Смотря на кадры Ходжалинской трагедии, Джейхун вдруг сказал: «Мама, ты будешь матерью шехида» - ФОТО

Давно ли песни ты мне пела,

Над колыбелью наклонясь.

Но время птицей пролетело,

И в детство нить оборвалась…

Эти строки из некогда известной в советское время песни «Поговори со мною, мама», которую блестяще исполняла Валентина Толкунова. Именно припев этой песни подтолкнул нас к идее начать одноименный проект «Поговори со мною, мама».

В этой рубрике мы намерены рассказать читателям о наших шехидах, имя которых, к сожалению, предано забвению и о семьях которых очень редко вспоминают соответствующие органы и чиновники.

О шехидах, положивших на алтарь свободы самое ценное – собственную жизнь, расскажут матери шехидов. С помощью их рассказов  читатели Vesti.Az узнают о том или ином герое, который навсегда останется в памяти своих близких, и мы надеемся впредь и в памяти наших читателей, может и молодыми, но очень любящими свою Родину. Как бы это банально ни звучало в нашем практическом мире, такие люди не должны быть преданы забвению.

Во время поездки в село Сейидли Хачмазского района судьба свела меня с семьей Джейхуна Дашдемирова, пропавшего без вести  в боях в Карабахе.  Помог мне в этом  работник зоны отдыха, расположенного в селе Сейидли, Анар Асланов. Он вместе с управляющим зоны отдыха Алиовсат муаллимов любезно согласились подвезти меня к дому семьи шехида.

Во дворе меня встретили старший брат Джейхуна - Эльсевер муаллим, работающий учителем в школе Сейидли, и отец Джейхуна - дядя Габиль. Мы вместе прошли в дом. В доме нас ожидала  худощавая женщина, заправившая под косынку преждевременно  поседевшие волосы.

«Добро пожаловать. Проходите, не стойте у двери»,- сказала мне  хозяйка дома- мать Джейхуна Дашдемирова.  Присев за стол, я оглянулась вокруг, и заметила на стене фотографии  Джейхуна.

Обернувшись, я увидела, как мать Джейхуна - тетя Маиса- с глубокой печалью в глазах наблюдала за мной. 

«Вот таким был мой сын, 23 года я смотрю на дверь, и  жду, что вот он сейчас войдет и обнимет меня, обрадует свою мать, которую он больше всех любил, но...». Тетя Маиса заплакала,  не закончив фразу.

Ее боль передалась и мне, от волнения комок подступил к горлу. Я почувствовала себя виноватой из-за того,  что мой приход заставил ее вновь  пережить столь тяжелую утрату. Я не хотела бередить раны матери, которая заплакала горькими слезами.

«Я не могу сына без слез вспоминать. Вот уже 23 года я плачу. За эти 23 года вы первый человек, кто пришел проведать нас, вспомнил нашего сына и его семью. Во время карабахской войны мой сын добровольцем отправился на фронт.

После принятия присяги в сентябре 1992 года его отправили в Губадлы, нам даже не сказали, мы позднее узнали. В Губадлы ситуация была напряженной после оккупации Лачина. Шли бои за села Лачинского района. Джейхун вместе с остальными боевыми товарищами, в числе которых были и его друзья из нашего села, был направлен в горячую точку. Они воевали за села Сефийан, Тюркляр Лачинского района.

17 октября 1992 года он пропал без вести во время боевых действий. Об этом нам сообщили 23 октября. Мы долгое время искали его посредством Международного комитета  Красного Креста. После оккупации Губадлы и остальных районов мы продолжали  поддерживать связь с сотрудниками МККК, в надежде получить радостную весть о сыне. А потом ... А потом, через пять лет  его признали погибшим. Но, несмотря на это,  я по сей день жду сына. У него в Хачмазе есть символическая могила,  но моего сына там нет…», - рассказывает тетя Маиса.

«Он очень любил меня. И  дома, и при соседских женщинах он все время говорил: «Моя мама самая красивая». Когда он ушел на фронт в армию, мне было 44 года. Но, потеряв сына, я состарилась раньше времени.  Он все время мне говорил: «Мама, одевайся красиво. Я хочу, чтобы ты, даже работая в огороде, выглядела красиво». Он был таким озорником»,-  сказала и невольно улыбнулась сквозь слезы моя собеседница.

« ... Эх, свою мать- красавицу он облачил в черное собственными руками. Незадолго до того, как пойти на фронт, Джейхун купил ткань - черный кримплен с белыми маленькими цветочками. Я увидела и удивилась, спросила его: «Когда успел, где купил?».  А он говорит: «Для моей красавицы мамы ничего не жалко». Уговорил меня поехать к портнихе…

… Он был трудолюбивым, добродушным, отзывчивым и бесстрашным парнем. Он дорожил не только родными и близкими, но и друзьями», - рассказывает мать Джейхуна. 

По словам  тети Маисы, после трагедии в Ходжалы, от ярости и горя у Джейхуна сердце готово было разорваться. Когда мы смотрели кадры, Джейхун вдруг сказал: «Мама, ты будешь матерью шехида». Он, как будто, сам себе судьбу предсказал. 

Джейхун был на фронте, когда родился сын его старшего брата Эльсевара. Увы, ему не суждено было увидеть своего племянника. Но в своем первом и последнем письме  с фронта он написал имена Кенан и Сенан, и попросил назвать племянника одним из этих имен. Мы назвали мальчика Сенаном, так как Кенаном уже звали сына нашего родственника.

… Его тетрадь с воспоминаниями у его боевого товарища Махира, который, кстати, тоже из нашего села. Я не раз просила его дать мне тетрадь моего сына, это хотя бы утешило меня, но он говорил, что у него нет тетради. Не знаю, почему. Может и в самом деле тетрадь не у него, а может он не хочет, чтоб я себя изводила, читая записи моего сына. Правду только один Бог знает!..

…Когда я провожала Джейхуна, не смогла удержать слезы, нехорошее предчувствие было. Он сидел в машине и смотрел на меня, а я плакала. Так я со слезами его проводила в путь, откуда он не вернулся. Больше я своего сына не видела.

Несмотря на то, что он был очень веселым, общительным, он никогда не вмешивался в дела старших, без разрешения даже к ним в комнату не заходил. Но однажды такой случай произошел. Моя невестка, жена Эльсевера пришла ко мне и сказала: «Мама, сегодня я Джейхуна у нас в комнате застала».

Услышав это, мне не по себе стало, меня как будто кипятком ошпарили. Он никогда без разрешения ничего не брал, и не заходил в комнату брата, сестер и даже нашу комнату, поэтому меня очень удивило, что он  без разрешения зашел в комнату брата. Как это, говорю я ей, что он делал в вашей комнате, это же не в его характере? Невестка меня стала успокаивать, мол, просто прилег на кровать и  смотрел в потолок, задумчивым был.

Когда вечером он пришел домой, я его отвела в сторону и спросила: «Ты почему без разрешения зашел в комнату брата?».  Он мне в ответ: « Не знаю, мама. Сам не понимаю, как там оказался. Зашел, прилег на кровать и подумал, а будет ли у меня такая же украшенная приданным жены комната. Женюсь ли я,  суждено ли мне сыграть свадьбу, стать отцом, будет ли у меня своя семья как у брата?» У меня сердце сжалось от его слов, больно стало до слез. Я сказала: «Конечно, будет, родной, почему ты так говоришь». Как будто чувствовал.

Он был очень целеустремленный, если что-то сказал, то сделает. У отца был «Запорожец», на котором Джейхун возил не только нас, но и соседей, если кого-то надо было отвезти куда-нибудь. Он никому и  никогда не отказывал. Но проблема была в том, что  у него не было водительских прав. Поэтому я переживала, что вдруг «гаишники» остановят, выпишут штраф или машину отберут. Поэтому я отказывалась садиться в машину, когда он водил.

И вот однажды он тайком от нас поехал в Сумгайыт и записался в автошколу, сам заплатил  за обучение, и через три месяца, сдав экзамен, получил права. Получив права, он пришел домой радостный: «Мама, теперь ты не будешь бояться садиться в машину, у меня уже есть права, и я повезу тебя, куда ты захочешь»…

После его смерти, хотя я в это и не верю, я не живу. Я каждый день умираю, и вновь хочется жить с надеждой, что он когда-нибудь вернется. Я смотрю на дверь и верю, он войдет в эту дверь. 

Вы знаете, я даже завидую тем матерям, чьи сыновья погибли за Родину и похоронены, они ходят к ним на могилу читают молитву, а у моего сына, вроде и могила есть, но ее нет. Где мой родной мальчик, что  с ним случилось, как он, где он?

Я  дважды его видела во сне. Он стоит, опершись на стол, и я ему говорю: «Что с тобой, почему ты так стоишь?».  Он говорит: «Мама, я ногу потерял».

Во второй раз вижу, он у двери, я увидела его и говорю, заходи, не стой у двери. А он  мне приложил палец на губы и говорит: «Тише, мама, не буди других, я пришел тебя увидеть и уйду». Я кричу: «Джейхун, Джейхун, не уходи, постой», а сама плачу, слезы ручьем льются. Муж разбудил, говорит, ты что кричишь, разбудишь детей: «Джейхуна нет, ты сон видела». Оглядываюсь по сторонам, не хочу верить, что это был сон, но постепенно прихожу в себя и снова оказываюсь в жестокой реальности, где нет  моего сына….

…Я не могу смотреть на видеозапись свадьбы Эльсевара, где Джейхун от души радуется счастью своего брата. Нет ни одной минуты, ни одного часа, ни одного дня, чтоб я его не вспоминала. Я 7 лет не ходила на свадьбы, ходила вся в черном. Однажды со старшим  сыном случилась беда.  Эльсеверу стало нездоровиться, руки отказали, он не мог пошевелить даже пальцами. А он  учитель,  даже ручку не мог в руке держать. Я испугалась, сказала себе, что я столько плакала по поводу утраты Джейхуна, и тем самым разгневала Всевышнего. А ведь он дал, он и взял. И вот проблема со здоровьем, возникшем у Эльсевера был для меня как знак: будто, Всевышний хотел показать,  что, если захочу, то и второго отниму. Я стала молиться, чтоб он исцелил моего сына, и я больше не буду жаловаться на судьбу. Хвала Аллаху,  Эльсевер выздоровел…

Но, как говорится, беда не приходит одна. Сначала я потеряла Джейхуна, потом сын заболел.  Благо, он выздоровел. Но не успели мы вдоволь нарадоваться, как у моего  Эльсевера  заболел ребенок. Из-за нехватки финансовых средств мы не смогли вовремя заняться его лечением. Теперь он большой мальчик, прикован к постели. Да и вдобавок ко всем бедам, моя старшая дочка  Мави два года назад с семьей попала в аварию, муж и свекровь погибли на месте, а она была тяжело ранена. Она осталась калекой после аварии. Мой муж стучался во все соответствующие госструктуры, чтобы ей пенсию по инвалидности оформить, но никому не было дела. Они даже не приняли во внимание, что она сестра шехида. Мы два пожилых человека не знаем, как самим прокормиться, да и еще покупать ей лекарства, оплачивать ее лечение. Я после всех пережитых трудностей обращаюсь ко Всевышнему  и спрашиваю: Не много ли горя для матери?  Но для меня все это забудется, если мой сын вернется... 

…У Джейхуна  была любимая девушка. У меня кольцо было золотое, и он мне говорит: «Мама дай мне это кольцо, я подарю своей возлюбленной». Я стала отговаривать его, что мне кольца не жалко, но ты дай Бог, отслужи, вернись, мы сосватаем ее и свадьбу сыграем, но пока рано.

Я не смогла для него ничего сделать, ни обручения, ни свадьбы, мы очень рано потеряли его, очень рано, 18 лет – ну  разве это возраст? Он же ничего хорошего не успел увидеть в  этой жизни... 

…После его смерти никто из чиновников не постучался в нашу дверь, и не поинтересовался судьбой семьи Джейхуна Дашдемирова. В первое время нам по праздникам коробку с продуктами выдавали, но нам не это нужно. Нам нужна была моральная поддержка. Они даже не интересуются, как нам живется, как мы, два пожилых человека выживаем в суровых зимних условиях, когда нет ни света, ни газа. Будь мой сын в живых, мы ни в чьей помощи не нуждались. Но мы потеряли сына ...

…Сегодня мой сын живет в фотографиях. Он родился 7 марта 1974 года. Отец подшучивал, что ты подарок для мамы на 8 марта.

У моего сына была мечты, которых он не смог претворить в жизнь. Мое сердце кровью обливается, моя рана никогда не заживет, она кровоточит. Потеря сына - это бесконечное  горе. Я не живу, я просто вынуждена жить, дышать ради других детей, ради надежды, а может он вернется.

Я часто задаюсь вопросом: почему никто не интересуется нами, разве мы не потеряли сына, разве наш сын не отдал жизнь за Родину? Мы же ничего не просим, только внимания, пусть придут, постучаться в нашу дверь, этого нам будет достаточно, это нам будет моральная поддержка. Я буду рада, что ради памяти нашего сына вспомнили его родителей, проявили уважение к памяти сына моего, ведь человеческое сострадание стоит много», - рассказала безутешная мать.

Совсем недавно я в который раз посмотрела некогда культовый фильм «Рембо. Первая кровь». Из этого фильма мне особенно запомнилась фраза: «Не спрашивай, что Родина сделала для тебя, спроси, что ты сделал для Родины». Джейхун Дашдемиров и тысячи таких, как он, отдали Родине долг сполна, не требуя ничего взамен. Но что сделало государство для их семей? Именно государство, а не Родина. А государство просто забыло о них, так удобнее.

Как бы это пафосно ни звучало, но скажу: Родина-мать, а мать нам ничего не должна…

Вафа Фараджова

село Сейидли, Хачмазский район

• В Азербайджане стартуют экзамены для водителей такси и перевозчиков
• AYNA организовало 5 новых парковочных мест в Баку
• Более 50 зданий на бывшей «Советской» планируется признать историческими