На пороге войны: у Ирана есть шанс выстоять – ИНТЕРВЬЮ

После 12-дневной войны, потрясшей Ближний Восток, Иран оказался в ситуации тревожного перемирия. США наращивают военное присутствие, звучат призывы Пентагона готовиться к новой войне, а Тегеран пытается одновременно демонстрировать стойкость и скрывать уязвимость. На этом фоне в стране усиливаются дискуссии о ракетной программе, ядерных разработках и надежности союзников.

О том, чему научился Иран из недавнего конфликта, насколько прочен режим и стоит ли ждать нового обострения, Vesti.az поговорил с экспертом по Ирану Николаем Козаковым.

— После встречи в Белом доме с Дональдом Трампом США начали переброску войск и стратегических бомбардировщиков, что вызвало серьезную тревогу в Тегеране. Глава Пентагона призвал генералов готовиться к войне. Параллельно появились сообщения о визите главы Совета безопасности Ирана Али Лараджани в Минск и далее в Москву. В этой ситуации возникает вопрос: насколько сегодня Иран готов к новому вооруженному столкновению после 12-дневной войны с США?

— Официально Иран заявляет, что вышел из войны. Если не победителем, то уж точно не побежденным. Израиль, якобы по иранским заявлениям, не достиг того, что хотел. Но если поговорить с иранскими аналитиками и чиновниками более спокойно, они признают, что война нанесла серьезный удар. И повторения ее они бы не хотели. Другое дело, что решение зависит не от них. Иранцы считают нынешний момент фактически передышкой между войнами. И совершенно обоснованно готовятся к возможности ее повторения. Поэтому наращивание американского присутствия в регионе не может не вызывать у них опасений.

В то же время, как мне кажется, речь идет в первую очередь о психологическом давлении со стороны США. Ввязаться в новый конфликт, особенно с учетом определенной усталости от Ближнего Востока, которой проникнуты американцы, никто не хочет. Поэтому пока еще можно надеяться, что все обойдется без новой войны. Но ситуация действительно балансирует на грани.

— В чем сегодня состоит этот хрупкий баланс? Почему, несмотря на взаимные уступки после войны, сторонам так и не удалось договориться? И действительно ли Дональд Трамп был готов к прямому диалогу с Ираном?

— Здесь, опять-таки, готовность американцев говорить имела определенную специфику. С одной стороны, накануне войны иранцы совершенно справедливо жаловались на то, что посланники Трампа каждый раз выдвигали новые условия. Не было устойчивого набора требований, от которого можно было бы отталкиваться.

Второй момент связан с тем, что у обеих сторон совершенно разное понимание того, что приемлемо, а что нет. Сейчас уже даже не иранская ядерная программа, а именно иранская ракетная программа представляет для США наибольший интерес. Ядерный вопрос еще можно обсуждать, и иранцы говорили, что они готовы это делать. Но требования американцев об ограничении ракетной программы для иранцев абсолютно неприемлемы. Они воспринимают это как прямое покушение на собственную безопасность.

Нужно понимать: ядерная программа всегда рассматривалась в Иране как вопрос политико-дипломатического характера. А ракетная программа — это неотъемлемая часть национальной безопасности. Как показали события той же 12-дневной войны, именно ракеты стали инструментом, с помощью которого Иран смог защищаться. И надо признать — достаточно эффективно. Они показали, что «Железный купол» Израиля можно пробивать, и порой довольно успешно.

Третий момент, осложняющий ситуацию, — это прямое последствие 12-дневной войны. Начался пересмотр вопроса о разработке и использовании ядерного оружия. Для американцев важно поставить иранскую ядерную программу под контроль международного сообщества, ввести ограничения, чтобы не допустить ее военного развития. А иранцы сегодня заявляют, что в условиях новых региональных реалий прежняя открытость идет вразрез с логикой национальной безопасности. Допускать инспекторов на объекты — значит показывать врагу готовые цели для ударов.

Кроме того, они подчеркивают: в нынешних условиях существует общественный запрос на фактическую разработку ядерного оружия. Такой запрос есть в политической среде, и игнорировать его власти не могут. Даже если руководство не намерено создавать бомбу, говорить о том, что нужно наложить мораторий на развитие ядерных технологий, оно не может. Это вызовет непонимание и сопротивление в политических кругах и в обществе.

— Какие выводы сделало военно-политическое руководство Ирана из итогов 12-дневной войны? Готов ли Иран к новому противостоянию?

— Если говорить кратко, то к новому противостоянию они пока не готовы. Необходимо восстановиться после тех потерь, которые были понесены. Потери были ощутимыми, но не критическими. Во-первых, иранцы явно показали не все свои возможности. Во-вторых, первоначальные утраты, нанесенные по противовоздушной обороне, вполне восполнимы и могут быть восстановлены. То есть рано или поздно Иран восстановит свои способности. Особенно с учетом того, что, судя по всему, помощь со стороны России все-таки оказывается, несмотря на первоначальные жалобы на ее отсутствие.

Что касается выводов, то здесь отдельная тема. Первый вывод заключается в том, что иранские спецслужбы — разведка и контрразведка — потерпели серьезный провал, допустив глубокую инфильтрацию израильских агентов, в том числе и в высшие круги. Поэтому Ирану предстоят реформы спецслужб. Второй вывод — понимание того, что в экстренной ситуации Ирану рассчитывать не на кого, кроме себя самого. Поэтому будут предприняты шаги для укрепления самодостаточности в критических видах вооружений.

Третий вывод — фактически 12-дневная война стала оправданием для того, чтобы Иран все-таки обзавелся собственным оружием массового уничтожения. Эта идея будет актуальна при любом правительстве, независимо от его политического курса. Далее можно говорить о понимании необходимости диверсификации партнеров. Только на Россию опираться не будут. Попытаются искать поддержку в Китае и у других держав. Но вместе с тем нынешняя ситуация подталкивает и к укреплению связей с Москвой. Россия не является идеальным союзником, но более близкого партнера у Ирана сейчас просто нет. И в ближайшее время вряд ли появится.

— Какова роль Китая для Ирана? Может ли он заменить Россию?

— Иранцы, по слухам, после 12-дневной войны пытались договориться с Китаем о поставках вооружений. В том числе, чтобы заменить некоторые российские системы. Но существенного успеха в этом не добились. Китай сегодня для Ирана — это примерно то же, чем для него была Россия до 2022 года. С одной стороны, Пекин проявляет интерес к партнерству. Но политической мотивации для сближения нет. Китай относится к Ирану исключительно прагматично, в том числе и в сфере энергетики.

Иранская нефть закупается только тогда, когда это очень выгодно Китаю. Если это не соответствует его интересам, то ее спокойно заменяют российской. Еще один момент — то, как Китай видит и позиционирует себя. Несмотря на разговоры о «глобальном альянсе» Москвы, Пекина и Тегерана, никакого альянса на деле не существует. Китай идет своим путем. Более того, он старается действовать так, чтобы санкции не мешали развитию его экономики.

В результате взаимодействие с Ираном остается крайне ограниченным. Многие проекты и договоры, которые подписываются, носят символический характер. Документ есть, но движения по нему — никакого. В этом плане Китай как партнер Ирана не самый надежный. Хотя, конечно, у него есть и технологии, и деньги, к которым иранцы хотели бы получить доступ.

— И последний вопрос. Каковы шансы Ирана выстоять перед атакой США и Израиля? Устоит ли режим?

— Третьей мировой войны из-за Ирана не будет. И большой схватки за Иран — тоже. Но без помощи и поддержки Тегеран ни Москва, ни Пекин не оставят, если ситуация окажется действительно тяжелой.

Другое дело, что, как показали события июня, режим в Иране достаточно устойчив. Более того, вокруг него произошло сплочение определенных сил. И без проведения полноценной наземной операции, на которую, я думаю, никто не решится, справиться с этим режимом будет крайне сложно. Долго бомбить Иран международное сообщество также не позволит. Поэтому шансы у Ирана выстоять есть, и они достаточно серьезные. Все остальное покажет только время.

• Трамп допустил прекращение конфликта на Украине из-за снижения цены нефти
• ООН: число детей с избыточным весом за четверть века удвоилось до 391 млн
• Генсек ОДКБ: Центральная Азия под угрозой экспансии радикалов