Везде учителя называли ее «enfant terrible» - «ужасным ребенком»

Vesti.Az продолжает рубрику - «Кариатиды политики». Роль женщин в мировой истории весома, хотя их социальная значимость в разные эпохи была разной. Королевы, царицы, графини и княгини порой обладали довольно внушительной властью. И часто пользовались ею с большим умением, нежели мужчины. И как бы не говорили: «Политика-дело не женское» – история и современность опровергают это утверждение. Женщины приходят в политику и в ней остаются. Их присутствие неоспоримо и действенно.

В этой рубрике публикуются статьи, очерки, эссе, повествующие о жизни и деятельности женщин - политических, государственных и общественных деятелей разных времен и народов, внесших значимый вклад в мировую историю.

Лето 1938 года. Портофино, маленькая станция на итальянской границе. Перед объективом кинокамеры три молодые женщины весело щебечут и кокетливо поправляют шляпки. Вот они спускаются с крутого склона, сбрасывают с себя платья и бегут в морскую волну. Беспристрастный оператор фиксирует каждую деталь нудистского купания. Вот они уже возвращаются на берег, смеются, садятся на горячие камни и выжимают мокрые волосы. Они призывно красивы, молоды, чувственны, притягательны. Одна из них во всей красе своего юного очарования поднимается, подходит к кинокамере и призывно машет рукой.

Месяц спустя в уютном замке Бергхоф, что в лесах Баварии, погас свет. По приказу его владельца удалился даже постельный камердинер. Ожил проектор, на пластиковом экране появились фигуры. Хозяин замка неподвижно следил за ними, его руки лежали на коленях, лишь на виске бурно пульсировала жилка.

***

18 сентября 1931 года Адольф Гитлер отправился в предвыборную поездку по Германии. В тот же день застрелилась дочь его сводной сестры. Возле Гели Раубаль нашли пистолет, который дядюшка Ади сам ей подарил ("Уж если ты живешь с политическим деятелем, научись защищать себя"). Он был потрясен. Несколько лет очень тосковал по племяннице. Перед заказанным им большим портретом Гели 13 с лишним лет неукоснительно сменялись букеты свежих цветов. Каждое Рождество Гитлер приезжал в Мюнхен и запирался в ее комнате, оставаясь верным этой привычке вплоть до начала войны. Позднее вылепленный лучшим скульптором бюст Гели установили в рейхсканцелярии.
После самоубийства Гели Раубаль 18 сентября 1931 года Гитлеру не везло во взаимоотношениях с женщинами. Ему хотелось окружать себя красивыми женщинами, но он опасался чересчур привязаться к одной из них. "Умному человеку следовало бы иметь примитивную и глупую женщину, - говорил Гитлер. - Вообразите, если бы у меня была женщина, которая вмешивалась бы в мою работу". Его пугала сама мысль о женщине, участвующей в политике. Многие годы министр пропаганды Геббельс безуспешно пытался завоевать расположение фюрера, знакомя его с поразительно красивыми блондинками с истинно нордическими чертами. Вместо этого Гитлер обратил внимание на Еву Браун - нетребовательную помощницу фотографа, ведущего летопись буржуазного мира и нацизма.

Вторая дочь Фрица Брауна родилась 6 февраля 1912 года. Преподаватель ремесленного училища мечтал о сыне, уже и имя придумал - под влиянием романтической новеллы с длинным названием «Трагическая история эрцгерцога Рудольфа и его возлюбленной баронессы Марии Вечера, которые вместе ушли из жизни в замке Майерлинг». Но вместо Рудольфа родилась Ева, а потом еще одна дочь. Средняя оказалась самой нелюбимой: отец не дарил ей подарков, запрещал выезжать куда-либо на каникулы, часто запирал в комнате. Лишь когда сестры ставили домашний спектакль, Ева становилась прекрасной принцессой.

В первую мировую отец ушел на фронт, и семье пришлось всерьез поголодать. Слова Евы: "Поверни ломоть к свету - если блеснет, значит, там есть немножко масла" стали чем-то вроде семейного девиза. Ева училась в народной школе, потом в монастыре, и везде учителя называли ее "enfant terrible" - "ужасным ребенком". Впрочем, добавляли: "Но с головой у нее все в порядке, она должна найти себе достойное место в жизни".
Многие парни были без ума от Евы, но она не обращала на них внимания. У нее был неистощимый запас шуток и проказ, она стремилась победить на спортивных площадках. Друг детства вспомнил один случай: "Мы решили опробовать мой новый мотоцикл. Внезапно - я что-то рассказывал друзьям и пропустил момент - эта сумасшедшая завела мотор и скрылась за углом. А ведь она вообще не умела водить! Слава Богу, вернулась целой и невредимой, кинув: "Мотоцикл - это не для меня. Мне больше по душе шикарные автомобили!" Такие выходки вообще в ее стиле.

Устраиваясь на работу в частное фотоателье, Ева Браун не знала, что за порогом ничем не примечательного здания ее ожидает встреча с судьбой. Владелец Генрих Гофман, имевший членский билет НСДАП за номером 427, был имперским фотокорреспондентом. Ева так вспоминала октябрь 1929-го: "Однажды я после работы приводила в порядок бумаги. Залезла на лестницу, чтобы достать папку, и тут вошел шеф, а с ним какой-то мужчина с дурацкими усиками. Они сели в углу, и я заметила, как гость смотрит на мои ноги. Когда я спустилась, Гофман познакомил нас: "Это господин Вольф, а это наша очаровательная фрейлейн Браун... Будь любезна, сходи за пивом и паштетом".

В монастыре, где Ева получила аттестат зрелости, ее приучили говорить только правду, так что ей в голову не пришло, что пиво - лишь предлог. Просто шеф уловил, какое впечатление произвела на гостя хорошенькая невинная девушка. "Я быстро съела бутерброд, из вежливости немного выпила. Знакомый шефа буквально пожирал меня глазами и непрерывно говорил комплименты. Мы побеседовали о музыке, обсудили последний спектакль. Потом Гофман отвел меня в сторону: "Ты не догадалась, кто такой господин Вольф? Разве ты не видела его портреты?" Я смущенно покачала головой. "Да это же наш Адольф Гитлер!.." Сорокалетний Гитлер был к тому моменту видной политической фигурой, "повязанной" с крупными дельцами и банкирами. За спиной будущего канцлера Германии уже стояли тысячи боевиков.

На следующий день после случайной встречи с Гитлером Ева весь обеденный перерыв листала альбомы: "Гитлер в партийной униформе", "Гитлер в окружении штурмовиков", "Гитлер посреди ликующей толпы", "Гитлер на фоне знамен со свастикой"... На портретах он резко отличался от худосочного человека, накануне заходившего в фотоателье.
Конечно, военная форма привлекает женщин, но жидкие, словно приклеенные, усики, спадавшая на лоб зализанная прядь, бледное лицо с впалыми щеками - неужели 17-летней девушке с хорошим вкусом оно не показалось смешным?! Впрочем, не все поддается логическому объяснению. "Женщины обожают фашистов", - заметила поэтесса Сильвия Плат. Что ж, среди нацистов были привлекательные мужчины - тот же Гейдрих, например, но даже афоризмом Плат не объяснишь, что такого могла найти симпатичная девушка из буржуазной семьи вроде Евы Браун в некрасивом, лицемерном, эмоционально незрелом художнике-вегетарианце из низов, который даже в мундире выглядел невзрачно.

Конечно, власть - мощный стимул. Согласно легенде, гитлеровская харизма так действовала на женщин, что во время его выступлений некоторые мочились под себя или испытывали оргазм. Но с Евой во время их первой встречи ничего подобного не произошло: политика навевала на нее скуку, а известности Гитлер еще не приобрел.
Но, тем не менее, скорее всего, именно бешеная популярность Гитлера в самом начале их знакомства подействовала на юную девушку, а затем по мере дальнейшего общения окружение Адольфа, обожающее своего лидера, и его безусловная харизма завершили процесс влюбленности Евы.

Тот период их жизни окутан ореолом таинственности. Гитлер вел себя так, словно Ева для него была просто одной из бесчисленных обожательниц, которая при первом удобном случае найдет себе новый "предмет". Он следил за тем, чтобы она возвращалась домой не позднее полуночи, избегал в ее присутствии разговоров на скользкие темы, играл на рояле произведения Вагнера и Верди, говорил о творчестве Шекспира, обсуждал феномен лох-несского чудовища, мечтал наладить производство ракет для полета на Луну...

После каждого его монолога Ева, вернувшись домой, набрасывалась на художественную литературу и справочники - ей не хотелось уронить себя в его глазах. Постепенно она прониклась симпатией и к идеям национал-социализма. Но к тому времени от Гитлера потребовалась немыслимая политическая активность. Он все реже писал любимой в Мюнхен, ездил по стране, и пятнадцатилетние девочки бросались под колеса его машины. Ему объяснялись в любви, слали эротические подарки, вязали подушки. Те, кто ожидал увидеть мужлана, хама и наглеца, поражались встрече с учтивым, хорошо воспитанным человеком, чуть ли не светским львом. Гитлер никогда не садился в присутствии женщин, по любому поводу целовал ручки, гортанный голос его становился бархатным. Секретарш он называл "Дитя мое" или "Моя красавица", непременно хвалил новое платье или прическу, интересовался личной жизнью.

Окунувшись в политику, Гитлер нашел союзников в лице женщин зрелых, богатых и... влюбленных в него. Они оказывали партии финансовую поддержку уже тогда, когда промышленники-мужчины вели себя более чем сдержанно. Известно несколько любовных связей Гитлера с трагическим концом: одна дама выбросилась из окна, другую вынули из петли, третья вскрыла себе вены. На премьере "Парсифаля" он увидел девушку, очень похожую на Гели Раубаль. Американка приняла приглашение выпить с ним чашку чая, потом были еще встречи, в обществе пошли разговоры о наметившемся сближении между Германией и США...

Но эти отношения не понравились Герингу, и скоро он передал фюреру порочащие Марту Додд сведения: что в Чикаго ее задерживали за вождение автомобиля в нетрезвом виде, что она торговала наркотиками, бросила мужа. Гитлера эти сплетни не взволновали, но он пришел в ужас, узнав, что Марта подозревается в сотрудничестве с советской разведкой.

У любой женщины создавалось впечатление, что он хочет понравиться только ей... Но когда 1 ноября 1932 года Гитлеру передали прощальное письмо Евы, он тут же явился в больницу с огромным букетом цветов и... начал выспрашивать у врача, не инсценировано ли это самоубийство.
Именно попытка самоубийства окончательно связала их судьбы. Выйдя из больницы, Ева Браун впервые переступила порог его квартиры, а в начале 1933-го стала его любовницей. Глядя на фотографию участников Мюнхенских переговоров, с важным видом восседавших на диване в доме Гитлера, она сказала подруге: "Если бы Чемберлен знал историю этого дивана..."
Можно только догадываться, как трудно было этой очаровательной девушке из простой немецкой семьи в отношениях со своим избранником. Ведь даже интимная жизнь Гитлера была весьма нетрадиционна.

Первая ночь с фюрером потрясла девушку. Она не могла вспоминать об этом без содрогания еще долгое время. Но постепенно льстивая мысль о принадлежности к миру избранных, дорогая жизнь и всевозрастающие потребности решили дело в пользу подобной связи. Со временем Еве даже стали нравиться мазохистские причуды Гитлера, и она на долгие годы сохранила среди памятных вещей уздечку и сапожки с острыми каблуками, предметы первых сексуальных экспериментов. Спецификой отношений фюрера и немки номер один объясняется и тот факт, что они не были женаты. В детстве боявшийся заговорить с понравившейся ему девочкой, в годы первой мировой войны не обзаведшийся даже случайной подругой, теперь Гитлер воспринимал повышенное внимание прекрасного пола как вполне естественное явление. "Женщины любят героев", - говорил он. Но вопросы о женитьбе пресекал: "А я женат. Моя жена - Германия".

Кризис отношений наступил в мае 1935 года, когда Ева, получив отказ жениться на ней, опять попыталась покончить жизнь самоубийством. В марте она писала в своем дневнике: "Я хочу только одного - тяжело заболеть, чтобы не видеть его хотя бы неделю. Почему со мной ничего не случается? Зачем мне все это? Я в отчаянии. Я снова покупаю снотворные порошки, чтобы забыться и больше об этом не думать". Ева серьезно отравилась, и только титанические усилия врачей вернули ее с того света. Была ли это инсценировка самоубийства? Вполне возможно, но в таком случае Ева явно не рассчитала дозу...

Ева Браун всю жизнь мечтала сниматься в кино. Она гордилась удачными ролями в любительских спектаклях, намеревалась брать уроки пения, но отец отказал наотрез: "Где мы возьмем деньги на твои безумства?" Он не предполагал, что со временем у него появится могущественный союзник: Гитлер также считал, что Ева не должна выступать на сцене и появляться на экране. Единственное, что он пообещал: после победы она поедет в Голливуд и сыграет историю ИХ жизни.

"Унесенные ветром" привели ее в восторг. Она решила, что ее судьба необыкновенно схожа с судьбой героини и, одевшись a la "самая красивая женщина южных штатов", разыграла перед Гитлером несколько эпизодов. Заинтригованный, фюрер посмотрел весь фильм, и отчетливо выраженная расистская тенденция пришлась ему по вкусу. Он дал разрешение на прокат "Унесенных..." в Германии, но, услышав, как Ева только и твердит о Кларке Гейбле ("Ах, какой мужчина, настоящий герой! А какая внешность!"), в ярости распорядился отослать картину обратно в США.

В новой комфортабельной квартире, где стоял один из первых в Германии телевизоров, Ева занималась тем же, что и на старой, - ждала. Телефонного звонка, визита... Как-то ее родители отправились на прогулку к австрийской границе и с удивлением увидели там Еву. "Папа, мама, какой сюрприз! Я тут от нашего фотоателье на съемках фюрера. Позвольте представить его вам". Гитлер похвалил погоду, сказал, что у четы Браун замечательная дочь, поцеловал матери руку - в общем, произвел приятное впечатление. Но прошло немного времени, Фриц Браун узнал о подлинном статусе дочери и...

И в условиях тоталитарного режима в Германии нашелся человек, осмелившийся открыто выступить против Гитлера. Вот отрывок из его письма: "Глубокоуважаемый господин рейхсканцлер! Я придерживаюсь, наверное, уже несколько старомодного морального принципа: дети должны уходить из-под опеки родителей только после вступления в брак. Я был бы Вам в высшей степени признателен, если бы Вы не поощряли склонность моей, пусть даже совершеннолетней, дочери к самостоятельной жизни, а побудили бы ее вернуться в лоно семьи".

Будучи человеком осторожным, Браун обратился к Гофману с просьбой передать письмо адресату. Тот, не менее осторожный, вручил послание Еве. А она порвала его на кусочки. Еще радикальнее вела себя мать, приставшая к дочери: "Он тебе в отцы годится, на кого ты тратишь свою молодость? Он обращается с тобой как со шлюхой, да?.." Родители думали о Еве, она же думала только о своем Адольфе.

Люди из ближайшего окружения Гитлера относились к Еве Браун с подчеркнутым уважением. Даже Борман боялся раздражать ее, хотя в узком кругу называл ее "веселой вдовой". Она его тоже не любила, но была достаточно проницательна, чтобы понять: своим умением плести интриги он может погубить ее. В загородной вилле Бергхоф в предгорьях Альп ее спальня соединялась со спальней Гитлера огромной туалетной комнатой с ванной из каррарского мрамора и позолоченными кранами. Снаружи вилла выглядела обычным домом в баварском стиле, с кладкой из тесаного камня на первом этаже, деревянной верхней частью и круговой галереей - и рядовые немцы от души восхищались нарочито простым образом жизни фюрера. Ежедневно тысячи людей стояли под палящим солнцем или по колено в снегу в надежде увидеть его.

Единственный праздник, торжественно отмечавшийся в Бергхофе, - сочельник. Только тогда Еве разрешалось появляться на людях в экстравагантном вечернем платье, а Гитлер выходил во фраке. На ужине рекой лилось шампанское (хотя хозяин ограничивался минеральной водой или яблочным соком), на столах стояли горы дичи и икры (правда, Гитлер был ярым вегетарианцем и называл людей, употребляющих мясо, жестокими и беспощадными, "как дикие звери"?! Сам он больше всего любил обильно политую растительным маслом печеную картошку с творогом). Что было категорически запрещено, так это курение. Гитлер любил порассуждать о вреде никотина и вспомнить, как в юности выбросил сигареты в Дунай ("Посчитал и убедился: на потраченные деньги я могу каждую неделю ходить в венскую оперу"). После ужина гости любовались фейерверком и занимались традиционным отливом фигурок из свинца. О танцах не было речи, так как Гитлер терпеть их не мог. Напрасно Ева пыталась научить его хоть немного вальсировать.

Иногда по вечерам в атмосфере всеобщего благодушия Гитлер, подарив Еве какое-нибудь украшение или пообещав поездку за границу, просил: "Ты не против, если несчастная Блонди на полчасика спустится к нам?" Ева не любила его овчарку так, же как он не любил ее скоч-терьеров, которых сам подарил ей на день рождения. Она с улыбкой кивала головой и жестом приказывала лакею запереть Штази и Негуса в ее комнате. Другой лакей приводил Блонди, и та, радостно повизгивая, ложилась у ног хозяина...

Мысль о том, что едва ли не самый жестокий из европейских тиранов смиренно просит у почти никому не известной женщины разрешения пообщаться с любимой собакой, а за четверть часа до этого он может приказать своим войскам перейти границу иностранного государства или росчерком пера отправить в концлагерь несколько тысяч человек, создает ощущение полного абсурда...

Впервые фотография самой Евы с подписью "Гитлеровская маркиза Помпадур" появилась в чешском журнале вскоре после начала Судетского кризиса. Гитлер тогда устроил разнос Гофману: "Если еще хоть один портрет фрейлейн Браун появится в продаже... Что бы ни происходило в моем доме, это не должно стать достоянием гласности!"
Поток официальных публикаций призван был убедить широкие массы в том, что высший государственный пост занимает человек, день и ночь заботящийся о благе рейха и ни о чем другом даже не помышляющий. Боязнь раскрыть их истинные отношения неосторожным словом побудила Еву даже наедине называть Гитлера "мой фюрер". "Отравители колодцев народного сознания", как на нацистском жаргоне назывались люди, выразившие публично несогласие с официальной точкой зрения, попросту бесследно исчезали.

В 1941 году Ева узнала о том, что Гитлер перебрался в расположенную недалеко от советской границы ставку, из... радиосообщения. А о том, что тщательно изучена вся подноготная ее самой, родителей, сестер и подруг, она и вовсе не узнала. В этом вопросе Гитлер был непреклонен, он даже в мыслях не мог допустить, чтобы в жилах его возлюбленной, а уж тем более ее потенциальных детей текла бы хоть капля еврейской крови.
Упросив Гитлера представить ее герцогине Виндзорской, приехавшей с мужем в Бергхоф, Ева замучила его восторженными рассказами о бывшем короле, пожертвовавшем ради любимой женщины короной. Она как бы намекала, что Сара Симпсон - своего рода английская Ева Браун и что Гитлер мог бы поступиться своим партийным авторитетом. Тот делал вид, что не понимает откровенных намеков на женитьбу. Впрочем, в свой первый и последний визит, сделанный по приглашению главы другого государства, он ее взял. Как можно было не разрешить ей поучаствовать в "триумфальном шествии" возлюбленного?

Хотя на официальные приемы у Муссолини ее не приглашали и позволяли присутствовать лишь на митингах да демонстрациях. В преддверии грандиозного парада итальянского флота в Неаполитанском заливе Еву предупредили о возможном покушении на кого-то из сопровождающих лиц. Она лишь равнодушно пожала плечами. И хотя приставленную к ней госпожу действительно чуть не сбросили с пирса, ее весьма незначительно волновал вопрос, покушение это или несчастный случай. Она писала в альбоме: "Итальянцы от нас без ума. Они непрерывно ухаживают за мной и называют "очаровательной блондинкой".

В 1938 году, нацелившись на войну с Чехословакией, Гитлер составил первое завещание. Все свое состояние он распорядился передать Национал-социалистической партии. По 100 марок в месяц полагалось Еве Браун, брату и обеим сестрам Гитлера. Слухи о наличии у Гитлера сына вообще лишены оснований, ибо как человек, познавший трудное детство, он наверняка позаботился бы о будущем наследнике. Еве он говорил: "Из меня вышел бы плохой отец семейства. И вообще, потомки гениев редко наследуют их выдающиеся качества".

В начале 1939-го Ева въехала в квартиру в новой рейхсканцелярии. Когда Геббельс публично заявил: "Фюрер всецело занят судьбой нации, и у него нет личной жизни", она с издевкой сказала: "Я, оказывается, не личная жизнь!" Чтобы компенсировать пренебрежительное отношение к ней, она покупала любые драгоценности, шила платья у самой дорогой портнихи Берлина, белье получала из Парижа, туфли - из Флоренции. К имевшемуся "мерседесу" Гитлер на ее 27-летие подарил ей один из первых "фольксвагенов".

Когда германские войска вступили в Польшу, Гитлер возвестил: "До победы я буду носить только военную форму, а в случае поражения уйду из жизни!" Ева, которая до этого уверяла сестер, что "все закончится подписанием мирного соглашения и веселыми песнями", затряслась. "Если с ним что-нибудь случится, - пробормотала она, закрыв лицо руками, - я тоже умру". Зазвучал гимн, присутствующие вскочили: "Хайль Гитлер!" На улице прохожие шли с похоронными лицами, и личный врач Евы попробовал ободрить ее: "Не беспокойтесь, фрейлейн Браун. Фюрер обещал, что через три недели война закончится!" Она горько улыбнулась и стиснула зубы, чтобы не разрыдаться.

Чем трагичнее складывалась ситуация на фронтах, тем чаще Гитлер искал прибежища в Бергхофе, где заботливая возлюбленная позволяла на время забыть о неотвратимо приближающемся страшном конце. Ева стала настоящей дамой, изысканностью манер, элегантностью и самоуверенностью она затмевала всех женщин в окружении Гитлера. С годами она сделалась еще красивее и... надменнее, вела себя порой как настоящий деспот.
Была ли она верна Адольфу? С начала 1944 года Чапперль, как ее называл Гитлер, имела отношения с обергруппенфюрером СС Отто Херманом Фегеляйном. Первая встреча состоялась именно в Бергхофе. Однако Ева в жизни офицера была далеко не единственной. Женщин в то время он менял как перчатки. Из-за любовных историй у него постоянно возникали трения с его шефом Генрихом Гиммлером. Потеряв терпение, рейхсфюрер СС приказал подчиненному срочно жениться. И, чтобы хоть как-то официально приблизиться к Еве Браун, Фегеляйн женился на ее сестре Гретель.
7 июня 1944 года состоялась свадьба. Секретарша Гитлера, Криста Шредер, так описывает ситуацию, когда Фегеляйн во время танца обнял Еву Браун: "Они долго и страстно смотрели в глаза друг другу. Так могут смотреть только влюбленные".

За несколько дней до разгрома нацистской Германии Фегеляйн решил выкрасть Еву из подземелья бункера фюрера в Берлине. Но на предложение бежать Ева Браун ответила отказом. Через несколько часов Фегеляйн, за которым уже следили эсэсовцы, был арестован и по личному распоряжению Гитлера расстрелян. И дело тут было не в его интимных отношениях с Браун, которым, по некоторым источникам, потакал сам фюрер, а в желании Фегеляйна сбежать с тонущего корабля.

Однако вернемся к отношениям Евы с фюрером. С июля 1944 года Гитлер запретил любовнице появляться в Берлине. Любыми средствами он пытался удержать ее в тишине баварских лесов, а сам искал выход из безнадежной ситуации. Вариант "Кант", например, предусматривал пластическую операцию и подводную лодку для побега в Парагвай. Изредка Ева получала весточки от фюрера, посылала ему свои письма, полные любви и признаний в верности. Неизвестность пугала ее.

Ева знала, что возвращение в Берлин - это смерть. И все-таки 8 февраля 1945 года она подъехала к рейхсканцелярии на белом "мерседесе". Телохранитель Гитлера показал на допросе, что Гитлер, панически боявшийся свежего воздуха, появился во дворе, чтобы увести любимую в глубокие подвалы, в безопасную затхлость подземных тоннелей. Он не ожидал ее приезда. Он негодовал, но это была только видимость. На самом деле фюрер был рад, что теперь рядом с ним появился человек, в преданности которого он никогда не сомневался.

Советская Армия неудержимо рвалась к столице Германии. Гитлер с каждым днем все больше и больше становился похожим на паникера. Его безотчетный страх отступал только перед одним: нежностью Евы Браун. Это странная женщина, все действия которой с самого детства не поддаются какой-либо логике, не опасалась ничего. Именно в это самое тяжелое время она не мыслила для себя жизни без фюрера. Этот страх был сильнее страха смерти. И последние приспешники бесноватого спешили позвать ее, когда гнев Гитлера сметал со своих мест даже невозмутимых телефонистов.

Когда стало ясно, что все попытки генерала Венка пробиться к Берлину провалились, соратники Гитлера устремились прочь из столицы. Начался хаос.
Зато именно в атмосфере вакханалии сбылось заветное желание фрейлейн Браун. Гитлер сделал то, что всю жизнь ждала от него Ева, лишь за 15 часов до смерти. В ночь с 28 на 29 апреля 1945 года они официально обвенчались. Свечи (электричество время от времени пропадало) держали в руках эсэсовцы (само по себе зрелище не для слабонервных). На патефоне крутилась любимая пластинка Евы "Красные розы". Натянуто улыбаясь, Гитлер пригубил бокал токайского. Невеста была в черном, любимом платье фюрера. Свидетелями на "свадьбе" выступили Геббельс и Борман. На брачном документе невеста в первый и последний раз в своей жизни подписалась: "Ева Гитлер".

29 апреля Гитлер продиктовал "Политическое завещание": "Немецкий народ оказался недостойным возглавляемого мной движения. Может быть, лет через сто новый гений воспримет мои идеи, и национал-социализм возродится из пепла. А сейчас, когда мое земное бытие подходит к концу, я решил взять в жены девушку, долгие годы хранившую мне верность. Мы оба предпочитаем смерть позору бегства или капитуляции".
Фюрер явно был недоволен своей первой женой - Германией и отдавал предпочтение, пусть и в последние часы жизни, второй - Еве.

В последние минуты жизни она отправилась в спальню, к шкафу, набитому одеждой, и раздала прислуге и ее секретарше шубу из серебристой лисы, украшения, платья. Ей теперь ничего не нужно: молодожены готовились добровольно принять смерть.
В четыре часа дня молодая жена, верная супруга приняла капсулу цианистого калия. Вслед за ней покончил с собой Гитлер. Трупы вытащили во двор, положили в бетономешалку, облили бензином и подожгли.
Пламя от этого костра не шло ни в какое сравнение с тем заревом, которым был охвачен Берлин. Уйдя из жизни вместе со второй женой, фюрер оставил на произвол судьбы первую - фашистскую Германию. Впрочем, ненадолго. Через неделю третий рейх рухнул.

Фуад Мамедов-Пашабейли
[email protected]

• Мехрибан Алиева поздравила паратаэквондиста Сабира Зейналова
• Внесена ясность в вопрос участия в выборах граждан армянского происхождения, проживающих в Ханкенди
• Источник: Французское оборудование для БПЛА, производимое в Украине, частично направляется Армении