«Армяне связали меня, а потом занесли топор и плоскогубцы…»

В течение длительного времени мы знакомили читателей с трагедией жителей Ходжалы, которые оказались в плену в день геноцида ходжалинцев 26 февраля 1992 году. Публикуя все эти трагедии отдельных людей, которые стали черными страницами истории Азербайджана, мы преследовали и другую цель: быть может наши современные режиссеры, в большинстве своем снимающие бездарные сериалы, которые вынуждают все больше азербайджанцев подключаться к кабельному телевидению, заинтересуются этой историей. Ведь эти материалы практически готовые сценарии для фильма.

В Азербайджане немало состоятельных людей, которые могли бы спонсировать съемки подобных фильмов, причем, даже при необходимости с участием голливудских актеров.

И в случае, если все же хотя бы один такой фильм будет снят, участие его в международных кинофестивалях раскроет глаза мировой общественности на армянский фашизм. Ведь это не выдуманная «геноцидальная история» армян, а история жизни реальных людей, которые живут в Баку, в Гяндже, Геранбое, одним словом, во многих городах Азербайджана.

Vesti.Az со ссылкой на lent.az вновь будет знакомить читателей с очередной трагедией.

Мирза Аллахвердиев, которому во время трагедии Ходжалы 1992 года было 39, рассказывает о своем 18-дневном пребывании в армянском плену.

Мирза с братьями, 17-летним сыном брата Махиром и несколькими другими бойцами ходжалинского батальона самообороны находились на посту, когда началась внезапная атака армян. Операция была молниеносной и проведена по всем правилам тактики, так что защитники Ходжалы, имевшие только легкое стрелковое оружие, были бессильны что-то предпринять. Его старший брат Новруз сказал, что нужно бежать домой и вывозить старших. Однако Салах-киши, инвалид Великой отечественной, незрячий, отказывался покидать дом, оставлять могилу единственной дочери, погибшей в автомобильной аварии.

…Мирза с группой товарищей-военных пробирались через виноградники у села Ханабад. От трехдневных блужданий без пищи и воды он вконец обессилел и упал на колени, сознание то и дело покидало его... Очнулся Мирза в каком-то тесном помещении, лежащим в холодной зловонной воде полуголым. Все тело болело. Откуда-то доносились крики. Это был сортир Аскеранского отделения милиции.

В отделении армяне притащили его в комнату, где стояла печь, и принялись избивать прикладами автоматов, дубинками и кусками арматуры, а затем бросили в камеру. Здесь пленник по имени Юнис снял свой солдатский ватник и стал заворачивать в него Мирзу. Два дня он ухаживал за Мирзой, который мало отличался от мертвеца, но которого наряду с остальными пленными в назначенный час исправно выволакивали из камеры для истязаний.

На второй день командир аскеранского батальона Виталий Баласанян, попивая чай в той самой натопленной комнате, наблюдал за очередной экзекуцией. Шесть-семь армянских военных методично били Мирзу дубинками с разных сторон. Когда он вскрикнул от боли, кто-то из мучителей заметил у него во рту золотые коронки. Мирзу немедленно связали по рукам и ногам, а затем принесли молоток и плоскогубцы. Последними словами, которые он слышал, прежде чем лишился чувств, были:

- Не дергай резко, сломаешь!

- Бей молотком снизу…

- Возьми вилку, корень расковыряй! Коронка должна быть целой!

- Нож лучше, нож! Возьми-ка, этот острее…

Когда Мирза пришел в себя, он был в камере один. В открытые, без стекол окна задувал ветер, неся снежинки…

- Когда бьют в первый раз, ты кричишь. Когда же это повторяется, чувства начинают притупляться…. Меня ударили по голове так, что мне казалось, глаза выскочат из орбит. Я трижды терял сознание во время пыток: когда выдирали зубы, когда меня сбросили со второго этажа, и когда нас всех раздели и стали бить. Там был их командир Виталий Баласанян. Человека клали под железную кровать и начинали бить дубинками через сетку – по голове, лицу, корпусу, и ты не можешь уклониться… У нас была девушка по имени Дурдане, работала на почте, так нас били у нее на глазах. Потом она рассказывала мне, что у меня вытек глаз, и она решила, что я мертв…

- Вы сын тети Малейки, не так ли?

- Да, ее тоже взяли в плен. В камере она многих девушек старалась уберечь…

В разговор вступает супруга Мирзы Рузгяр-ханум:

- Тетя Малейка ведь потеряла дочь, и поэтому в плену она заботилась о молодых девушках, опекала их. Ее обменяли на двух убитых чернокожих бойцов. Мы думали, что Мирзу тоже убили, как его отца, брата, сына. Каждое утро мы ходили к отделению Народного фронта в Агдаме, куда приводили обмененных пленных. Там мы и встретили тетю Малейку, которая с плачем сказала, что видела Мирзу, но он обречен. Тогда мы и узнали, что Мирза в плену. Покойный Аллахверди Багиров каждый день вел пленных армян на обмен, но не получалось…

Узнав, что ее сын среди пленных, тетя Малейка взяла у одной из женщин-сокамерниц младенца, подошла к двери и стала упрашивать охранника позволить ей увидеть сына, говоря, что ее внук соскучился по отцу. Тот некоторое время отпирался, но в конце концов уступил – конечно, не по доброте своей. Пленные мужчины, содержавшиеся в Аскеранском отделении милиции, были в таком состоянии, что трудно было придумать для их родных худшую пытку, чем позволить взглянуть на них. Мирза сидел в углу камеры. У него совсем недавно выдрали зубы, и поэтому лицо страшно опухло.

- Я заметил в дверях камеры мать с каким-то ребенком на руках, она заглядывала в камеру. Я быстро нагнул голову, чтобы она не видела мой окровавленный рот.

…На третий день плена армяне выволокли Мирзу на второй этаж отделения милиции, разрушенный попаданием выпущенной с азербайджанских позиций ракеты. Здесь они имели обыкновение бить пленных азербайджанцев кусками железа и арматуры, ножками стульев, которые валялись тут в изобилии. Когда Мирзу втащили наверх, один из армян, видимо, командир, приказал:

- А ну, приподнимите этого турка, поглядим на его рожу!

Когда приказ был выполнен, он приблизился и внимательно оглядел пленника.

- Нет, это не работа. А ну, давайте заново! – с этими словами он ударил Мирзу по голове рукояткой пистолета. Это был своего рода сигнал – удары железными палками и дубинками опять посыпались на Мирзу. Через некоторое время командир опять подошел к замертво лежавшему пленнику и после нескольких контрольных пинков объявил:

- На сегодня довольно. Кто будет волочь вниз эту турецкую падаль?

- Кто сегодня дежурный?

- А чего марать руки? Вот окно, бросайте вниз, а там потащите в камеру.

…Эльшан, младший брат Мирзы, первый день находился в плену, и ему поручили убрать коридор, смыть кровь. Вытирая пол, он в то же время внимательно присматривался к сложенным в коридоре для обмена трупам, изуродованным до неузнаваемости, и со страхом искал среди них отца и брата, о которых все еще не имел вестей. В этот момент донеслись короткий вопль и глухой стук, после чего через разбитые окна внутрь упал какой-то человек. Эльшан узнал старшего брата Мирзу и ошеломленно замер на месте. Из этого состояния его вывел надзиратель, который прикрикнул на него и втолкнул в камеру…

- Когда меня бросали сверху, я еще был в сознании. В момент падения я ясно услышал хруст сломавшихся ребер справа. Потом в Баку врачи сказали, что у меня сломаны два ребра.

- Как вы встретились с братом Эльшаном?

- Когда я очнулся, то оказалось, что меня бросили в другую камеру, и там был Эльшан. Он у нас последний в семье, женился двумя месяцами раньше.

- Удалось вам побеседовать в камере, расспросить о родных?

- Практически нет. Кругом стояли стоны, обстановка жуткая…

Дни в камере Аскеранского отделения милиции тянулись кромешно однообразно. В определенные часы дверь камеры открывалась, кого-то из пленных выволакивали, а спустя какое-то время его бросали обратно в полумертвом состоянии, внешне ничем от трупа не отличающегося. Некоторых пленных выводили и расстреливали прямо у камеры, а некоторых ждала смерть более мучительная, после изощренных пыток. Некоторым пленным перед тем, как отправить на обмен, делали уколы – «от простуды». Всех их ждала неизбежная смерть.

Раз в день дверь камеры открывалась, армяне бросали внутрь, как собакам, объедки после своей трапезы. Иногда бросали так, что половина попадала в грязную воду, а иногда плевали в хлеб, прежде чем бросить пленникам. В грязном ведре приносили воду, отдававшую мазутом. Пленники в Аскеранском отделении милиции ждали смерти как избавления. Но смерть здесь легко не наступала…

(продолжение следует)

Вюсаля Мамедова

• Между Азербайджаном и Арменией состоялся обмен мнениями по вопросам пропавших без вести граждан
• Зеленский: Украина должна создать свой аналог НАТО
• Трюдо: Если США введут пошлины, Канада готова ответить