КСИР против аятолл: Иран идет на выборы с двойным кризисом – АНАЛИТИКА

Гибель президента Ирана, случись она еще лет пять назад, не стала бы событием, способным оказать столь серьезное влияние на формирование политики страны. Теперь же все иначе.

Не лишним, думаю, будет напомнить, что в современном ИРИ президент не имеет подлинной власти, выступая скорее в роли слабого премьер-министра, курирующего экономический блок. Настоящая же власть, у верховного лидера нации, 85-летнего великого аятоллы Али Хаменеи, который правит страной аж с 1989-го года. Он может вмешиваться во все и управлять всем, ему подчиняются и силовые структуры, и министры, и судебные органы.

Особый Совет Стражей, который также находится под управлением Хаменеи, отбирает кандидатов в президенты страны и депутаты парламента, позволяя участвовать в выборах лишь тем, кто лоялен верховному лидеру. Остальных же кандидатов отсеивают. 

Кроме того, огромная политическая и экономическая власть принадлежит КСИР - Корпусу стражей исламской революции. Это вторая по значимости «особая армия», в которую отбирают наиболее религиозных солдат и офицеров, насчитывающая в своих рядах около 120 тысяч военнослужащих.

КСИР контролирует ключевые ведомства и спецслужбы страны, обеспечивает безопасность, подавляет социальные и политические протесты, курирует секретные военные, дипломатические и финансовые операции за рубежом, начиная c гигантской сети проиранских вооруженных ополчений на Ближнем Востоке, до импорта и экспорта товаров.

Корпус также владеет примерно половиной крупных компаний Ирана: от агроферм до заводов тяжелой и оборонной промышленности; от систем водоснабжения до телекоммуникаций и экспорта нефти. Часть экономики страны постепенно приватизируется в пользу родных и друзей высших чиновников и военных КСИР. Фактически Хаменеи отдал страну в управление этой структуре, за это она обеспечивает его полную власть над ИРИ.

Таким образом, наряду с обычными светскими государственными системами и выборными институтами, как парламент и президент, в Иране действует система параллельного, или, как принято говорить на Ближнем Востоке, глубинного государства. Иногда в ИРИ ее называют "незам" (система фарс.-ред.).

Она не так уж сильно отличается от политического строя современного Египта, где армии принадлежит примерно все. Или же от Турции времен 1960 - 90-х годов, где армия владела третей частью экономики и время от времени вмешивалась в управление страной. 

К этому можно еще добавить, что последние выборы президента Ирана в 2021 году резко отличались от тех, что проходили раньше. Верный Хаменеи Совет стражей, отстранил около 600 кандидатов в президенты, убрав всех известных политиков - конкурентов Эбрахима Раиси. В итоге большинство иранцев просто не пришли на выборы, их явка составила менее 49 процентов. Хотя по данным наблюдателей, и эта цифра имела очень слабое отношение к действительности, поскольку на выборы в Иране власти страны обычно сгоняют миллионы «бюджетников» с требованием проголосовать за «нужного» кандидата. Такие «выборы» уже мало чем отличались от простого назначения Раиси на президентскую должность.

Справедливости ради скажем, что по мнению некоторых жителей Ирана, даже обилие кандидатов на пост главы государства, включая системных либералов-реформистов, не обеспечило бы высокую явку: иранцы очень устали от всех, кто так или иначе связан с исламской республикой.

Новые выборы или новое назначение президента?

Итак, новые выборы президента, согласно конституции Ирана, должны пройти в течение 50 дней с момента заявления о смерти президента предыдущего и передачи его обязанностей первому вице-президенту. В настоящий момент и вплоть до 28 июня – дата выборов, эту должность занимает Мохаммад Мохбер.

Почему новые выборы президента могут иметь значение и что такого особенного на них случится? Заслуживают ли они вообще особого внимания? Казалось бы, с ними все ясно: верховный лидер подберет нового лояльного ему "начальника логистики" - так называл должность иранского президента бывший президент Махмуд Хатами. И некоторые политические обозреватели прямо об этом говорят.

Существует, правда, и другое мнение. Так, лондонская Amwaj Media утверждает, что обладает эксклюзивным доступом к официальным лицам ИРИ и воспринимает гибель Раиси в авиакатастрофе, как возможность для Хаменеи «перевернуть иранскую политику», обеспечив конкурентные выборы, способствующие высокой явке избирателей.

В ответ на эту публикацию, иранский исследователь, проживающий в США, Али Альфонех, указывает, что у Хаменеи нет никаких причин так поступать, так как в его власти дисквалифицировать большинство претендентов на пост президента. Найти второго Раиси, «удобного для Хаменеи, податливого человека, который безпрекословно исполняет волю верховного лидера и которого, в то же самое время, можно обвинять в недостатках режима», - не проблема.

И хотя о покойниках принято высказываться «только хорошо», правды ради вспомним, что Раиси был крайне непопулярен в собственной стране. К тому же слишком консервативен и совершенно некомпетентен. Он путался в цифрах и давал невыполнимые обещания: например, построить миллион единиц жилья. И все это на фоне быстро растущих цен на продукты и наиболее популярные товары. Однако он был верным исполнителем воли Хаменеи и в этом качестве устраивал настоящих хозяев Ирана - Управление верховного лидера и высших командиров КСИР. 

Когда потребовалось усилить дисциплину, Раиси приказал полиции нравов нападать на женщин на улицах иранских городов из-за неправильно надетого хиджаба. Это привело к громкому убийству 22- летней Махсы Амини в середине сентября 2022 года и к последующим бунтам, которые продолжались более полугода и были жестоко подавлены.

Как отмечает Альфонех, именно эти качества Раиси и расположили к нему офицерский корпус КСИР. Скорее всего, его поддерживали как потенциального преемника 85-летнего Хаменеи.

«Наживаясь на режиме, который ему было поручено охранять,- пишет Альфонех, - КСИР предпочитает слабого преемника - марионетку, а не сильного самостоятельного политика. После смерти Раиси, КСИР будет искать такого же покладистого преемника».

Близкие по духу размышления, присущи и другим экспертам.  Так, по мнению иранского ученого из США Саида Голкара: «Хаменеи хочет, чтобы его идеологический режим пережил его.  Верный и недалекий консерватор Раиси идеально подходил для этого. Теперь найдут другого такого же».

Израильский эксперт по иранской политике Джонатан Спайер отмечает, что покойный президент был счастливым бенефициаром процесса, продолжавшегося в течение последнего десятилетия. «Процесса, в рамках которого верховный лидер Али Хаменеи обеспечил продвижение идеологических сторонников жесткой линии типа Раиси за счет более способных, но менее лояльных, менее преданных лично ему технократов», -отмечает Спайер. 

Цель всех усилий верховного лидера Ирана состоит в том, чтобы, как указано в документе «Вторая фаза Исламской революции», опубликованном в 2019-м году, «обеспечить продолжение и омоложение идеологического и религиозного мировоззрения, лежащего в основе Исламской революции 1979 года».

В результате, указывает Спайер, «к власти приходят посредственности, единственной квалификацией которых является их твердая идеологическая приверженность режиму. Раиси стал примером реализации этого проекта и самым высокопоставленным его бенефициаром. Уход Раиси не положит конец росту влияния посредственностей в иранской системе. Его временный преемник, бывший офицер КСИР Мохаммед Мохбер, является продуктом того же процесса. Кроме него, шансы стать президентом есть у других лоялистов режима и его идейных сторонников жесткой линии. Это Мохаммад Багер Галибаф, Саид Джалили и некоторые другие. Теперь Хаменени и КСИР найдут второго Раиси, и назначат его президентом с помощью процедуры, которая уже мало напоминает выборы».

Некоторые представители иранской оппозиции придерживаются схожей точки зрения. Они указывают на тенденцию дисквалификации кандидатов на места членов Ассамблеи экспертов, наблюдавшуюся во время пребывания Хаменеи на посту Верховного лидера. Следующего верховного лидера должна будет выбрать именно эта Ассамблея. Так вот, тенденция к увеличению числа дисквалификаций кандидатов в Ассамблею экспертов стала заметной с момента прихода Хаменеи к руководству страной в 1989 году и с тех пор постепенно усиливается. Дисквалификация коснулась даже высокопоставленных чиновников Исламской Республики. Среди известных личностей, чье право участвовать в Ассамблее было недавно отклонено, - Хасан Роухани, бывший президент и бывший член той же Ассамблеи. А также внук основателя Исламской Республики Хасан Хомейни.

Похоже, правитель Ирана, Али Хаменеи, не склонен выпускать выборы из собственных «ежовых рукавиц». Твердо и уверенно он ставит исключительно лояльных к нему людей и следующего президента он также будет отбирать лично.

Двойной кризис

На фоне всего вышесказанного, в Иране сегодня наблюдается двойной кризис. С одной стороны, поднимают бунты низы общества - рабочие, студенты и наиболее бедные регионы, населенные этническими меньшинствами. С другой, конфликты и расколы наблюдаются на самой верхушке системы из-за спора о преемнике 85-летнего верховного лидера. Такое положение дел создает угрозу политической, и даже социальной революции. По крайней мере все ее классические признаки - налицо. И «полувыборы» нового президента, в подобных условиях, несут определенные риски. 

Кризис низов связан с западными санкциями и с неэффективной системой менеджмента. Большие государственные и частные компании управляются некомпетентно, зачастую передаются родственникам чиновников и высокопоставленных офицеров КСИР, а любые проблемы заливаются государственными субсидиями. Бесконечное закачивание денег в неэффективные компании ведет к росту инфляции, обнищанию большинства иранцев, которые и без того находятся на черте или за чертой бедности, и одновременному обогащению высшего руководства. А непрекращающийся рост цен, в особенности на продукты питания, сделал более половины иранцев нищими.

«На этом фоне, правящий класс, состоящий из миллионеров - класс чиновников и их родственников-бизнесменов, оказался крайне непопулярен и изолирован. Но он готов убивать ради своих привилегий», - отмечает российский исследователь Николай Кожанов, специалист по экономике Ирана.

Частью кризиса является разрушение идеологического основания иранской политико-экономической системы, утрата легитимности. Падает религиозность общества. Причем, по данным официальных социологических опросов свыше 70 процентов иранцев выступают за отделение религии от государства. Это означает идейный крах "велает-х факих" - иранской теократии, крах попытки создать религиозное государство во главе с верховным лидером - великим аятоллой.  

С другой стороны, отказ от более-менее конкурентных выборов также расшатывает систему. Теперь, когда иранцы не имеют возможности даже выбрать себе «главного логиста», их возмущение растет.

Согласно исследованиям социологов, существует прямая связь между неучастием в выборах и участием в массовых протестах. Чем ниже участие в выборах в том или ином регионе, тем больше он протестует.

Конечно же Хаменеи может назначить президентом кого угодно. Но чем дальше он будет двигать страну в этом направлении, тем более яростные протесты это будет вызывать. Он вполне способен вновь провести псевдовыборы, но явка на них будет еще меньше. А это значит только одно: гнев общества увеличится и риски для системы возрастут.

В 2023 году правительство ИРИ смогло подавить "движение Махсы Амини". Тем не менее, с начала этого года в разных уголках страны вспыхивают забастовки рабочих крупных предприятий, протесты учителей и ряда других категорий трудящихся, которые требуют роста зарплат.

И хуже всего для системы, что работники бастуют без профсоюзов, организуя нелегальные рабочие комитеты. Эта форма забастовочного движения, привыкающего нарушать законы, может легко выйти за пределы чисто экономических зарплатных требований.

Например, рабочие могут захватить фабрики в самоуправление и парализовать экономику в ходе всеобщей стачки, как это произошло осенью 1978-го года во времена анти-шахской революции.

Но не исключено, что самую серьезную угрозу для нынешнего режима Ирана представляют собой выступления национальных меньшинств. Впрочем, «меньшинствами» их можно считать лишь условно, поскольку те же азербайджанцы составляют около трети населения Исламской республики. И сегодня они являются одним из краеугольных камней для правящей иранской элиты. Следом за ними, многомиллионные общины курдов, арабов и белужий. Вместе эти группы составляют половину и даже более населения Ирана. Многие из них раздражены дискриминацией, включая: отсутствие национальных школ, местного самоуправления и тем, что деньги выводятся из этнических регионов в столицу и персоязычную провинцию Фарс.

В правящем классе тоже не все гладко и наблюдается явный раскол.  Ключевая проблема - возраст Хаменеи и его состояние здоровья, которое оставляет желать лучшего. Это означает, что в ближайшие годы может произойти смена верховного лидера.

Между тем, руководство Ирана разделилось на фракции, не столько из-за идейных расхождений, сколько из-за ведомственных и родственных связей. Об этих противоречиях известно немного, но они существуют. Например, после того как Раиси стал президентом, он в течение примерно полугода не мог сформировать правительство из-за борьбы различных групп интересов.

Сама процедура выбора нового верховного лидера в истории Ирана проводилась лишь раз, после смерти отца-основателя исламской республики - аятоллы Рухоллы Хомейни, в 1989 г. Согласно законам страны, назначение производила особая Ассамблея экспертов, в состав которой входят 88 специалистов в области мусульманского права и богословия. В реалиях же, итоги выборов определяются наиболее влиятельными группами чиновников и силовиков. В результате компромисса между ними, в 1989 году и был назначен Хаменеи. 

Каждая из группировок мечтает занять как можно более сильные позиции в аппарате власти накануне ухода Хаменеи. Вот почему борьба за то, кому предстоит стать президентом, может обостриться. Решать будет, конечно, Хаменеи, но на него влияют разные силы. Победа укрепит одних и ослабит, одновременно разозлив других.

В таких условиях выборы президента станут фактором, усиливающим внутренний раскол системы.

Теория заговора

Хотя это и не слишком заметно внешним наблюдателям, в самом Иране вокруг внезапной смерти Раиси, ходят мрачные слухи. Некоторые утверждают, что он мог быть убит, чтобы расчистить путь к лидерству для сына Хаменеи — Моджтабы. Имя Моджтабы сегодня часто повторяют, рассуждая о преемнике верховного лидера.

Если во главе страны станет Моджтаба, то, как отмечает Спайер, Иран уже мало будет отличаться от распространенной на Ближнем Востоке модели - "республиканской монархии". Что-то вроде Сирии, где власть передается от отца к сыну. 

Но причем тут Раиси? Все дело в том, что хотя в обычное время пост президента не играет принципиальной роли, сегодня он куда важнее. Как уже отмечалось выше, каждая из властно-политических группировок правящего класса, ожидая ухода верховного лидера, стремится к максимальному усилению своих позиций.

Кроме того, перед тем как стать верховным лидером, Али Хаменеи с 1981 по 1989 гг был президентом Ирана. А это значит, что пост президента может рассматриваться им самим и частью правящей верхушки как трамплин для прыжка вверх.

В последние годы обычно назывались две кандидатуры на пост следующего верховного лидера - Эбрахим Раиси и Моджтаба Хаменеи. Ходили упорные слухи о формировании двух непримиримых группировок вокруг них. Раиси больше нет и теперь сложно сказать, что станет с теми, кто делал ставку на него и какие шаги они предпримут.

Хотя доказательств того, что Раиси пал жертвой заговора, до сих пор не представлено.

• Совет Европы и новая порция лицемерия: Азербайджан в роли удобного адресата - МНЕНИЕ
• Путь Байдена или борьба до конца: Шольц на грани политического краха - МНЕНИЕ
• Anticorruption Awards для Армении: иллюзия реформ и насмешка над реальностью - МНЕНИЕ