«Я не имел права продавать память о Шуше» – НАША БОЛЬ
Почти в каждом доме есть предмет, который является семейной реликвией. И этот предмет не что-то ценное в материальном значении, а дорогая и близкая к сердцу вещь. Это память о родных и близких, о счастливых днях. Это память навеки.
В семье Эльшана Мурадова, вынужденного переселенца из Шуши хранится музыкальный инструмент гавал, которому более 100 лет. Во время оккупации Шуши Эльшан Мурадов смог спасти только родных и близких, из предметов он прихватил гавал отца, покойного Имрана Мурадова.
«Мне было 29 лет, когда мы вынуждены были покинуть Шушу. Из дома из многочисленных вещей я прихватил только гавал отца, который одно время исполнял мугам в музыкальном ансамбле «Шур», созданный в 50-ые годы дедом популярной певицы, народной артистки Азербайджана Флоры Керимовой - Абыш муаллимом в Шуше.
Этому гавалу более 100 лет. Отец купил его в Шуше. К сожалению, ему не удалось продолжить свою музыкальную деятельность. Мой дед Джумшуд не вернулся с Великой Отечественной войны, и семья осталась без главы. Отец, как старший ребенок в семье, взял на себя все заботы. Поэтому ему пришлось уйти из ансамбля.
Но у отца была ностальгия. У нас дома была книга газелей Алиагы Вахида, отец, читая вслух эти газели, пел мугам. Эту книгу я тоже вынес из дома. Летом, когда он пел мугам, его звучный голос раздавался по всей улице через открытые нараспашку окна…
…В самые тяжелые дни вынужденного переселенчества я хранил этот гавал – он не только память об отце, этот гавал память о Шуше. Я не имел права продавать память о Шуше. За этот гавал предлагали крупную сумму, но я не позарился на эти деньги, так как есть вещи, которые невозможно купить за деньги.
Многие ханенде, в числе которых Мешеди Гусейн, Мехди Джафаров и другие, в Шуше пели мугам на свадьбах с гавалом отца. Уважающий себя ханенде должен был иметь гавал. Либо он должен был заказать его у мастера или же купить. А это он мог потратить последние деньги в кармане.
Этот гавал был даже в руках Хана Шушинского, который был нашим соседом в Шуше. Он летом приезжал в Шушу. Неподалеку от нашего был дом Хана, а рядом с ним дом – музей Узеира Гаджибекова. Мы все жили в одном квартале, который назывался «Çölqala». Я очень любил и уважал Хана Шушинского, за то, что он не забывал Шушу, он до последних дней своих приезжал в в свой родной город. Мне было 16 лет, когда умер Хан Шушинский. Это было огромной потерей для всех нас.
Помню, как мы детьми собирались под балконом Хана Шушинского и умоляли его: «Дедушка Хан, пожалуйста, спой».
Его старшая дочь Бейимханым, которая была на несколько лет старше меня, и другие девочки, забрасывали нас помидорами, обливали водой, чтобы мы отстали от Хана Шушинского. А дедушка Хан окликивал дочь: «Az, dəyməyin» («Дочка, не трогай их»). Мы прятались за забором и ждали, когда он что-то споет. И нашему счастью не было предела, когда он начинал тихо петь.
Мой отец работал лесничим. И дедушка Хан знал это. Он подзывал меня и говорил, что, мол, у твоего отца обязательно есть секач, поди принеси. Я на радостях бегал домой и возвращался с секачом. Он говорил мне: «Видишь сливовое дерево, сможешь высечь боковые ветки?».
Я , естественно, молча кивал головой. И брался за дело. Потом нарубленные ветки Хан Шушински велел колоть на лучинки для растопки самовара. Выполнив его поручения, я смирно стоял перед ним. И как только я видел, что он опускал руку в карман , чтобы дать денег за проделанную работу, я убегал…
…В парке, который назывался «Güllü bağ» в Шуше, была скамейка Хана Шушинского. Когда великий мастер находился в Шуше никто не садился на эту скамейку. Дедушка Хан, когда выходил на прогулку, то сидел только на этой скамейке. Все в знак уважения обязательно подходили к нему, здоровались.
Я помню один очень интересный рассказ. В один из приездов Хана Шушинского в Шушу из Агджабеди приехал состоятельный мужчина, который собирался сыграть свадьбу сыну. Он пришел в дом Хана Шушинского, чтобы пригласить его на свадьбу сына, и при этом сказал: «Если захочешь спеть на свадье моего сына, если окажешь нам такую честь, то за это я заплачу тебе 5 тысяч рублей. Поговаривают, что Хан Шушинский достал из кармана горстку 10-ти рублевых золотых монет и сказал этому мужчине:
«Хочешь, я эти деньги тоже дам, только отстань от меня. Ты что хочешь угробить меня? Я еще не сошел с ума, чтобы оставить великолепный, чистый воздух Шуши и поехать в Агджабеди, где стоит ужасная жара»…
…Известный композитор Сулейман Алескеров свои лучшие произведения написал именно в Шуше. Его дом также находился в нашем квартале. Каждое лето он приезжал в Шушу. Я помню детство его внуков Тахира и Джабира, которые были сыновьями дочери Сулеймана Алескерова. Сулейман Алескеров был великой души человек. Он когда приезжал обязательно спрашивал, кто ушел из жизни или кто женился. И в обязательном порядке навещал эти семьи, выражал свои соболезнования семьям, у которых был траур, и поздравлял тех, кто создал семью.
По соседству с Сулейманом Алескеровым жила семья, которая потеряла главу. Семеро детей рано остались без отца. Сулейман Алескеров заботился о них. Во время боев в Шуше сын из этой семьи погиб, и в Баку в своем доме организовал похороны вплоть до 40 дней. Вот таким великодушным человеком был Сулейман Алескеров», - рассказал Эльшан Мурадов.
Наш собеседник мог долго еще рассказывать интересные истории о Шуше, но, к сожалению, время неумолимо диктовало свои условия. Однако было ясно одно: в глазах Эльшана Мурадова была неистребимая вера, что, в конце концов, он вновь увидит свой родной город. И звуки старого гавала услышит не только он, но и весь азербайджанский народ.
Вафа Фараджова
Скончалась заслуженная артистка Азербайджана Сахиба Ахмедова
Юбилей Анара - Народному писателю исполняется 85 лет
Книжная продукция Азербайджана представлена на Лондонской ярмарке-ФОТО
Прекратится ли трансляция скандальных телепередач на TV Азербайджана? -МНЕНИЕ
Нура Сури спела на узбекском языке
Азербайджан в Мальме представит Fahree - «Евровидение-2024»