«Он сказал, что если наши не вернут лидера карабахского отделения «Дашнакцутюн», то мне оторвут голову…»

Со ссылкой на сайт lent.az, в рубрике «Лагерь для пленных» мы продолжаем публиковать воспоминания азербайджанцев, которым 23 года назад выпало стать очевидцами трагических событий в Ходжалы. Эти люди пережили геноцид, и лишь благодаря стечению обстоятельств уцелели. Сегодня они живут среди нас, ничем не выделяясь среди окружающих, но нося в себе груз перенесенного ужаса. Мы должны разделить с ними этот груз, и не только из человеколюбия, дабы облегчить это бремя, но и для того, чтобы все знали о происшедшем в ту далекую теперь уже зимнюю ночь в Ходжалы. Ибо если о войне забыть, она повторится…

Часть II (начало http://vesti.az/news/246778#ad-image-0)

Открылась дверь, и внутрь бросили Эльбруса, который ударился о стену и упал наземь. Его залитое кровью лицо было неузнаваемо. Пожилой Кямиль вместе с Шахрузом подняли его и прислонили к стене, чтобы не задохнулся от налившейся в рот крови. Шахруз был захвачен в селе Гарадаглы Ходжавендского района, а Кямиль, как и Тельман, в Ходжалы. Шахруз и Кямиль находились в этом подвале вдвоем, а Эльбрус стал третьим.

Придя в себя, Эльбрус с трудом выдавил:

- Какой же мерзавец этот Тельман...

Его товарищи поддержали это замечание, а Шахруз заметил:

- Вот мы сколько фильмов смотрели о войне, сколько книг прочитали. Можно сказать, что не было еще в истории войн, где не встречались бы такие, как Тельман. Ей-богу, у нас лучше, чем у других. Вон нас четверо, наверху еще женщин сколько, но среди стольких людей один только Тельман гнилой попался.

Он достал из кармана пачку сигарет «Астра». На удивленный вопрос Эльбруса ответил:

- Еще до вас меня возили в Ходжалы, там заставили грузить на вертолет ковры из разграбленных домов. Когда закончил, дали две пачки «Астры»…

-  Сколько лет было Шахрузу?

- Лет 25-26. Хороший был парень. Дядю Кямиля я знал давно, его брат работал у нас заведующим собесом.

- А Тельман кто такой?

- Давайте не будем на эту тему. Не хочу даже имени его слышать. И потом, есть такие моменты, связанные с ним, о которых мне трудно говорить.

- Вас там кормили?

- Каждый день ставили у двери трехлитровый баллон с водой. От голода и побоев мы еле доползали до этой воды. Вдобавок они гасили у меня на животе сигареты, и поэтому ползание тоже доставляло мучительную боль.

- Сколько же вас там продержали?

- Через три дня нас с Шахрузом повезли в ханкендинскую тюрьму и записали имя и фамилию. После чего обоих раздели выше пояса и стали бить дубинками.

…После экзекуции Эльбруса и Шахруза бросили в камеру. Оба еле дышали – им сильно отбили легкие. Здесь им в день давали по сто граммов хлеба, а при каждой смене караула изуверски пытали. Кроме того, нередко бывала дополнительная «порка» - когда армянские надзиратели ночью напивались допьяна.

Так прошли недели две. Однажды из-за стены донесся кашель. Этот звук взбудоражил Эльбруса, который по целым часам валялся в камере без движения в полном молчании, и он попытался даже подняться:

- Мой дядя! Это он кашляет! – с этими словами он кое-как приковылял к железной двери камеры и стал окликать дядю через отдушину. Наконец, послышался ответ.

Дядя и отец Эльбруса находились вместе в соседней камере. Они считали Эльбруса мертвым, поскольку, когда его уводили от них, то заявили, что собираются отрубить ему голову.

- О боже, ты ли это, сынок?

- Отец мой где?

- Здесь, со мной.

- А почему его не слышно?

- Не беспокойся, он здесь. Раз мы услышали твой голос, то и смерть уже не страшна…

…Дверь камеры распахнулась, втолкнули Кямиля. Не успели молодые люди толком порадоваться тому, что он жив, как в камеру швырнули еще одного пленного, который со стоном упал на пол. Его лицо было вконец разбито, и тем не менее Эльбрус и Шахруз немедленно узнали «новоприбывшего». Они не могли скрыть изумления, но Кямиль заметил:

- Ничего особенного, просто они выяснили, что он врет, что никаких армянских кровей у него нет, ну и воздали ему как следует.

Тельман попытался подняться, но упал.

- Видишь, они даже одежду у него взять побрезговали.

- А мы тут мерзнем сколько дней уже…

Тельман принялся стаскивать с себя одежду, не поднимая глаз.

…Спустя неделю пленных в камере распределили по другим камерам по признаку землячества. Надзиратель вошел в камеру и спросил:

-Эй, турок, ты откуда родом?

-Из Ходжалы.

Надзиратель обратился к другому пленнику:

-А ты?

Камиль ответил:

-Из Ходжалы.

Надзиратель продолжал задавать вопросы:

 - И ты тоже из Ходжалы?

-Я из Гарадаглы.

Надзиратель обратился к Тельману:

-А ты откуда родом, безродное мерзкое существо?

- ...

- Бог его знает, какого ты рода и племени. Ты не тюрок. Даже самый недостойный тюрок умрет, но не станет называть себя армянином…

…Шахруза перевели в камеру, где находились пленные из села Гарадаглы, а остальных – соответственно в соседнюю камеру, где содержались пленные из Ходжалы.

Когда их троих грубо втолкнули в камеру, где уже находились семь человек, Кямиль и Эльбрус сумели устоять на ногах, а он повалился ничком и так остался лежать. Эльбрус стал оглядываться вокруг в поисках знакомых, когда один из пленных неожиданно обнял его колени, воскликнув: «Сынок!..» Молодой человек узнал родного отца только по голосу…

- 12 апреля в нашей камере раненые умерли, а те, кто были здоровы, чувствовали себя ненамного лучше.

- Кто умер?

- Умер Наби, сын старого Оруджа, беженца из Западного Азербайджана. Потом был там Эльчин, один из 21 человека добровольцев, пришедших защищать Ходжалы, он ранен был в бедро. Лет ему было 25. От запущенности в ране началась гангрена, человек был на последнем издыхании. Так его выволокли в коридор и там сделали инъекцию нефти в вену, а потом приволокли обратно. Все просил в бреду воды у матери, так и умер. Тело пролежало в камере три дня, прямо около меня. От холода и от тесноты в камере я по ночам спал, прислонившись к мертвому телу…

- А как ваш отец?

- Я с отцом провел 5-6 дней, а 18 марта его увели вместе с двумя другими. Он попрощался с нами с дядей и вышел. Мы думали, их ведут обменивать, но на самом деле их отвезли в Аскеранский отдел милиции, я узнал об этом уже после возвращения. До 27-го их там пытали и мучили, так что отец вышел из больницы только за два дня до того, как я возвратился из плена.

В разговор вступает мать Эльбруса:

- Покойный рассказывал, что сначала собирались резать ему ножом локти, но потом передумали и разбили локти арматурой. На спине сигареты гасили. Такой побитый был, мне вначале показалось, что один глаз у него выбит. Несколько месяцев пролежал в больнице, в Мингячевире.

- О том, что Эльбрус жив, вы от него узнали?

- Нет, еще до этого. Обменяли одного из тех, кто был в плену с Эльбрусом.

- А когда он умер?

- Да года назад, - ответил Эльбрус. - Утром не проснулся. Когда попал в плен, моему отцу – Аббасову Алемдару Мамедвали оглу было 46. Одно утешение нам было то, что умер легко, без мучений. Ведь сколько ему пришлось там вынести. В камере часто били, вдобавок держали впроголодь, а жажда мучила особенно невыносимо. При частых побоях тело привыкает к боли, которая не так воспринимается, но к жажде привыкнуть невозможно.

- А кто еще умер?

- Был один парень по имени Ватан, лет 35-36, из села Гарадаглы, ранен в плечо. Умер от побоев.

- Как они реагировали на смерть пленных? Ведь пленные стоили денег.

- Они заранее выясняли, у кого состоятельная родня, и назначали цену. Там шел открытый торг.

- Мой покойный брат, - добавила мать Эльбруса, - выложил стоимость трех машин, чтобы вызволить Эльбруса.

- А ваш дядя сколько времени провел в плену?

- Его обменяли 12 апреля. К тому времени в камере оставалось совсем мало пленных, многие умерли. Дяде было 50, Аббасов Гадим…

…Вошедший в камеру армянский военный заорал:

- Спустить брюки!

Когда Тельман выполнил требуемое, тот дал ему такого пинка, что он упал ничком. Тогда военный приложил е его ягодице раскаленный железный крест, который держал плоскогубцами, а затем ударом сапога как бы впечатал его в кожу пленника, который завопил не человеческим голосом. Другие пленники от этой сцены потеряли дар речи – какие бы пытки они ни до этого не претерпели, никого до сих пор не клеймили.

После очередного часа пыток с Тельманом совершили такое, что пленники решили, что после такого унижения он, скорее всего, покончит с собой. Он лежал замертво под брошенной на лицо рваной маркой, и спустя несколько часов все решили, что он мертв.

Спустя сутки в обеденный час, когда надзиратель, как обычно, спросил через отдушину, сколько человек в камере (после пыток и побоев нередко кто-то умирал), Эльбрус ответил, что девять. И тут к всеобщему изумлению Тельман приподнял майку на лице и произнес:

- Если дают хлеб, меня тоже пусть считают…

Когда через отдушину протянули десять ломтиков хлеба, Эльбрус разрезал десятый ломоть на две половинки, одну положил перед Кямилем, а другую перед собой.

Через трое суток после этого Тельмана увели. Никто не знал, куда. С тех пор о нем никто не слышал…

- Навещали вас представители Международного общества Красного Креста?

- Да, когда нас держали в тюрьме.

- С какой периодичностью?

- Когда раз в десять дней, когда в двадцать. Один раз и письмо отправил через них.

- Кому же?

- Дяде Аббасу. Написал, что я жив-здоров, все нормально, и чтобы при возможности обменяли.

- Они видели, в каком вы состоянии?

- Они приходили не вдруг, армяне заранее знали и раздавали нам теплые одеяла. И предупреждали, чтобы мы говорили, что нас кормят трижды в день, и кормят хорошо, все как полагается, а не то, мол, головы отрежем.

- А еще кто-то приходил?

- Однажды пришли американцы. Название организации забыл, мужчина и женщина были, и еще переводчик-армянин. Мне дали две пачки «Малборо». Начальник тюрьмы тут же отобрал.

- Прямо при них же?

- Да, сказал, мол, в камере сигареты с фильтром не положено. Женщина открыла другую пачку и стала срывать фильтры. Когда принялась за другую пачку, сказали, ладно, пусть останется. Когда они ушли, тут же отобрали сигареты. Я не хотел отдавать, потребовал, чтобы хотя бы табака дали. Дали немного табака, и клочок газеты бросили на меня.

- А когда вы не соглашались, они не стали бить вас?

- Конечно, хотели побить, но когда тебя регулярно бьют, это становится чем-то обыденным. Думаешь: ну его, и так бьют безо всякой причины, а я вот не отдам, будь что будет. Ведь терять уже нечего.

- Американцы только сигареты подарили вам?

- Еще дали две коробки витаминов, наказали принимать одну таблетку каждые 5 часов. Такие большие зеленые были таблетки.

- Вас осмотрели, прежде чем жать витамины?

- Нет. Бегло посмотрели, увидели, что у меня глаза впали, исхудал весь и зарос донельзя. В общем, смотреть жутко. Я, конечно, не стал ждать пять часов, сразу проглотил пять таблеток. Очень сладкие были на вкус. За два дня все прикончил, принимал их вместо еды.

…Дверь камеры распахнулась:

- Аббасов Эльбрус!

Эльбруса вели обменивать – по крайней мере, ему так казалось, как и всем, кого выводили из камер. С первого же шага он бессильно упал, ноги отказывались повиноваться. Его подхватили под руки и выволокли из тюрьмы, бросили в «Ниву». Всю дорогу сидевший рядом армянин твердил:

- Мы выйдем на ваших, и ты скажешь, что мы согласны обменять тебя на Гариба. Запомни: мой брат, лидер карабахской партии «Дашнакцутюн» Гариб Шазбазян в руках у ваших. Пусть его вернут живым и невредимым, взамен мы отдадим тебя. Если с моим братом что-нибудь произойдет, я своими руками оторву тебе голову и отправлю им…

На склоне горы остановились, Эльбруса высадили. От свежего весеннего воздуха Карабаха молодой человек, много дней провалявшийся в камере, едва не потерял сознание. Двое армян на руках подняли его на вершину. Здесь Эльбрус смог поговорить по рации с дядей, повторяя то, чему его научили, после чего его опять-таки на руках спустили обратно к машине. Под влиянием горного воздуха Эльбрус позабыл о своих болях.

- Какое теперь число?

- 19 апреля. А что, торопишься куда-то?

Его бросили на заднее сиденье «Нивы», а сами опять поднялись. Водитель по имени Верди, чисто говоривший по-азербайджански, спросил Эльбруса, откуда он родом. Тот ответил, что из Кельбаджарского района.

- Если назову тебе человека оттуда, узнаешь?

- Кельбаджар ведь не маленькая деревня, чтоб я всех знал…

Тот направился к стоявшему поодаль автомобилю. Вскоре из автомобиля вышли две женщины. Одна, лет тридцати пяти, вместе с Верди подошла к «Ниве».

(продолжение следует)

Вусаля Мамедова

• Азербайджан и Армения провели встречу по вопросам пропавших без вести лиц
• Свидетели уничтожения населения села Башлыбель армянской армией дали показания в суде
• СНБ Армении: Двое несовершеннолетних жителей Армении оказались на территории Азербайджана.