МУЗЫКА ЖИЗНИБЕСЕДЫ С БАХРАМОМ

<b>   МУЗЫКА ЖИЗНИ</b> – <span style="color:red;">БЕСЕДЫ С БАХРАМОМ
21 июня 2018
# 09:54

Гюляра ханым Намазова, один из лучших музыкантов и педагогов Азербайджана, обаятельна, как француженка, интеллигентна, как английская леди и утонченная, как истинная азербайджанская ханым. А еще она убежденная вегетарианка, невероятно спортивная и легкая, и благодаря увлечению йогой всегда пребывает в прекрасном настроении. За годы своей преподавательской деятельности она воспитала настоящую музыкальную элиту Азербайджана.

Ее ученики - Шаин Новрасли, Эмиль Афрасияб, Мурад Гусейнов, Аян Салахова, Пикя Ахундова и многие, многие другие, принесли нашей стране множество творческих побед на самых престижных музыкальных сценах мира.

- Ваши знаменитые ученики у всех на виду, мы постоянно читаем об их победах и наградах, видим их по телевизору, ходим на их концерты. Но о педагоге, то есть о вас, который научил их искусству музыки, нам почти ничего неизвестно. Расскажите немного о себе, о своем детстве, почему вы решили стать музыкантом?

Когда мы в шесть лет идем в первый класс, мы понятия не имеем, кем хотим стать, и нашим будущим распоряжаются мама с папой. Мои родители не имели никакого отношения к музыке – мама, заведовала отделением 4-ой клинической больницы имение Фуада Эфендиева, а папа, кандидат математических наук, доцент кафедры высшей математики, преподавал в Политехническом институте.

Школа, в которой я училась, сейчас носит имя Бюль Бюля, а тогда она называлась Школой для одаренных детей при Азербайджанской государственной консерватории имени Узеира Гаджибекова и находилась в этом же здании. Самое интересное, что мы с братом учились в одном классе, хотя он на год младше меня, но так как его не с кем было оставлять дома, его тоже отдали учиться музыке. Мы стали последним выпуском, который окончил эту школу в 1969 году, а летом ее начали переселять в здание бывшей школы №26.

- Вам нравилось учиться музыке?

- До пятого класса я занималась без особой охоты. Моим педагогом была Мария Богдановна Швальбе, у которой в свое время учился Анар, его сестры и дочь. Она была невероятно порядочным, деликатным и благородным человеком, но при этом очень требовательным учителем. Исподволь, очень ненавязчиво она раскрывала передо мной удивительный, возвышенный мир музыки и постепенно я перестала воспринимать наши занятия, как рутинные и скучные разучивания гамм и этюдов.

- В те годы в Баку приезжало множество мировых музыкальных знаменитостей. Вы ходили на их концерты?

- Конечно! Мне довелось услышать Святослава Рихтера, Ван Клиберна, Эмиля Гилельса, Виктора Мержанова, Давида Ойстраха, Леонида Когана и многих, многих других. Тогда я мало что понимала в исполнительском искусстве, но меня всегда восхищала их филигранная техника, и когда я делилась своими впечатлениями с Марией Богдановной, она всегда говорила, что это дается только многочасовыми занятиями.

В то время любое слово, сказанное педагогом, не обсуждалось и не подвергалось сомнению, поэтому, когда Мария Богдановна говорила, что в филармонии состоится концерт Лауреата конкурса имени Чайковского Жана Бернара Помье, и что неплохо было бы пойти и послушать его, для меня это было законом! И я никогда не забуду, как в воскресный день мама, наработавшись дома в свой единственный выходной, повела нас с братом на его концерт…

- Школу имени Бюль Бюля окончили многие известные личности Азербайджана, и об этой школе и ее выпускниках давно уже пора писать серьезную книгу, хотя далеко не все из них стали музыкантами. У вас не было сомнений относительно своего будущего или вы рассматривали вариант другой профессии?

- В нашей семье было много математиков – папа, мои дяди и покойная тетушка, да и мне математика давалась очень легко, поэтому я хотела поступать на механико-математический факультет. Но совершенно неожиданно для меня этому воспротивился папа!

На выпускных экзаменах я получила две нелепые «4»: по русскому языку я неправильно определилась с деепричастным оборотом и в работе по математике написала синус без альфы. Домой я вернулась в слезах и истерике и стала жаловаться на педагога, который из-за одной альфы поставил мне «4». «Где ты видела синус без угла? - возмутился папа, - ты должна быть благодарна, что твой учитель хороший человек, я бы за такую ошибку поставил тебе «2»! И когда настал момент определяться с поступлением, папа поставил меня перед выбором, который я сделал в пользу консерватории.

- Вы помните свою вступительную программу?

- Конечно! Прелюдия и фуга Баха соль мажор из второго тома, соната №11 Бетховена, этюд Листа, прелюдия соль минор Рахманинова, пьеса азербайджанского композитора и заканчивалось все первой частью концерта Хачатуряна. Консерваторию я окончила с отличием в 1974 году, и все эти годы я училась у Евгении Ивановны Перевертайло. Она, как и Мария Богдановна, была ученицей профессора Георгия Георгиевича Шароева, который в свою очередь был учеником знаменитой выпускницы Петербургской консерватории Анны Есиповой.

Мне вообще очень повезло с педагогами! У меня были прекрасные учителя не только по специальности, но и по камерному ансамблю и аккомпанементу. Камерный ансамбль мне преподавал Азер Абульфазович Садыхов, который относился к нам придирчиво, как музыкант, и ревниво, как отец. Когда Азер Абульфазович узнал, что я выхожу замуж за футболиста, он был в шоке! Но даже если бы я ему сказала, что моим будущим супругом станет академик, реакция была такая же, настолько близко он воспринимал судьбы своих учеников и особенно учениц. «Где ты его нашла? Он не ходит в филармонию, а ты не ходишь на стадион!!!» «У зубного врача», - ответила я виновато. «Ах, так у него еще и зубы не в порядке!» – трагически резюмировал Азер Абульфазович. Светлая память моим учителям…

Я так благодарна Всевышнему, что они были в моей жизни… Говорят, что я сумасшедше аккуратна и педантична, но мало кто знает, что это качество у меня от моего учителя - Азера Абульфазовича Садыхова. Мне очень повезло, что мой диплом подписан Яковом Исааковичем Мильштейном, и экзамен по камерному ансамблю у меня принимал профессор ленинградской консерватории Борис Гутников. Вообще, государственный экзамен консерватории проходил очень торжественно. В центре длинного стола восседал большой, монументальный Султан Гаджибеков, рядом с ним Мильштейн и весь цвет азербайджанской музыкальной профессуры - Рауф Атакшиев, Эльмира Назирова, Фарида Кулиева, Урфан Халилов.

Получить отличные отметки у таких великих экзаменаторов было великой честью для студента! Все, что я умею на сегодняшний день – заслуга моих замечательных педагогов, давших мне великолепное образование, которое кормит меня всю жизнь. И сегодня, когда я работаю со своими учениками, я не штампую лауреатов, у меня нет такой цели. Я хочу всем им дать кусок хлеба, чтобы они могли честно и добросовестно зарабатывать на жизнь.

 - Вы избрали для себя профессию педагога. Неужели вам не хотелось играть на конкурсах, гастролировать, давать концерты?

 - Нет, у меня даже мысли не возникало стать великой пианисткой. Долгие годы я видела, как работала Мария Богдановна, и мне очень хотелось учить, тем более что я уже знала, как это надо делать. Я очень счастливый человек, потому что училась у потрясающих педагогов и в такое прекрасное время! Что я такое без них? У меня всегда было желание стать таким учителем, как Мария Богдановна. Она была полной противоположностью Евгении Ивановне. Мария Богдановна была сдержанная, дипломатичная, степенная, я не помню, чтобы она хоть однажды повысила голос, наверное, поэтому у нее никогда не было недоброжелателей, и долгие годы она заведовала фортепианным отделом школы.

А Евгения Ивановна была другой – очень эмоциональной, чувствительной, часто разговаривала на повышенных интонациях. Порой на уроках я не успевала взять аккорд, как она начинала шуметь. «Евгения Ивановна, я же еще не начала играть!» - говорила я. «Ты собиралась взять аккорд таким движением, что ничего хорошего от этого я уже не жду», – восклицала она. Евгения Ивановна была настолько предана своему делу, что не допускала компромиссов и дурного вкуса, она всегда старалась держать нас в строгих рамках и не позволяла нам совершать ненужные телодвижения. И я по сей день требую того же от моих учеников.

Как-то в Баку приехал пианист Николай Петров, у которого учился Мурад Гусейнов, мой ученик. Кстати, одну аспирантуру он окончил в Азербайджане, вторую в Париже, а третью у Николая Петрова. И мне было очень приятно, когда я услышала его мнение о Мураде: «Первое, что мне в нем понравилось – у Мурада не хамское отношение к инструменту».

Это был такой бальзам для моей души… Играющих быстро и громко много, тех же, кто играет по-настоящему хорошо и проникновенно гораздо меньше. «Здесь же написано форте!» - говорила я Евгении Ивановне, на что она мудро отвечала: «В нашей жизни слишком много форте, поэтому играть предпочтительно на пиано, тогда тебя быстрее услышат». Эти слова я запомнила на всю жизнью…

 - Сегодня вы преподаете в школе имени Бюль Бюля. Насколько изменились взаимоотношения педагогов и учеников по сравнению с вашей юностью?

 - Я человек старой формации, поэтому придерживаюсь строгих правил – в мой класс нельзя входить со жвачкой, накрашенными ногтями и так далее. В какой-то степени я учу моих учеников не только музыке, но и хорошим манерам.

В мой выпускной год у Марии Богдановны одновременно оканчивало школу шесть человек – две Гюли, две Наташи, мой брат Чингиз и Зара, внучка профессора Кажлаева. Мы так переживали друг за друга, так волновались и это тоже были плоды воспитания нашего учителя, которые я перенесла в мою педагогическую практику. Мои ученики никогда не спрашивают, кто из них лучше или талантливее.

Такие вопросы недопустимы, потому что зависть плохой советчик, она разъедает человека изнутри ужасно! Я стараюсь воспитать в них чувство взаимной поддержки и уважения друг к другу. Если ты можешь радоваться за других, Всевышний обязательно тебя за это вознаградит... Правда, иногда мне говорят, что я слишком строга со своими учениками и даже «чморю» их!

Это как?

 - Я знаю все достоинства моих учеников, но так же я знаю все их недостатки, над которыми мне, как учителю, надо много работать, чтобы их устранить. А у чужих детей я, в первую очередь, слышу только хорошее, потому что со всем остальным разберется их педагог. Поэтому мои ученики очень не любят, когда я сижу в экзаменационной комиссии - больше всего достается именно им.

В вашей практике были случаи, когда приходилось расставаться с учениками?

 - Конечно! У меня училась прекрасная девочка – Пикя Ахундова, которая впоследствии окончила консерваторию по классу композиции у Арифа Меликова. Она была блестящая абсолютница, с феноменальной памятью, очень музыкальная, но я понимала, что своим характером я ее подавляю. Поэтому после седьмого класса я подошла к одному нашему хорошему педагогу и попросила взять ее к себе. Возможно, от такой блестящей ученицы отказался бы не каждый учитель, но мне было важно, чтобы девочка развивалась!

Она на вас не обиделась?

 - Она расплакалась, но я ей сказала, что не выгоняю ее, а перевожу к другому педагогу, которого считаю лучше себя. И время показало, что я не ошиблась! Пикя Ахундова по сей день приглашает меня на все свои выступления и считает своим педагогом.

Кем из своих учеников вы особенно гордитесь?

 - Всеми, потому что хотя они и работают в самых разных сферах – джазмены, аранжировщики, классическое направление, они связаны с музыкой.

Так сложилось, что в основном я занимаюсь с мальчишками, причем, некоторых переводят в мой класс от других педагогов, которые не могут с ними справиться, а у меня характер жесткий - я для таких становлюсь исправительно-трудовой колонией строгого режима. И, тем не менее, все они замечательные, талантливые и очень разные.

 - Они советуются с вами по поводу своих музыкальных программ?

 - Да. Когда Мурад Гусейнов готовит новую программу, он приходит ко мне и мы с ним подолгу занимаемся. Кстати, он первый азербайджанский пианист, который с успехом исполнял классическую программу на известном европейском телеканале «Меццо». Другой мой ученик – Мухтар Абсейнов закончил консерваторию много лет назад, но без магистратуры.

Поэтому прошлым летом я буквально села ему на шею, сделала с ним программу, и он поступил! А после экзамена я настояла, чтобы он сделал сольный вечер. Более часа он играл в Мугам-Центре и зал от восторга стоял на ушах!

Пару лет назад ко мне пришел еще один мой выпускник - Эмиль Афросиаб и попросил разучить с ним концерт для фортепиано с оркестром Вагифа Мустафазаде, который он должен был играть во Франции. И летом, в самую жару, мы с ним разучивали это сложное, виртуозное произведение, которое он потом с блеском исполнил в Париже.

 - Какие новые звездочки вы сейчас «зажигаете»?

 - Сегодня у меня учатся дети многих моих знаменитых учеников, и я надеюсь, их ждет такое же замечательное будущее. Один из моих выпускников, Ильгар Алиев, одареннейший музыкант, джазмен, потрясающий импровизатор, которым мы когда-нибудь будем гордиться.

Я его много лет уговаривала поступать в магистратуру консерватории и сейчас готовлю его к экзаменам. И пусть попробует не поступить!

Знаете, педагог должен обладать большим терпением. Безусловно, эмоции иногда зашкаливают, но в эти моменты я думаю – а чего ты стоишь, как учитель, если у тебя опускаются руки? Эмиль Афросиаб несколько лет учился в ахмедлинской музыкальной школе, и когда он поступал в Бюля Бюля, я случайно оказалась в зале. Наша бывшая директор повернулась ко мне и спросила: «Ты сможешь что-нибудь сделать?». «Не знаю, надо попробовать», - ответила я уклончиво. Эмиль оказался очень одаренным и очень ленивым, но из него получился прекрасный пианист, замечательный джазмен и виртуоз в своем деле.

Единственное, что меня огорчает, когда он долго играет на синтезаторе. Я с таким трудом ставила ему руки, высвобождая каждый палец, что постоянно говорю ему, что он должен как можно чаще играть на рояле.

 - А вам нравится джаз?

 - О, я большой любитель джаза! Я постоянно говорю своим мальчишкам: «Вот выучишь программу, и я пройду с тобой джазовую пьесу». И они вынуждены учить инвенции Баха, чтобы в конце сыграть джазовую пьесу Дюка Эллингтона. Обычно, я прохожу со своими учениками старых мастеров джаза, чтобы развить их вкус.

Я стала первым педагогом, который разрешал своим ученикам играть джаз на школьной сцене, хотя некоторые наши педагоги меня за это критиковали: «Как это можно в зале, где играют Гайдна и Моцарта?!» Конечно, можно! Они же мальчишки и ничего плохого в этом нет.

Какую музыку вы любите слушать вне работы?

 - Эстрада, поп, рэп - это не мое, хотя есть прекрасные мастера в этих жанрах. Я могу оценить уровень их таланта и профессионализма, но я отдаю предпочтение азербайджанской народной музыке, мугаму, джазу и мировой классике.

Рубрика «БЕСЕДЫ С БАХРАМОМ» выходит на Vesti.Az при поддержке популярной сети книжных магазинов BRAFF 

# 8295
avatar

Бахрам Багирзаде

# ДРУГИЕ НОВОСТИ РАЗДЕЛА
#