Осень Мадуро: Трамп оформил силовое решение против Венесуэлы – АНАЛИТИКА

Решение, о котором еще недавно говорили как о гипотезе, в Вашингтоне оформили в виде прямого приказа. Вчера президент США Дональд Трамп объявил о введении морской блокады Венесуэлы в отношении нефтяных танкеров, попавших под американские санкции.

«Сегодня я отдаю приказ ввести тотальную и полную блокаду всех попавших под санкции нефтяных танкеров, идущих в Венесуэлу и из Венесуэлы», — написал Трамп в своей соцсети Truth Social.

Речь идет не о символическом шаге и не о дипломатическом давлении, а о жесткой мере силового характера. Блокада распространяется на все санкционные суда, задействованные в экспорте и импорте венесуэльской нефти, и, как подчеркивает Белый дом, приказ уже приведен в исполнение.

Это заявление не возникло на пустом месте. В Карибском море сосредоточена крупнейшая за всю историю региона американская военно-морская группировка во главе с авианосцем «Джеральд Ф. Форд». Формально ее развертывание объяснялось задачами по борьбе с наркотрафиком, однако масштаб сил — боевые корабли, истребители, бомбардировщики, самолеты-разведчики, беспилотники, подразделения морской пехоты — позволяет говорить о принципиально иных возможностях. Такая группировка способна обеспечить полноценную морскую блокаду венесуэльского побережья без дополнительной переброски сил.

При этом речь идет не о внезапной демонстрации силы. В течение последних двух месяцев США последовательно наращивали военное присутствие в Карибском бассейне. Корабли и авиация появлялись в регионе шаг за шагом, формируя плотный военный контур.

Политическое обоснование этой линии Трамп сформулировал предельно жестко. Он обвинил власти Венесуэлы во главе с Николасом Мадуро в терроризме, наркоторговле, контрабанде людей, убийствах и краже американской собственности. По словам президента США, страна фактически окружена крупнейшей в истории Южной Америки морской армадой, и давление будет только усиливаться до тех пор, пока Каракас не вернет Соединенным Штатам нефть, землю и другое имущество, которое, как утверждает Вашингтон, было у него отнято.

За этой риторикой стоит конкретный исторический контекст. Речь идет о программе национализации нефтяной отрасли, начатой в 2000-е годы предшественником Мадуро Уго Чавесом. Тогда американские и другие западные компании были вынуждены передать контрольные пакеты акций нефтяных месторождений венесуэльской государственной нефтяной корпорации PDVSA. Именно эти решения в США до сих пор рассматриваются как экспроприация и незаконное изъятие собственности.

Национализация – социалистический популизм

Проблемы в отношениях между США и Венесуэлой возникли не при Дональде Трампе и даже не в первый срок его президентства. Эти противоречия уходят корнями на десятилетия назад — во времена правления Уго Чавеса, прежде всего в связи с его «хищнической» программой национализации целых отраслей экономики.

В первую очередь речь шла о нефтяном секторе. Чавес фактически заставил иностранные компании — ExxonMobil, Chevron, Total, BP и другие — либо передать контрольные пакеты акций (60 процентов) государственной нефтяной компании PDVSA, либо покинуть страну. В результате все эти активы перешли под управление Petroleos de Venezuela SA (PDVSA).

На этом процесс не остановился. Далее последовала национализация предприятий электрической отрасли, крупнейшей телекоммуникационной компании страны CANTV, цементных заводов, а также металлургического комбината Ternium Sidor.

Пик национализации пришелся на последующий период. Под контроль государства перешли земельные участки, принадлежавшие иностранным компаниям, включая Coca-Cola, заводы по переработке риса, траловый рыболовецкий флот, а также еще 74 компании. Все это привело к затяжным конфликтам и судебным разбирательствам по вопросам собственности между иностранными корпорациями и Венесуэлой.

Однако и на этом процесс «прихватизации во благо венесуэльского народа» не завершился. Следующим этапом стала национализация крупнейших кофейных компаний страны — Fama de America и Cafea. Несмотря на то что компаниям выплачивались компенсации, большинство из них в итоге обращались в суды США, заявляя о незаконном присвоении имущества.

Между тем национализация секторов экономики не означает ее развитие — скорее наоборот. Иностранный капитал, ориентированный на прибыль и уплату налогов, заинтересован в эффективности предприятий, технологическом обновлении и поиске рынков сбыта. Государство же, как неоднократно показывала мировая практика, является худшим менеджером. В результате отрасли начали проседать, экономика Венесуэлы беднеть, санкционное давление усиливаться, а режим становился все более жестким. В поисках новых источников доходов и удовлетворения аппетитов правящей элиты наркотрафик постепенно стал частью экономической модели страны.

«Осень Мадуро»

Падение экономики, а вместе с ним рост социальных проблем, нищета, инфляция и нежелание властей Венесуэлы идти на реальные реформы и демократические выборы вынуждали режим прибегать к популистским мерам и перекладывать ответственность за все беды на США и американские санкции. Это классическая латиноамериканская история, знакомая по произведениям Габриэля Гарсии Маркеса, прежде всего по роману «Осень патриарха». Режим одичал, утратил связь с реальностью и вышел за рамки адекватного управления.

Популизм стал главной политической стратегией Венесуэлы. В рамках этой линии началось и активное сближение с геополитическими конкурентами и недоброжелателями Вашингтона — Пекином, Москвой и Тегераном.

«Правда теперь раскрыта. Они (США) стремятся установить марионеточное правительство, которое не продержится и 47 часов, которое передаст Конституцию, суверенитет и все богатства, превратив Венесуэлу в колонию. Проще говоря, этого никогда, НИКОГДА не произойдет», — заявил Николас Мадуро.

Однако реальность заключается в том, что и Тегеран, и Москва на собственном болезненном опыте уже ощутили пределы противостояния с Соединенными Штатами. Пекин же, при всей своей военной и экономической мощи, до сих пор не решается на силовое решение тайваньского вопроса, отчетливо понимая, к каким последствиям это может привести. В этой конфигурации всерьез защищать Венесуэлу никто не готов.

При этом Венесуэла интересует Вашингтон не только как страна с колоссальными нефтегазовыми ресурсами и потенциальным возвращением туда крупных американских корпораций. В рамках большой геополитики это лишь приятный бонус, который не мешает выстраивать долгосрочную стратегию конкуренции с основными соперниками США. Со вторым пришествием Трампа в Белый дом было объявлено о возвращении к «Доктрине Монро», предполагающей доминирование США в Западном полушарии и недопущение закрепления здесь внешних сил, способных угрожать американским национальным интересам.

В рамках этой стратегии Вашингтон уже быстро решил вопрос с Панамой и Панамским каналом, вытеснив оттуда китайские корпорации, обострил ситуацию вокруг Гренландии и Канады, причем последняя, по сути, уже почти согласилась на американские условия. Теперь очередь дошла и до Каракаса. Панама, Канада и Дания, контролирующая Гренландию, достаточно быстро поняли правила игры и пошли на значительные уступки. У Мадуро же возможности для договоренностей практически отсутствуют. Новая стратегия США не предполагает существование в Западном полушарии государства, ориентированного против Вашингтона.

На этом фоне попытка ограничить возможное военное вмешательство США в Венесуэле на уровне Конгресса завершилась неудачей. Палата представителей с минимальным перевесом отклонила резолюцию, которая запрещала бы использование американских вооруженных сил «внутри или против Венесуэлы» без отдельного одобрения законодателей. За документ проголосовал 211 конгрессмен, против — 213. Два голоса окончательно сняли вопрос с повестки.

Даже если бы эта резолюция была принята, она вряд ли стала бы реальным препятствием для Белого дома. Речь шла о символическом жесте, а не о действенном механизме сдерживания. Провал голосования лишь подчеркнул очевидное: для исполнительной власти США в венесуэльском вопросе сегодня практически не существует внутренних ограничителей.

Для режима Николаса Мадуро это решение не означает передышки и не открывает пространства для маневра. Напротив, оно фиксирует новую реальность, в которой судьба Каракаса решается без оглядки на формальные процедуры и парламентские дискуссии.

В лучшем для него сценарии политическая траектория может завершиться так же, как у его прежних союзников — Виктора Януковича и Башара Асада, — в Москве. И то лишь при одном условии: если Дональд Трамп сочтет нужным предоставить соответствующие гарантии. В противном случае венесуэльский кризис рискует перейти в фазу, где решения будут приниматься уже без оглядки на Каракас и без иллюзий относительно его будущего.

• Кобахидзе: ЕС не сможет устроить революцию в Грузии, отменив безвиз
• В операциях против Камбоджи погиб 1 тайский военнослужащий, ещё 29 получили ранения-ОБНОВЛЕНО
• Ливан заявил о готовности к переговорам по обеспечению безопасности границ