Во время спектакля азербайджанский режиссер не удержался на канате и упал на сцену

Vesti.Az продолжает рубрику «Мои года – мое богатство». Главное преимущество преклонного возраста – это мудрость и приобретенный опыт, которые позволяют по-другому смотреть на мир. Эти люди многое готовы  рассказать читателям. Итак, мы представляем нашего следующего  гостя –  Народного артиста Азербайджана, главного режиссёра Русского Драматического Театра им. Самеда Вургуна в Баку Александра Шаровского.

- Александр Яковлевич, Вы окончили Азербайджанский институт иностранных языков, но пошли совсем по другой стезе, посвятив свою жизнь театру…

- Моя театральная деятельность началась очень давно, мне тогда было 18 лет. У меня никаких мыслей - не считая того, что я занимался в драматическом кружке в школе, - не было связано с театром, и родители мои никогда бы и не подумали об этом. И, так вышло, что на мое счастье или несчастье, я влюбился в одну девушку. Она работала пианисткой в Театре Юного зрителя. Я был с ней знаком, но помимо обычного знакомства я хотел ее удивить до потери сознания. И я пришел в ТЮЗ - тогда главным режиссером был отец Азера Нематова – Зафар Пашаевич Нематов, а директором был Бала Касимов -  и сказал им, что хочу быть актером. Они меня прослушали и приняли в театр. Я сказал родителям, что поработаю немного и уйду  из театра. Но так получилось, что вскоре я женился на этой девушке, у нас родился сын, и спустя 14 лет мы развелись. А в театре я остался навсегда. Я не знаю – можно ли назвать это удачей или неудачей… Прошло уже 50 лет, как я на сцене. Я очень быстро начал исполнять хорошие роли, к примеру, Дон Гуана из "маленьких трагедий" Пушкина, знаменитого Д'Артаньяна в постановке Юлия Гусмана.

- Знакомство с Вашей второй супругой заслуженной артисткой, актрисой Русского драмтеатра Натальей Шаровской состоялось в стенах театра?

- Этому роману много лет. Мы познакомились на спектакле по пьесе М.Горького "На дне". Она тогда была студенткой, ее привел в театр Народный артист СССР, театральный режиссер Мехти Мамедов на роль Насти в этой постановке. Я увидел ее и влюбился. Но судьба наша сложилась непросто. Я был женат. Ей приходилось часто уезжать. Через несколько лет мы связали наши судьбы. Она моя настоящая любовь, моя судьба. Помимо того, что она моя супруга, она еще блестящая актриса. Мне не приходилось краснеть за нее, когда я давал ей роли в спектаклях. Я счастлив, с одной стороны - есть театр, с другой - Наталья и мой сын, и шесть внуков, которые сейчас живут в Израиле.

- Как так получилось, что Вы посвятили себя Русскому драмтеатру в Баку?

- Меня все время тянуло в Русский драмтеатр. Я воспользовался моментом, когда менялось руководство, вышел из ТЮЗа и в 1974 году пришел сюда на роль Фархада в спектакле "Фархад и Ширин" по пьесе Самеда Вургуна.

- Когда началась Ваша режиссерская деятельность?

- Еще будучи в ТЮЗе я начал заниматься режиссурой, мне постоянно снились мезансцены. И я стал заниматься режиссурой в Русском драмтеатре, тарифицировался как режиссер, и много лет я работал здесь вначале очередным режиссером и актером, а теперь уже более 20 лет как я главный режиссер этого театра.

- Каждый творческий человек помнит  свою дебютную работу - ведь это первые шаги на пути к его творчеству, это незабываемые моменты и впечатления, которыми он готов делиться. Вы, как режиссер, каким помните свою первую постановку?

- Это интересная история. Был такой спектакль по пьесе М.Варфоломеева "Святой и грешный". Я не был режиссером, был в качестве актера, исполнял роль Чёрта. Режиссером спектакля был Константин Адамов. Так получилось, что во время репетиции я стал входить в процесс режиссуры, и ко мне стали обращаться актеры. И исполнитель главной роли, покойный Михаил Михаилович Лезгишвили сказал Адамову: "Слушай его, он в этом разбирается". Вдруг в один день меня вызывает директор - тогда им был Газанфар Топчиев - и говорит мне: "Пришел ко мне Адамов и сказал снять его фамилию, спектакль поставил Шаровский". Мне, конечно, стало неудобно. В итоге на афише оказались имена двух режиссеров-постановщиков - Адамов и Шаровский. С того дня меня тарифицировали как режиссера, я достаточно много ставил как очередной режиссер, а потом тогда еще министр культуры Полад Бюль-бюль оглы в марте 1993 года назначил меня главным режиссером Русского драмтеатра. Сейчас я в своем любимом театре имею честь быть тем, кем я есть.

- Вам как больше по душе - быть на сцене и играть роли или все же вне сцены и руководить постановкой?

- Мне больше по душе быть режиссером-постановщиком. Я так много играл и сейчас продолжаю. На данный момент играю в спектакле "Маскарад" М.Ю.Лермонтова. Постановка этого спектакля была посвящена 200-летию Михаила Юрьевича Лермонтова. Артист, которому я хотел дать роль, сказал, что ему будет сложно со стихами. И я взял эту роль на себя. Спектакль получился хороший. Мы возили его на гастроли.

- Кстати говоря, о гастролях. Известно, что Вы ставили спектакли и за пределами Азербайджана…

- Да, верно. Я раньше ставил спектакли в России, в Одессе. Потом пришлось с этим завязать, так как, когда ты главный режиссер, трудно оставлять надолго театр. Поэтому уже давно не езжу и не ставлю спектакли.

- В Вашей биографии есть один интересный момент - Вы были футболистом...

- Да, я играл в футбол и думал, что моя судьба будет связана с футболом.

- Что же этому помешало?

- Я вам говорю, что все происходит на эмоциональном уровне. Я очень любил футбол, играл в полузащите, был в сборной Азербайджана. Но однажды во время матча на первенстве города... - это был 1966 год. Почему я помню? Игру тогда судил великий судья Тофик Бахрамов, который собирался ехать в Лондон на чемпионат, и поэтому он тренировался на юношеской игре. Так вот, во время игры меня неудачно "уронили", я сломал себе руку и ребро. Так как травма еще долго давала о себе знать, я отставал от своих сверстников и пришлось с футболом завязать и заняться театром. Хотя родители мечтали, чтобы я стал врач. Мой отец до конца жизни меня на театральной сцене не видел.

- А Ваша мать?

- А мама стала приходить смотреть на меня, когда я перешел из ТЮЗа в драмтеатр. Русский драмтеатр всегда пользовался большим успехом среди бакинцев, и моей маме тоже советовали ходить на его представления. Однажды здесь ставили спектакль "Закат" по пьесе И.Э.Бабеля, который я очень любил. Я исполнял две роли - один день играл Бени Крика, а в другой день - его отца. В  этом спектакле была песня про маму. А моя мама сидела на первом ряду с братом, который и вытащил ее в театр. Я встал на колени и стал петь маме и вдруг она встает и говорит со слезами на весь зал: "Это мой сын!" Это был незабываемый момент.

- Нет, наверное, таких актеров, которые бы не попадали в курьезные случаи на сцене. Каким моментом поделитесь Вы?

- Ну, курьезных случаев на сцене бывает много, сейчас трудно вспомнить каждый. Один из них произошел со мной в ТЮЗе, когда я играл Д'Артаньяна. Это произошло во время поклона. В спектакле была одна сцена, где главные герои приезжали в монастырь кармелиток, где была Бонасье, Д'Артаньян и мушкетеры спускались по канатам, как бы с крепостной стены. И когда выходили на поклон, Д'Артаньян должен был спуститься по канату. Сцена была сделана в виде пандуса. Ну, и я чуть-чуть во время спектакля поддал, к концу спектакля еще немного поддал. И когда поднимаюсь, чтоб потом спуститься на сцену по канату, у меня отпускают руки и я лечу сверху...Бог помогает: я падаю на ноги, становлюсь на колени, потом вытягиваюсь и складываю руки крестом – как будто я так кланялся. Это был страшный момент, а в зале прозвучали аплодисменты.

- То есть зал не понял...

- Зал не понял, но партнеры поняли (смеется).

- За период Вашей театральной деятельности были ли спектакли, которые Вы всем сердцем желали ставить, но так и не реализовали это?

- Я вам скажу одно: если в моей личной жизни было много трудностей, то в моей профессиональной жизни все складывалось иначе. Что хотел - играл, что хотел - ставил. Хотел стать режиссером - стал, хотел стать главным режиссером этого театра - им тоже стал. В этом смысле я везучий человек. Мне грешно жаловаться на судьбу.

- Над какой постановкой сейчас работаете?

- Вот я сижу сейчас над пьесой (показывает бумаги со сценарием) великого итальянского драматурга Карло Гольдони, называется "Синьор Тодеро".  Но мы дадим другое название, мы сделали свой вариант, представим в нашей интерпретации. Эту пьесу готовим к 60-летию актера Русского драматического театра Мабута Магеррамова, которое состоится 12 марта. И вот я сейчас сижу и весь в этой пьесе. Хочу поставить этот спектакль на стыке театра дель арте и театра характеров, который придумал Карло Гольдони. Хотя пьеса написана в 18 веке и рассказывает о жизни в том периоде, я хочу сделать так, чтобы она была созвучна сегодняшнему дню. Об этом сейчас все мои мысли.

- По-Вашему, какое сейчас положение занимает Русский драмтеатр в Азербайджане?

- Русский драмтеатр в истории Баку занимает уникальное положение. Дело в том, что я был назначен главным режиссером, когда в этом театре закончилась публика. А случилось это потому, что в канун трагических событий "20 января" из Баку стал бежать народ. Тот народ, который составлял нашу публику. В эти горькие дни министр культуры Полад Бюль-бюль оглы назначил меня главным режиссером. В зале было 4-5 человек, стоял холод, тогдашние политики даже заявляли, что Русский драмтеатр не нужен. В таких условиях я и стал со своими коллегами вытаскивать театр. Мы начали с молодежи, я даже ставил мыльные оперы, лишь бы вернуть зрителей. Каким-то для меня до сих пор непостижимым образом это удалось. Потом последовали классика, азербайджанская современная драматургия. Сегодня я прекрасно понимаю, что все в этом мире подвержено приливам-отливам, бывают всплески и падения, но я считаю, что благодаря тому, что мы выдержали те самые трудные моменты, сегодня наш театр востребован публикой. Актеров воспитываем, репертуар у нас большой. У меня нет оснований для пессимизма. 

• Баку готовится к праздничному концерту и фейерверку в честь Дня Победы
• Режиссер Эльвин Ахмедоглу: Стоит задуматься, что мы оставим в истории кинематографа - ИНТЕРВЬЮ
• Завершены съемки исторической киноленты «Azərbaycan Atabəyləri»