Фуад Ахундов: Исторические прогулки для меня — это своеобразный психологический секс -ФОТО

Сегодняшний гость Vesti.az  - исследователь, собиратель бакинских тайн, краевед, гид-любитель Фуад Ахундов. В беседе с нами Фуад Ахундов рассказал много интересного о своей аудитории, меняющемся Баку, поведал о своих планах.

- Скажите, что именно вас побудило заниматься историческими экскурсиями по Баку?

- Интерес к дореволюционной бакинской архитектуре «проклюнулся» в 1985 году, когда я поступил на первый курс факультета востоковедения тогда еще Азербайджанского государственного университета. В то время наш факультет находился в крыле Тагиевской женской школы (ныне Рукописный фонд). Именно в стенах своей alma mater я очутился в очень располагающей историко-архитектурной среде, а здания в окрестностях Баксовета стали «посылать» мне некую энергетику, месседж, если хотите. Тогда у меня проснулся реальный интерес к историческим сооружениям Баку.

Затем последовали два года в армии, а когда я вернулся, последующая учеба пошла наперекосяк в связи с началом карабахских событий. Однако по прошествии еще пары лет, поняв бесперспективность моей дипломной специальности востоковеда на фоне разваливающегося совка и эрозии всех прежних реалий, я вновь вернулся к тому, что меня уже успело заинтриговать. Однако на сей раз попытался подойти к этому более предметно: я стал исследовать историю старинных домов, искал наследников, записывал их воспоминания о первоначальных владельцах, пытался заполучить семейные фотографии, документы, реликвии...

- И получалось?

- Конечно! Ценные фотографии и документы я находил в семьях, в частных коллекциях. Владельцы, как правило,  мне доверяли, и я никогда не злоупотреблял их доверием: семейные фотографии и другие  реликвии относились в Центральный архив кинофотодокументов (ЦГАКФД), где с них делались негативы и копии. Оригинал всегда возвращался владельцам, да ещё и с увеличенной и обрамлённой копией, что, безусловно, радовало владельцев. Сохранявшиеся же в архиве документы становились частью истории, а я получал столько копий, сколько хотел.

Это положило начало моему сотрудничеству с архивами, где я познакомился с замечательным человеком, Ниной Григорьевной Фищевой, бессменным директором ЦГАКФД на протяжении многих десятилетий. Эта женщина всю свою жизнь посвятила архиву. Мое становление как исследователя происходило в формате работы с архивами, семьями, музеями. Так постепенно собирался тот фотографический материал, которым я пользуюсь во время своих экскурсий. Сегодня это увесистый ранец, в котором собрано порядка 750 портретных и видовых снимков. Его я называю своим экскурсионным приданым.  

Однако методика как в исследованиях, так и в экскурсиях, остаётся неизменной: отправная точка – дом, памятник, артефакт, а затем владельцы, скульпторы, авторы, личности, в судьбах которых, как море в капле воды, раскрывается история города.

Но не могу не обратить внимание на один очень серьёзный казус, а точнее побочный эффект. Именно этот формат исследований привёл к расхожей иллюзии о том, что якобы Фуад Ахундов «знает каждый дом в Баку». А это, мягко говоря, не соответствует действительности.

- Уже много лет люди так и думают, что вы знаете абсолютно все о старых бакинских строениях…

 - Я знаю двадцать, может, тридцать домов, не больше, всего лишь пару дюжин! Поэтому утверждения подобного рода — это беспардонная и бессовестная ЛОЖЬ! Я не знаю даже сотой части бакинских домов. Просто то немногое, о чем я информирован, стараюсь поставить в определенный исторический контекст. И это создаёт некий множительный эффект, из которого вытекает иллюзия о том, что Фуад Ахундов якобы «знает каждый дом, каждый переулок» и тому подобное. Именно это заблуждение я очень хочу развеять. Если б я знал историю хоть сотой части исторических зданий Баку, я был бы счастливым человеком!  Повторюсь, мне известна история пары-тройки дюжин старинных зданий Баку, просто манера их преподнесения создала расхожее клише о том, что Фуад Ахундов якобы знает каждый камушек в Баку. Это неправда, хотя во многом я сам создал эту иллюзию, и потому мне же надлежит ее развенчать. Не нужно создавать о себе ложных посылов. Мои знания не потянут даже на верхушку айсберга...

- Вы проводите экскурсии в Баку. Не планируете организовать туры по историческим местам нашей страны, за пределами столицы?

- На это требуется очень много времени и основательная подготовка. Безусловно, в Азербайджане есть очень много интересных исторических мест. Если начинать экскурсии по регионам нашей страны, то этим надо заниматься досконально. Там нужно пожить, пропитаться ими. Так что дай Бог мне еще с Баку разобраться. На провинцию пока нет сил, времени и возможностей. Хотя, конечно, хотелось бы. В каждом месте должен быть свой «эндемик», который будет рассказывать о месте, где он вырос, провел свое детство, с которым у него связано нечто большее, чем просто архитектура. Хотя, если брать наши фильмы, снятые в рамках программы «Əsillər nəsillər» при спонсорской поддержке компании «Fortis Construction», то там мы основательно раздвинули горизонты исследований.

- Расскажите об этом подробнее...

- При содействии наших спонсоров, по их инициативе были сняты фильмы о Гусарах («Гусарская баллада»), Губе («Кавказский Иерусалим»), два фильма о швабских немцах, проживавших в окрестностях Гянджи. Но я не претендую на то, чтобы быть экскурсоводом в Гусарах, Гяндже, Губе, Шамкире или Гей-геле. Да, можно снять фильм о том или ином месте, но чтобы работать там постоянным экскурсоводом, нужно иметь тамошние корни, чтобы знать, чувствовать и с удовольствием заниматься своей работой. Кстати, в рамках того же проекта нам удалось снять фильмы о селениях Балаханы и Амирджан («Балаханская летопись» и «Амирджанские мечети»). В ближайшее время планирую расширить географию до селения Рамана, и тоже с помощью наследницы очень известной раманинской фамилии.

Всё это выглядит многообещающе, однако, чтобы сводить концы с концами мне приходится постоянно заниматься тем, чем я занимаюсь уже долгие годы, что уже отработано, а именно – экскурсиями. И подобная нагрузка не позволяет мне продолжать исследовательскую деятельность. В данный момент мне приходится зарабатывать на хлеб насущный. А иногда так хочется взять тайм-аут и окунуться с головой в новые изыскания. Я не говорю о каких-то новых экскурсионных маршрутах, это слишком большая роскошь для меня. Лишь фильмы и лекции отчасти заставляют заниматься исследованиями, поскольку в процессе их подготовки приходится проделывать некий research (изучение).

- Планируете ли вы расширять тематику своих экскурсий?

- Хотелось бы, но не уверен, что смогу... Новые маршруты очень нужны, а это требует серьёзной подготовки, на которую не всегда есть время и силы. Всё меньше остается живых источников информации в лице тех же наследников. Если на заре моих исследований мне доводилось встречаться с детьми интересующих меня людей, той же Сарой ханум Тагиевой или Сарой ханум Ашурбейли, то сейчас радуюсь встрече с внуками или правнуками. А семейная информация от поколения к поколению становится скуднее. Это как копия с копии первоначального оригинала.

Вместе с тем, в ходе работы над фильмами, подготовки к лекциям мне неизбежно приходится проводить определённые исследования, изыскивать новые факты, и это, конечно же, позволяет несколько расширить мою довольно скромную «базу данных».

Вот, к примеру, сейчас возникла новая и довольно востребованная обществом тема - «Азербайджанская Эривань». Материал потянет на целый фильм, так что надеемся найти спонсора. Так что сегодня моя исследовательская деятельность продолжается в формате работы над новыми фильмами или лекциями.

Что же касается экскурсий, то когда-нибудь я, наверное, от них отойду. Ну, во-первых, годы уже не те, хотя это занятие «кормит», и я всё ещё получаю от этого удовольствие. Во-вторых, и это главное, должен признаться, что в принципе я не очень уважаю профессию экскурсовода. В ней есть нечто от попугая, который каждый раз проговаривает одно и то же. Сам я крайне редко пользуюсь услугами экскурсоводов, будучи за рубежом. Если меня что-то интересует, то пытаюсь найти нужную информацию в Интернете.

Собственно, поэтому я себя и не позиционирую как экскурсовод. Для меня исторические прогулки – это некий перформанс со сменяющейся сценой и мобильной аудиторией. Со стороны это может напоминать театр одного актёра, но мне прогулка представляется неким танго с аудиторией, поэтому мне очень важен визуальный контакт, взаимодействие с моими слушателями. Разумеется, конечной целью является НАСТРОЕНИЕ, то есть то, что остаётся после прогулки. И это не факты, цифры и имена (хотя без этого никак не обойтись!), а, скорее, послевкусие от проведённого вместе времени. Если хотите, своеобразный психологический секс с оргастическими ощущениями обеих участвующих сторон. Но при этом я понимаю, что когда-нибудь, когда я смогу себе это позволить в материальном плане, от экскурсионной деятельности придётся отойти: возраст берет свое...

- Если вы когда-нибудь перестанете проводить экскурсии, чем займетесь?

- Наверно, переводами, фильмами, документалистикой. Хорошие документальные фильмы - это то, что остается после нас. Давно мечтаю объединить свои публикации разных лет и издать книгу. Пока не доходят руки...

Вот загорелся идеей снять фильм про азербайджанскую Эривань, исторический отрезок в одно столетие: от захвата Иреванского ханства генералом Паскевичем в 1827 году и вплоть до установления Советской власти в 1920 году. Череда драматичных событий прослеживается в самой трансформации топонима: Иреван-Эривань-Ереван. Однако за всем этим стоят такие вехи, как создание российской администрацией так называемой «Армянской области» в 1828 году, а затем её упразднение в 1840-м, формирование Эриванской губернии в 1849 году. При этом вплоть до начала ХХ столетия в четырех из семи уездов Эриванской губернии большинство населения составляли мусульмане.

Фильм в моём представлении должен вобрать в себя ряд сюжетных линий. Это и череда ярких персоналий, как, например, харизматичный, несколько скандальный, но бесстрашный и доблестный офицер Керим-хан Эриванский, один из первых генетиков, получивших образование в Европе, Ахмед Раджабли, впоследствии дважды репрессированный. Или выдающийся кинематографист Гусейн Сеидзаде, режиссёр таких шедевров, как «Не та, так эта», «Кура неукротимая», «Свекровь».

Это и удивительная история знаменитого Дворца Сардаров, где впервые была поставлена комедия А.С.Грибоедова «Горе от ума» в присутствии самого автора, и где осуществлял реставрационные работы первый азербайджанский представитель станковой живописи Мирза Кязым Эривани.

И, конечно, трагический финал Дворца Сардаров, снесённого царскими властями в 1914 году. Кстати, до последнего момента этот уникальный памятник азербайджанского культурного наследия пыталась защитить достойнейшая представительница российской научной общественности, глава Московского Императорского археологического общества Прасковья Сергеевна Уварова. Увы, безрезультатно!

Примечательно и то, что даже столь беглый экскурс в историю и трансформацию азербайджанской Эривани за столетие российской администрации позволяет провести некоторые параллели с сегодняшними реалиями.

Так, если первым из неудавшихся имперских проектов была так называемая «Армянская область», созданная российской властью и ею же упразднённая через 12 лет, то последний провальный проект «Варданян» и по своему «масштабу», и по своей продолжительности свидетельствует о явной деградации имперской политики на Южном Кавказе за последние два столетия.

Таким образом, идея документального фильма «Азербайджанская Эривань» видится мне не столько реквиемом по утраченному культурному наследию или обличением переселенческой политики царизма, сколько информацией к размышлению и поиском решения существующих проблем, которое, как ни крути, возможно только в рамках уважения к международно признанным границам.

- Как вы думаете, Баку меняется в лучшую или худшую сторону? Строительный бум не убил колорит нашего города?

- Моё восприятие современного Баку также претерпело серьёзную трансформацию. В начале 2000-х годов у меня было ощущение, что новый нефтяной бум приводит к разрушению наследия нефтяного бума конца XIX – начала XX веков. Собственно, это во многом и подстегнуло моё решение эмигрировать в Канаду. Однако, оказавшись в Торонто, в абсолютно обезличенной (по моему сугубо личному ощущению!) архитектурной среде, я увидел, что практически все крупные города проходили подобную трансформацию. Причём многие прошли ее гораздо болезненней, чем мы. Таким образом, моё решение об эмиграции было скорее эмоциональным, нежели рациональным.

По прошествии лет современный Баку стал мне нравиться. Я стал жить в такт со временем. Не могу сказать, что все происходящее в Баку сегодня, однозначно позитивно, но я вижу динамику, развивающийся город со своим лицом, который может преломлять любые внешние влияния через призму своей индивидуальности. Так, чопорные лондонские кэбы превращаются здесь в аппетитные бакинские бадымджаны, или помидоры. Я надеюсь, следующие такси будут зеленого цвета, и их назовут перцами, и тогда получится бадымджан долмасы «Üc bacı» (Смеется).

Кстати, именно в этой индивидуальности скрыта чисто бакинская изюминка. Баку исторически был портовым, транзитным торговым городом, через который проходили караванные пути с Запада на Восток и с Севера на Юг. Потому он неизбежно открыт всем ветрам в прямом и в переносном смысле. Но он умеет ловить эти ветры и направлять их в нужную ему струю. Когда я увидел во Flame Towers отчётливую реплику основного элемента герба Баку, принятого в 1840-ом году, то понял, что там, где есть история и где её креативно переосмысливают, там и современная архитектура может быть интересной. Это именно тот случай, когда всё новое суть хорошо забытое старое. Вот именно в этот момент я стал дружить с городом и со своей средой.

- Интересно услышать ваше мнение по поводу Flame Towers. Строения вписались в интерьер нашей столицы?

-Признаюсь, я активно отторгал Башни Огня (Flame Towers) в тот период, когда они строились. В незавершённом виде они казались мне тремя зловещими пальцами. Сейчас, когда я приезжаю в Баку из Торонто, то глазами ищу их огни, и, если башни горят, мне становится комфортно на душе – «в Багдаде всё спокойно».

Ведь точно так же парижане поначалу отторгали Эйфелеву башню, без которой сейчас невозможно представить Париж. Так и нам потребовалось время, чтобы все это устоялось, успокоилось, чтобы прекратился этот дикий Запад нулевых годов. На смену спорадической и бессистемной застройке пришли мегапроекты типа Белого Города или нового Бульвара. Да, иногда приходится наблюдать, как сносят то или иное здание, которое можно было сохранить, но ведь пока неизвестно, как в будущем будет выглядеть место, на котором это здание располагалось ранее. Понимаете, любые изменения должны пройти испытания временем. Время в данном случае является критерием истины. Но сегодняшний Баку мне нравится, он меня драйвит, он как джаз: бывают какие-то диссонансы, разнобой, но есть динамика, есть жизнь, и это замечательно!  

- Вы временами проживаете в Торонто. Как можно его охарактеризовать, на примере вашей аналогии Баку с джазом?

- Торонто напоминает мне концерт камерной музыки, исполненной вышедшими на покой музыкантами, где все по нотам, всё в терцию, все точно. Но скучно и мертво. Я не хочу сказать, что это плохо, просто это не мое. А от Баку, как от себя, не убежишь. Видимо, мне нужно было стукнуться головой об Торонто, чтобы понять, что мое место в Баку. Хотя повторюсь, моё восприятие Торонто, да и Канады в целом, сугубо индивидуальное, субъективное и абсолютно не претендующее на истину в последней инстанции.

- Скажите, сохраняется ли интерес туристов к нашему городу, и как они воспринимают Баку?

-  Есть люди, которым город интересен, и это очень хорошо. Я не провожу никаких социологических исследований своих экскурсантов. Я встречаюсь с людьми как актер, который встречается со своей публикой, провожу не экскурсии, а устраиваю перформанс с целью подарить им настроение. Может быть, мне не хватает их обратной связи, но судя по тому, что у людей есть живой интерес, я вижу, что Баку им интересен, привлекателен, и я бываю несказанно рад преподнести им информацию, которая им интересна.

- Туристам интересна наша история или они приезжают из-за изобилия фруктов и теплого Каспийского моря?

- Туристы видят в Баку интересную среду, и, мне кажется, здесь они комфортно себя чувствуют. Собственно, я всем гостям из бывшего Союза говорю: «Вы находитесь в городе, где вас не будут считать иностранцами». Так оно и есть. И вся наша прогулка, весь этот перформанс, называемый экскурсией, это погружение в нашу общую историю, будь то времён Российской Империи или Советского Союза. И там, где туристы погружаются в эту общую историю, пытаясь приобщить к этому действу своих детей, они остаются довольными, понимая, что Баку есть что им предложить, показать. Что же касается социологических опросов, исследований туристического сегмента, то я их не проводил, так как далек от сугубо туристической индустрии. И не хочу в нее входить, поскольку это совершенно другая среда, это не мое. Тут необходимы определенные менеджерские, организаторские способности, а у меня их нет. Я могу выйти на определенный перформанс, часа на 2-3, как актер, отыграть и уйти со сцены под улыбки и благостное настроение публики.

- Интересно, как вы думаете, у туристов из каких стран возникает наибольший интерес к нашей истории?

- Я не склонен делить свою аудиторию на этнические группы. Мне очень приятно иметь дело с интеллектуальными людьми, а интеллект - наднационален. Вместе с тем, по моему многолетнему опыту, не могу не отметить две этнические группы туристов с наиболее острой реакцией на наши историю и культуру. Это евреи и грузины. И я понял, почему: это подобно тому, как по-настоящему красивая и уверенная в себе женщина никогда не будет завидовать красоте другой женщины, а наоборот, признает ее, потому что она самодостаточна. Точно так же нации, имеющие реальную, не выдуманную, не украденную и не мифологизированную историю, всегда будут уважать историю других народов.

И вот этими двумя этническими группами моих экскурсантов являются грузины и евреи. Они могут пропустить чужую историю через себя, ибо у них на генетическом уровне заложена историческая память и отсутствуют комплексы, различные фобии. Культура, имеющая глубокую историю, никогда не будет заноситься, ставить себя выше других, называть соседей - кочевниками. Одним словом, не будет пытаться принизить других, дабы возвысить себя. Им это не нужно. А когда есть некий генетический код, в котором не нужно принижать другого, тогда ты всегда воспримешь другую культуру, историю, даже если она не такая, как твоя. А если она еще как-то близка или совместима с твоей культурой, то это вообще идеально! Так вот у грузин и евреев полная историческая совместимость с нашей культурой.  

- Есть ли  продолжатели вашего дела?

- Я провожу мастер-классы, готов поделиться всей имеющейся информацией, предоставить фотографии, которые у меня есть, собственно, что и делаю. Но я это делаю совместно с Бюро по туризму. И если бы мне была дана возможность выбирать гидов, я бы подбирал их не на исторических или филологических факультетах, а в театральных училищах, потому что, по моему мнению, экскурсовод должен быть актером от природы. Это то, чему невозможно научить, всему остальному научить можно. До тех пор, пока вы «играете», на вас идут. Это не значит, что вы должны лгать, нет! Но если публика видит, что перед ней идет перформанс, она идет за перформансом. Информация, имена, фамилии, даты - это влетает в одно ухо и вылетает из другого. Это лишь ингредиенты изысканного блюда. А представление оставляет послевкусие.  Актер - это чуть более творческое существо, чем экскурсовод. Я себя экскурсоводом никогда не считал, но и не претендую называться актёрам. Просто люблю и уважаю артистичность.

- А кем вы себя считаете?

- Исследователем, наверное. Я работаю на стыке жанров. Лучший историк среди архитекторов, лучший архитектор среди историков, лучший экскурсовод среди тех и других. Стараюсь быть артистичней, чем традиционный экскурсовод. У меня нет своей конкретной профессии, мне нравится работать на стыке ремёсел. Любой историк заткнет меня за пояс в плане знаний, грамотный архитектор легко перевесит меня своим багажом знаний и опыта. Должен сознаться: у меня довольно поверхностный уровень знаний, но работа на стыке жанров помогает мне те поверхностные знания, которые у меня имеются, представить чуть более глубокими, чем они  есть в реальности (Смеётся).

- Недавно вы организовали большую встречу с детьми в Оперной студии. Как думаете, вызвали ли ваши лекции и рассказы интерес у детей? Вы в первый раз организуете детское мероприятие?

- Скорее наоборот. Свою экскурсионную, да и лекционную деятельность я начинал в школе. Как это ни жестоко, но именно школьники были своего рода «подопытными кроликами» моих экскурсий и презентаций. Я отрабатывал на них и то, и другое (Смеётся).

А если серьёзно, то мои исследования привели меня в одну из центральных городских школ – № 189. И здесь я почувствовал среду, где можно было апробировать мои наработки в области бакинской истории. Эта тема вызвала у детей живой интерес, а я, как всегда, «выехал» на теме.

Таким образом, моей первой аудиторией и первыми же экскурсантами были дети. Потом я переключился на экспатов, дипломатов, иностранцев, долгие годы я проводил экскурсии исключительно на английском языке. После, Фейсбук совершил революцию. Две молодые девушки, мои помощницы, Лала Гусейнова и Солмаз Сулейманлы стали собирать мне местную публику. Но исходной моей публикой оставались дети.

Когда же по прошествии стольких лет, поработав с иностранной и местной аудиториями, я вновь вернулся к детям, то просто понял, что все эти три с лишним десятилетия я двигался по спирали и пришёл к тем же слушателям, с которых начинал, но уже на более высоком уровне.

Дети - это совершенно особая аудитория, которую не проведешь на мякине. Нужно быть гораздо более подготовленным, находчивым, а главное - открытым. Но с детьми работать мне очень нравится, хоть это ооочень непросто. Но это бешенный драйв.

- На последнем мероприятии вы увидели интерес в глазах подрастающего поколения? Детям интересна наша история?

- Как поется в известной песне - «Я вам не скажу за всю Одессу». Но те дети, которые приходят на мои мероприятия, имеют очень хороших родителей. Эти дети заняты не только гаджетами и компьютерными играми, и я чувствую интерес с их стороны. Поэтому, все свои встречи с юной аудиторией я начинаю с благодарности за то, что они оторвались на несколько часов от своих привычных дел и решили посвятить свое время исторической тематике.

И ещё. Я всегда говорю детям: «Не забудьте поцеловать ваших мам, которые привели вас на эту встречу». Дети, которых интересуют мои мероприятия, а равно иностранцы или наши соотечественники, которым интересны мои экскурсообразные перформансы, совершенно особенная аудитория. Я не гоняюсь за массовостью, но последнее мероприятие позволило увидеть, что таких людей не мало. Очень признателен Зауру Алиеву, предложившему мне формат театральной площадки с гораздо большей аудиторией. Я очень ценю своего Зрителя. Слушателями и зрителями надо дорожить!

- Как часто вы планируете организовывать встречи с детьми?

- Это зависит от желания аудитории. В данном раскладе я, как пионер, «всегда готов!»  14 мая я выступлю перед моим взрослым зрителем на тему «Баку в историях любви». А юной аудитории в этот же день будет предложена встреча под своеобразным девизом «Бросим цепкий школьный взгляд на Баку 100 лет назад». Поговорим о Баку прошлого столетия. Детей нельзя задерживать на одной и той же теме, ее нужно постоянно менять. Мои лекции обычно собирают 40-50 человек, а на мартовских мероприятиях была просто огромная аудитория, которая создает совершенно другой тон, драйв. Конечно же, больше волнуешься, когда готовишься к такому взаимодействию. Но когда выходишь на сцену и видишь, как все глаза устремлены на тебя, то чувствуешь бешенный вброс адреналина, и это очень здорово!

Но это замечательно до тех пор, пока ты управляешь ситуацией. Именно потому у меня с аудиторией уважительные отношения, я люблю ее, и она это чувствует. Я стараюсь ее вызвать на какой-то интерактив, чтобы она  почувствовала себя участницей процесса. То есть и соавтором, и соактором. Это создает определенную энергетику. Причем, в масштабе последних мероприятий ситуация себя оправдала.

А ещё мне хочется, чтобы после моих презентаций у каждого участника, особенно юного, возникло желание либо прочитать новую книжку, либо перечитать уже прочитанную, как, например, в случае с романом «Али и Нино»...

- Спасибо за интересную беседу.

• Сергей Лавров наградил медалью азербайджанского работника культуры-ФОТО
• В Балакене прошли спектакли в предверии Дня Великой Победы-ФОТОСЕССИЯ
• Известный турецкий актер прибыл в Баку для участия в COP29 -ВИДЕО