейших симпатий к правым клерикалам-католикам. Вся семья поддерживала идею восстановления Чехословакии. Это полностью совпадало с позицией запрещенной Коммунистической партии Чехословакии, автономной частью которой стала Коммунистическая партия Словакии. В эту подпольную партию и вступил в середине 1939 года 17-летний Александер Дубчек. Не принимая активного участия в подпольной работе, Александер добросовестно работал слесарем на заводе «Шкода», изготовлявшем снаряды для вермахта. Зато Дубчек-старший уже с 1940 года пребывал на нелегальном положении, а в апреле 1942 года стал членом третьего (составы двух первых были арестованы) подпольного ЦК КПС, состоявшего из трех человек. Спустя три месяца его арестовали, и до конца войны Штефан Дубчек сидел сначала в словацкой тюрьме, а потом в концлагере Маутхаузен, где чудом выжил. Уже с первого дня Словацкого национального восстания против немецких войск, которые как раз оккупировали страну, Александер и Юлиус Дубчеки присоединились к повстанцам. Юлиус погиб в бою с немцами, а Александер был дважды ранен, второй раз тяжело — в ногу. После поражения восстания он скрывался.

ПАРТИЙНАЯ КАРЬЕРА «НАШЕГО САШИ»

После краха гитлеровской Германии 1945 году Александер Дубчек решил устроить свою личную жизнь. Он вступил в брак с Анной Орбисовой, с которой прожил 45 лет (до самой ее смерти) и имел троих сыновей — Павола, Петера и Милана. Начал трудиться рабочим на дрожжевом заводе в Тренчине, где сразу возглавил партийную организацию коммунистов. С энтузиазмом воспринимал социалистические преобразования, в частности, захват всей полноты власти в стране своими однопартийцами. «Моя вера была чиста и искренна», — вспоминал Дубчек. В 1949 году он стал партийным функционером — секретарем уездного комитета партии по оргработе.
В марте 1951 года там же, в Тренчине, стал первым секретарем райкома партии; в октябре того же года — инструктором орготдела ЦК КПС в Братиславе; в январе 1953-го — секретарем обкома в Банска-Быстрице. В августе 1955 года он был направлен на учебу в Высшую партийную школу при ЦК КПСС в Москве.
Хотя в то время за плечами Дубчека уже было три года заочной учебы на юридическом факультете Братиславского университета, он самокритично признает, что был тогда, в возрасте 33 лет, малообразованным человеком. Отправился в Москву с большим энтузиазмом: «Я верил в социализм. Искал в книжках не подтверждения его правильности, а способы его лучшего понимания и советы, что делать, чтобы он лучше функционировал». Однако именно в столице советской империи у Дубчека появились первые сомнения по поводу соответствия советской модели социализма теории Маркса и абсолютной ценности советского опыта для социалистического строительства в других странах мира, в частности Чехословакии. Он находил противоречия между тем, что писал Маркс, и тем, что писал Ленин, да и несоответствие между писаниями их обоих и практикой советской жизни.1955—1958 годы, которые Дубчек провел в Москве, пришлись на время хрущевской оттепели. Ему, в отличие от большинства слушателей-иностранцев, в совершенстве владевшему русским языком, было легче держать руку на пульсе советской жизни.
Много лет спустя, незадолго до смерти, Дубчек писал: «Спрашиваю себя сейчас: банкротство социализма через столетие после смерти Карла Маркса в самом деле имманентно содержалось в его идеях? Я не уверен, что крах социализма в ХХ веке не объясняется тем, что его реализацию полностью монополизировали русские радикалы, обремененные догматизмом и ортодоксией, связанными с отсталостью их родины. Из того, что я вычитал у Маркса, следует, что такая страна, как Россия, не была подготовлена к социалистическому эксперименту».
Несмотря на это, Дубчек до определенного времени держал свои сомнения при себе. И делал это так удачно, что еще довольно долго, Л.Брежнев называл его «наш Саша». Дубчек закончил в сентябре 1958 года с красным дипломом ВПШ вернулся на родину. Сразу стал первым секретарем Западнословацкого обкома партии в Братиславе, в 1960—1962 годах работал в Праге секретарем ЦК Коммунистической партии Чехословакии по промышленности, в 1962 году стал первым секретарем ЦК Компартии Словакии.

ЛИДЕР РЕФОРМАТОРОВ

В Чехословакии, так же, как и в других странах Восточной Европы, которые после Второй мировой войны попали или, точнее, были принудительно включены в «зону интересов» СССР, во второй половине 40-х годов прошлого века была установлена жестокая коммунистическая диктатура советского образца. Так же была проведена тотальная национализация и коллективизация сельского хозяйства, так же упразднены все гражданские свободы, таким же жестоким репрессиям были подвергнуты все потенциальные враги «народной» власти, а вскоре начались чистки в рядах самой Коммунистической партии. Хрущевская оттепель произвела огромное впечатление на чехов и словаков. «Для меня Хрущев был синонимом надежды», — вспоминал Дубчек. Однако у власти в Чехословакии по-прежнему находился давний сталинист Антонин Новотный. Хотя в соответствии с новыми советскими веяниями он должен был положить начало процессу реабилитации жертв политических репрессий, процесс этот был половинчатым и непоследовательным. Под влиянием косыгинской реформы в СССР в Чехословакии тоже началось мощное движение за «экономическое реформирование социализма». Возглавил его директор Института экономики Ота Шик, который в начале Второй мировой был коммунистом-подпольщиком, а с 1940 до 1945 год — узником нацистских концлагерей. Правда, Шик в своих планах пошел намного дальше Косыгина. Он не только отстаивал децентрализацию и экономическую самостоятельность предприятий, но и предполагал существование в промышленности и сфере услуг муниципальной, кооперативной и мелкой частной собственности.
Дубчек как секретарь ЦК КПЧ по промышленности отстаивал размещение большей части инвестиций в более отсталой Словакии. А возглавив автономную Коммунистическую партию Словакии, он вступил в прямую конфронтацию с Новотным. На волне своей растущей популярности, вызванной его выступлениями в защиту интеллигенции, поставленной в жёсткие рамки государственного контроля существующим режимом президента Антонина Новотного (занимавшего одновременно пост первого секретаря ЦК КПЧ), Дубчек превратился в признанного лидера оппозиции против консервативных неосталинистов, доминировавших в руководстве чехословацкой Компартии. Он пришёл к выводу, что страна нуждается в обновлении государственного аппарата, создания принципиально новой модели социалистической демократии, которая могла бы соединить лучшие традиции социалистического строительства в странах социалистического лагеря и достояния европейской социал-демократии, что было созвучно общественным настроениям, требовавшим радикальной демократизации, гласности, свободы слова и печати. Проекты Дубчека относительно децентрализации экономики и расширение участия рабочих в управлении, получили название «социализма с человеческим лицом». Интересно, что первым требованием, выдвинутым Дубчеком ещё в конце 50-ых годов, было освобождение жертв прежних политических репрессий, в том числе одного из лидеров словацких коммунистов — Густава Гусака, который позже по иронии судьбы сменит Дубчека на посту первого секретаря КПЧ с подачи Москвы и консерваторов. Но тогда в конце 1967 и в начале 1968гг. шла реальная борьба за власть. Без Москвы здесь явно не могли обойтись. Тем более, что Новотный обратился за поддержкой к Брежневу. Но только 5 января высшую власть в государстве — должность первого секретаря — получил Дубчек. До того шла напряженная борьба за «наследие» Новотного. Последний обратился за помощью в Брежневу. Тот инкогнито прилетел в Прагу, провел индивидуальные беседы со всеми членами президиума ЦК и, убедившись, что поддержки у Новотного нет никакой, принял решение, о котором явно пожалел буквально через несколько месяцев. «Это ваше дело», — только и сказал генсек ЦК КПСС, улетая из Праги.

«ПРАЖСКАЯ ВЕСНА»

Став 5 января 1968 первым секретарём ЦК КП Чехословакии, Александр Дубчек при поддержке сменившего Новотного героя Второй мировой войны президента Людвика Свободы инициировал ряд преобразований, направленных на существенную либерализацию и демократизацию существующего режима. В апреле 1968 соратники Дубчека (К.Рихта, А.Шик, П.Ауэсперг) предложили свою «Программу действий», утверждённую руководителями КПЧ, — программу реформирования для обеспечения «идейного плюрализма». Политика первого секретаря Дубчека завоевала поддержку широких слоёв населения страны, 70 ведущих деятелей науки и культуры подписались под статьёй «Две тысячи слов», направленной на одобрение курса реформ. Одновременно началось жёсткое преследование инакомыслящих — ортодоксальных кругов партии во главе с Новотным. Они были под предлогом попытки государственного переворота и смещены с руководящих постов. В средствах массовой информации нагнеталась истерия, результатом которой были митинги и демонстрации. Западные журналисты, приезжавшие в 1968 в страну, восхищались непривычной ни для восточного, ни даже для западного блоков, атмосферой «свободы и солидарности», царившей в стране, называя Чехословакию «самой свободной страной Европы».

РЕАКЦИЯ МОСКВЫ

Такая ситуация вызывала опасения со стороны Советского Союза. Юрий Андропов, свидетель событий 1956 года в Венгрии, говорил об опасности потери контроля над Чехословакией: «Они собираются сделать из страны что-то вроде Югославии, а затем — Австрии». Руководители пяти стран Организации Варшавского договора 15 июля 1968 адресовали КПЧ письмо о необходимости решительного наступления на «правое крыло» в партии и «антисоциалистические силы» в стране. Тем не менее, письмо не только не остановило реформаторов из чехословацкого правительства в их стремлении к реформам, но даже вызвало резкую реакцию общественности. В ответе «письму пятерых» чехословацкая Компартия высказала своё несогласие с «дискредитированными бюрократическо-полицейскими методами», но подтвердила лояльность к Москве. Уже 29 июля 1968 на встрече с Леонидом Ильичём Брежневым и другими руководителями СССР в приграничном городке Чьерна-над-Тисоу Дубчек потребовал выведения советских войск, оставшихся в Чехословакии после совместных манёвров, справедливо опасаясь использования советских сил для подавления «Пражской весны»; советские представители настояли на «стабилизации» настроений в ЧССР. Заключительное Братиславское соглашение 3 июля 1968 закрепило выведение всех войск других участников ОВД с территории страны. СССР обязывался прекратить препятствовать проведению ограниченных реформ и остановить нападки в прессе, Чехословакия, со своей стороны, согласилась ограничить антисовесткие настроения и впредь проводить согласованную с Кремлём политику.

ВВОД ВОЙСК

Несмотря на заключение соглашения, руководство стран Варшавского договора продолжало разрабатывать план военного вмешательства. 18 августа 1968 совещание пяти членов ОВД осудило чехословацкое руководство, деятельность которого якобы «угрожала завоеваниям социализма». Под предлогом предотвращения контрреволюционного переворота, силы 5 стран — членов Варшавского договора (СССР, Польши, ГДР, Венгрии и Болгарии), заручившись поддержкой целого ряда видных общественных деятелей Чехословакии, подписавшихся под просьбой о введении войск для защиты социализма, 20 августа 1968 пересекли границу страны с целью сместить реформаторов в её руководстве. В считанные часы мощный военный контингент «дружественных государств» занял все ключевые пункты Чехии и Словакии. Президиум КПЧ осудил действия союзных государств, считая их попирающими нормы международного права, а сам Дубчек в своём воззвании по радио к жителям страны призвал граждан сохранять спокойствие и не допустить кровопролития и фактического повторения венгерских событий 1956. Вскоре Дубчек фактически был задержан и вместе с остальными руководителями Чехословакии доставлен в Москву для переговоров. Одним из лозунгов Демонстрации 25 августа 1968 года в Москве был «Свободу Дубчеку», но нет указаний на то, что эта демонстрация как-либо помогла самому Дубчеку; согласно официальной точке зрения, Дубчек оставался на свободе.

НЕУДАЧНЫЕ ПОПЫТКИ ВЫРОВНЯТЬ ПОЛОЖЕНИЕ

Придерживаясь провозглашённого Дубчеком принципа мирного противодействия вмешательству в дела независимого государства, Высочанский (XIV) съезд КПЧ обратился ко всем коммунистическим и рабочим партиям мира с просьбой осудить советское вторжение (против действий ОВД, в частности, выступили Компартии Югославии, Румынии, КНР, Албании, Кубы и большинства стран Западной Европы). Для нормализации отношений 23 августа 1968 генерал Свобода вылетел в Москву, где подписал «Программу выхода из кризисной ситуации», состоящую из 15 пунктов, устраивавших Москву. Советский Союз сломил сопротивление своих чехословацких товарищей, и построение «социализма с человеческим лицом» было свёрнуто. 14 ноября Москва вынудила чехословацкое руководство подписать договор о «временном» (на неопределенный период) размещении советских войск. Началась «нормализация» отношений по «кремлевскому плану» «Пражской весне» пришел конец.

ЧИСТКА В КПЧ

17 апреля 1969 года Дубчек был «вытеснен» с должности первого секретаря ЦК. Правда, он стал спикером парламента, но и на этой должности новый прокремлевский первый секретарь партии Густав Гусак заставил его подписать 22 августа 1969 года позорный указ о введении чрезвычайного положения, согласно которому начались первые аресты. В августе 1969 года Дубчек был освобожден от должности председателя Федерального собрания, выведен из президиума ЦК. В декабре он был назначен посолом Чехословакии в Турции, а в июне 1970 года лишен всех должностей и исключен из партии. В Чехословакии началась большая чистка. Из 1,5 млн. членов КПЧ из партии были исключены или сами вышли из нее в знак протеста против советской оккупации 500 тысяч человек. Среди последних были и родители Дубчека, которые в 1969 году имели ровно по 50 лет партийного стажа. Все интеллигенты — участники революции — были вынуждены заниматься физическим трудом. Например, лидер украинской общины Словакии ученый с мировым именем профессор Микола Мушинка работал пастухом в колхозе, а затем кочегаром в котельной. И это продолжалось 20 лет и касалось сотен тысяч людей!
49-летний Дубчек решил устроиться на работу по специальности — слесарем. Но на ни один завод его не принимали. В конце концов, взяли в лесничество на окраине Братиславы слесарем по ремонту бензопил. Там он проработал 11 лет — до самого выхода на пенсию. Дубчека полностью изолировали от общества — исключили из профсоюза, общества охотников и даже из Организации ветеранов антифашистского сопротивления. Дубчек наотрез отказался эмигрировать, хотя ему и намекали на это. Но вместе с тем он и не принимал участия в борьбе диссидентов, как это делал мужественный Вацлав Гавел, не вылезавший из тюрем. Что было бы если бы не было вторжения? Риторический вопрос. Вторжения избежать было невозможно. Дубчек до конца жизни повторял свои тезисы о «советской паранойе», о том, «что социализм в Чехословакии вследствие наших реформ стал бы только мощнее». Какое это все имело значение, если возникла прямая угроза выхода Чехословакии из подчинения Москве!

ПРОБУЖДЕНИЕ ДУБЧЕКА

Но чему быть - того не миновать. Настало и это время. В конце 80-х, Чехословакия по известным причинам, становилась все и более независимой от Москвы.Накануне и во время бархатной революции, Дубчек опять стал активно заниматься политикой. 26 ноября 1989 года Гавел и Дубчек во время кульминации революции вдвоем стояли на балконе здания на Вацлавской площади в Праге, где собрались сотни тысяч людей. 29 декабря проходили первые за много десятилетий демократические выборы в Чехословакии — избирали временного президента республики. Демократическая коалиция решила выставить единого кандидата. Кто должен был им стать — левый Дубчек или правый Гавел? Дубчек буквально умолял Гавела уступить ему, обещая на следующих выборах через полгода не выставлять свою кандидатуру. Но Гавел был неумолим. Дубчек в который за свою жизнь проявил нерешительность и мягкость сняв свою кандидатуру. Зато стал главой Федерального собрания. Но федерация доживала последние месяцы. После свержения диктатуры большинство чехов голосовали за правых, а словаки поддерживали левых, в частности Словацкую социал-демократическую партию, которую возглавил Дубчек. Он был едва ли не единственным заметным лидером как в Чехии, так и в Словакии, отстаивавшим сохранение общего государства. Надежда на это умерла вместе с ним — 1 сентября 1992 года на 88-м километре шоссе Прага—Братислава, автомобиль главы Федерального собрания, до странности неуклюже попал в автокатастрофу. Дубчек боролся за жизнь еще два месяца, но 7 ноября 1992 года борьба закончилась победой смерти. А Чехословакия за единство которой он так ратовал- распалась.
***
Дубчек прожил необычную, полную зигзагов жизнь. Зачатый в Чикаго, рожденный в глухом селе Словакии, он впервые пошел в школу в Киргизии. В 1938 году, в разгар сталинских репрессий, 17-летним отправился с берегов Волги вместе с родителями в Западную Европу. Словак, ставший во главе Чехословакии, где господствующие позиции всегда занимали чехи. Потомственный рабочий и коммунист, выпускник Высшей партийной школы при ЦК КПСС, человек, треть жизни которого прошла в Советском Союзе, и лидер демократической мирной революции, направленной против господства Москвы. Человек, который после двадцатилетнего забвения и изоляции вновь возвратился на политический олимп и погиб спустя несколько месяцев после этого. Руководитель, обладавший высшей властью в своем государстве фактически меньше года, и, тем не менее, навсегда вписавший свое имя в историю не только Чехословакии, но и всего мира.

Фуад Мамедов –Пашабейли

• Посол Ирана в Азербайджане завершил свою дипломатическую миссию
• Замминистра МИД Италии обвинил главу МИД Франции в усилении напряженности между Арменией и Азербайджаном
• Гаджиев: Досрочный вывод РМК из Карабаха - решение Ильхама Алиева и Владимира Путина