Подобные усилия Тегеран предпринимает и в Азербайджане посредством иранских миссионеров и спецслужб

Решением о создании совместной ирано-азербайджанской комиссии в сфере обороны завершился визит в Баку 20 апреля министра обороны Ирана Гусейна Дехгана. Комиссия призвана определить основные направления сотрудничества между Азербайджаном и Ираном в сфере обороны и военно-технической области, договоренности по которым были достигнуты год назад во время визита в Тегеран министра обороны Азербайджана Закира Гасанова. Вопросы безопасности в контексте кавказско-каспийского региона и, особенно, борьбы с религиозным радикализмом, в частности против ИГИЛ, являются одним из тех проблем, которые обуславливают Баку и Тегеран поддерживать тенденции по нормализации отношений, наметившихся с начала 2014 года. Эти тенденции могут приобрести в 2015 году устойчивость, и закреплены практическими шагами, в случае если Западу и Ирану удастся к концу июня развить зафиксированный в начале апреля прорыв и прийти к окончательному решению по иранской ядерной программе.

Урегулирование кризиса вокруг иранской ядерной программы и отмена санкций против Тегерана, считают многие наблюдатели, создаст новую, в определенной степени, выгодную и для Азербайджана геополитическую ситуацию в регионе. Такого мнения, судя по всему, придерживается и официальный Баку, в числе первых позитивно оценившей достижения договоренностей на переговорах по ключевым вопросам иранской ядерной программы. Переход Тегерана от конфронтации к сотрудничеству с Западом вроде должен устранить обеспокоенность иранских властей по поводу возможности использования США территории Азербайджана в качестве плацдарма для действий против Ирана. Однако, улучшение отношений между Западом и Ираном вряд ли существенно снизит уровень недоверие Тегерана к Баку и приведет к устранению политических разногласий в их отношениях. Эти разногласия сохранятся, поскольку перемены в отношениях с Западом и появившиеся экономические возможности Иран направит для укрепления своего статуса региональной державы, как в кавказско-каспийском регионе, так и на Ближнем Востоке и Центральной Азии, апеллируя также ценностями исламской революции основанной на шиитской идеологии.

Достижения договоренностей по иранской ядерной программе может заметно улучшить отношения между Западом и Ираном, однако, думается, поспешны выводы о том, что это приведет к установлению между ними полного взаимодоверия. Тегеран вряд ли перестанет подозревать Запад, прежде всего, США в намерениях сменить теократический режим в Иране. На Западе не менее опасным, чем овладение Ираном ядерного оружия, считают стремление Тегерана создать в ближневосточном регионе идеологически близкие к нему режимы. Поэтому конфронтация интересов Запада и Ирана в регионе обещает быть долгой, и они могут еще более обостриться в случае нарушения нынешнего тандема в Тегеране прагматичного президента Роухани и консервативного духовного лидера Хаменеи. Недавние сообщения о состоянии здоровья Хаменеи указывают на грядущую смену духовного лидера Ирана, которым, по оценкам наблюдателей, может оказаться представитель ультрарадикального крыла консервативного духовенства.

Впрочем, в случае даже соблюдения Тегераном условий договоренностей по ядерной программе при смене лидера, не стоит ожидать отступления Ирана от внешнеполитических приоритетов, одним из которых является недопущения усиления присутствия Запада в регионе. В этом вопросе интересы Ирана совпадают с Россией, несмотря на то, что Тегеран и Москва традиционно соперничают за влияние в кавказско-каспийском и центрально-азиатском регионе. Поэтому, российские эксперты ожидают, что договоренности с Западом по ядерной программе не повлияют на сотрудничество Ирана с Россией по недопущению участия Запада в вопросах безопасности Каспия, хотя открывающиеся с этими договоренностями перспективы для поставок иранских энергоресурсов в Европу могут привести к притеснению российских интересов на европейском энергетическом рынке. Очевидно, в кавказско-каспийском регионе Иран в кооперации с Россией будет делать все, чтобы ослабить роль Запада в вопросах безопасности региона, а также торпедировать многолетние усилия Анкары по формированию форматов сотрудничества по оси Турция-Грузия-Азербайджан и по линии Совета сотрудничества тюрко-язычных стран. С этими усилиями в определенной степени увязано нежелание Ирана отказаться от необоснованных претензий на 20-ти процентную долю Каспия. Так, что разногласия между Тегераном и Баку по разграничения Каспия останутся фактором, негативно влияющим на ирано-азербайджанские отношения.

Последние события в Йемене дают основание говорить о стремлении Ирана реализовать давние планы по установлению в сопредельных странах шиитских режимов, и тем самым созданию вокруг Ирана некого пояса иранского влияния и безопасности самого тегеранского режима. Подобные усилия Тегеран предпринимает и в Азербайджане посредством иранских миссионеров и спецслужб, с заявлением о разоблачении деятельности которых периодически выступают азербайджанские спецслужбы. В этом контексте визит президента Ильхама Алиева в начале апреля в Саудовскую Аравию, как уверены некоторые эксперты, был обусловлен не только поисками дешевых кредитов для миллиардных проектов. Этот визит вполне увязывается со стремлениями азербайджанских властей создать противовес ожидаемой активности Ирана в регионе. Так, в последнее время Баку, наряду с Турцией, активизировал связи с Объединенными Арабскими Эмиратами и Пакистаном, руководители которых недавно побывали с визитами в Азербайджане. В свою очередь и Эр-Рияд, на фоне активности Ирана на Ближнем Востоке, заинтересован в укреплении отношений с сопредельными с Ираном странами, в том числе и с Азербайджаном, чтобы вынудить Тегеран пересмотреть свою политическую доктрину в регионе.

Наметившиеся перемены в отношениях Запада с Ираном и активизация контактов Азербайджана с ведущими арабскими странами, по мнению некоторых наблюдателей, создают благоприятные условия для того, чтобы Азербайджан уже в 2015 году наконец-то смог бы решить давно зависший вопрос по поводу открытия своего посольства в Израиле. По мнению этих наблюдателей, в контексте борьбы коалиции арабских стран во главе с Саудовской Аравии против распространения влияния Ирана происходит совпадения интересов арабского мира с Израилем. Поэтому, открытие Азербайджаном своего посольства в Израиле не приведет к негативной реакции со стороны арабских стран. Однако, следует отметить, что главным фактором, вынуждающим Азербайджан воздерживается от открытия посольства в Израиле все же является фактор Ирана. И Баку, в надежде на улучшение отношений с Тегераном, вряд ли пойдет на шаги, которые способны вызвать раздражение у Ирана, особенно на том фоне, когда именно Израиль резко выступает против достигнутых договоренностей по иранской ядерной программе.

Улучшение отношений Ирана с Западом, хотя и не обещает устранение политических разногласий между Баку и Тегераном, однако вполне может привести к активизации отношений между ними в экономической сфере. В частности, многие наблюдатели ожидают реализации проекта железной дороги между Азербайджаном и Ираном по линии Астара (Азербайджан) – Астара (Иран) – Решт – Казвин в рамках транспортного коридора Север-Юг. Задержку реализации этого проекта иранская сторона объясняет экономическими трудностями, хотя санкции не помешали Тегерану реализовать железнодорожный проект, соединяющий Иран с Туркменистаном, Казахстаном и далее с Россией в рамках коридора Север-Юг. Реализация азербайджанского направления транспортного коридора Север-Юг, помимо экономики, надо полагать, упирается в политику, в частности в нежелании России, а также Ирана, в том, чтобы Армения оказался в стороне от этого проекта.

Однако, эти нюансы не означают, что с отменой санкций Иран, как это ожидают в Ереване, приступит к реализации зависших совместных с Арменией проектов, например, строительства железной дороги Иран-Армения, транзитного газопровода или нефтепровода с завязкой на планируемом к созданию в Армении НПЗ. Эти проекты, скорее, зависли не из-за санкций, а потому что они экономически не рентабельны и ничего не обещают Ирану в геополитическом плане. Так, нет смысла для Тегерана строить железную дорогу в Армению, который, например, из-за бездействия абхазско-грузинской железной дороги не сможет обеспечить связь Ирана с Россией через Грузию, или же не сможет соединиться со строящейся железной дорогой Баку-Тбилиси-Карс из-за карабахского конфликта. Поэтому, в условиях конфликта между Арменией и Азербайджаном, рано или поздно, Иран возьмется за реализацию инфраструктурных проектов, завязанных на Азербайджане, и огромное влияние на решения Тегерана будет иметь завершение строительства в 2015 году железной дороги Баку-Тбилиси-Карс, соединяющего Европу с Центральной Азией.

В контексте отмены санкций против Тегерана более вероятным становится возможность поставок Ираном газа в Европу посредством Южного газового коридора. В этом отношении, неслучайным является и то, что и Баку и Анкара сразу же после сообщений о прорыве на переговорах по иранской ядерной программе заявили о готовности продать Ирану часть своей доли в TANAP. На этом фоне ЕС также заявил о возможности сотрудничества с Ираном в сфере энергобезопасности после снятия санкций в отношении Тегерана. В тоже время и Тегеран начал обсуждать вопросы поставок иранского газа в Европу. Так, на переговорах 26 апреля в Софии с руководством Болгарии посол Ирана Абдулла Наурози представил специальное предложение иранской стороны о новой схеме сотрудничества между Тегераном и Софией в вопросе поставок газа в Европу. Предложение предполагает создание в Болгарии хаба, к которому Иран сможет поставлять газ для дальнейшей его доставки потребителям в европейских странах. Наблюдатели полагают, что предложения Ирана предполагают возможность возвращения к проекту газопровода NABUCCO, о реанимировании которого в начале марта в Софии заявили премьер Бойко Борисов и президент Ильхам Алиев. Сотрудничество Азербайджана и Ирана в вопросе поставок иранского газа Европу по Южному газовому коридору возможно в начальных этапах, а при дальнейшем увеличении объемов этих поставок Иран, видимо, будет заинтересован в строительстве отдельного газопровода. Это, видимо, будет обусловлено и тем, что ЕС, Турция и Азербайджан заинтересованы в том, чтобы в среднесрочной перспективе через Южный газовый коридор осуществлялись поставки газа из Туркменистана.

Хотя сотрудничество Азербайджана с Ираном в вопросе поставок газа в Европу имеет позитивные стороны, однако здесь есть и определенные моменты соперничества. Так, Тегеран стремиться осуществить поставки туркменского газа через иранскую территорию. Точнее, закупить весь экспортный туркменский газ для Европы, а взамен осуществлять поставки на европейские рынки в таких же объемах собственный газ посредством имеющейся инфраструктуры для поставок газа в Турцию. Это, с одной стороны, указывает на стремление Ирана уже скоро занять позиции на газовых рынках Европы. С другой стороны, очевидно, Тегеран стремится к тому, чтобы получить в какой-то степени контроль над энергоресурсами Туркменистана, и тем самым, не позволить чрезмерного усиления позиций в регионе ЕС, Турции, а также и Азербайджана. Естественно, этому будут стараться помешать и Турция, и Азербайджан, активизировавшие вместе с ЕС переговоры с Туркменистаном по Транскаспийскому газопроводу.

Как бы там ни было, возможные поставки иранского газа в Европу по Южному газовому коридору способны ударить по доминирующему положению России на европейском газовом рынке, а также улучшить отношения Ирана с Турцией и Азербайджаном. Однако, все это возможно в долгосрочной перспективе и зависит от того, насколько Иран будет соблюдать условия договора по иранской ядерной программе. Это самый главный фактор, который на определенное время и будет обуславливать осторожный подход Запада, Турции и Азербайджана к сотрудничеству в энергетической сфере.

Тунал Азери

• В Азербайджане расширяется классификация госорганов
• Азербайджан нацелился на китайский рынок - КОММЕНТАРИЙ
• Президент Вучич просит поддержки дружественного азербайджанского народа