Российский историк об убийстве в Гюмри: «Убийца готовился к нему заранее …»

Российский историк об убийстве в Гюмри: «Убийца готовился к нему заранее …»
24 апреля 2017
# 20:00

Гибель военнослужащего в служебное время – это всегда ЧП, которое влечет за собой серьезное разбирательство по военно-административной и военно-прокурорской линии. Убийство военнослужащего срочной службы гражданским лицом во время увольнения – это ЧП вдвойне, которое уже никак нельзя замять, а информацию о нем – изолировать  внутри воинской части, поскольку в это дело оказываются замешаны «гражданские» – сотрудники правоохранительных органов, свидетели, судьи, а само ЧП приобретает публичный характер.

Когда такое преступление случается за пределами страны и за пределами военной базы, обладающей правом экстерриториальности, то это дело – ЧП в троекратном и даже более размере, поскольку требует обязательного дипломатического вмешательства и в силу одного этого обстоятельства приобретает политический подтекст и международный характер. И из разряда заурядного убийства превращается в предмет обсуждения политиков и юристов сразу нескольких стран.

Именно такой характер приобрело уголовное дело, связанное с убийством российского военнослужащего срочной службы Дмитрия Ялпаева, совершенное 22 апреля психически больным гражданином Армении Арманом Джанджугазяном около одного из магазинов города Гюмри, на окраине которого расположена 102-я военная база МО РФ. Естественно, как и у всякого другого криминального события подобного рода, обстоятельства данного преступления покрыты двойной завесой следственно-судебной и дипломатической тайны, а это на практике означает, что подробности его никогда не будут известны широкой публике, а средства массовой информации получат самую общие и размытые сведения, якобы обеспечивающие «тайну следствия», что в будущем породит великое множество слухов и инсинуаций, которые некоторое время будут тщательно пережевывать социальные сети.

Если отбросить в сторону всю словесную шелуху, то картина недавнего преступления в Гюмри представляется следующим образом. В субботу, 22 апреля, российский солдат пошел в магазин, где был убит психически больным армянином, который нанес ему множественные колото-режущие удары в область головы и шеи, от которых потерпевший и скончался на месте.

С криминалистической точки зрения картина преступления абсолютно ясная: убийца напал на солдата со спины, бил его ножом, заточкой или отверткой некоторое время, достаточно долгое для того, чтобы убийцу запомнили многочисленные свидетели, а его одежда пропиталась бы насквозь до тела кровью жертвы. При таких обстоятельствах сотрудникам полиции найти злодея, как говориться, «по горячим следам» не составило труда. Согласитесь, очень сложно не поймать в городе человека в окровавленной одежде и с лицом, перепачканным кровью, очень сложно. Поэтому нет ничего удивительного в том, что убийца был задержан практически на месте совершения преступления.

Все крайне логично и понятно. За исключением двух обстоятельств.

Во-первых, не совсем понятно, точнее – совсем непонятно, что солдат срочной службы делал один в городе на территории иностранного государства в субботу среди бела дня, когда во всей российской армии суббота – это парково-хозяйственный день, когда моется и приводится в порядок боевая техника, самих  солдат ждет баня и смена белья.

Суббота для солдата после понедельника – «командирского дня» – самый суматошный день недели, когда он находится в полной власти старшины роты, заместителя командира взвода и командира своего отделения. Оказаться за пределами расположения части в этот день в одиночку солдат-«срочник» мог только в одном случае, – если его командиры или «старшие боевые товарищи» в принудительно порядке послали в ближайший магазин за водкой, сигаретами и чем-то еще потребным для субботнего стола. Иными словами, косвенной предпосылкой убийства или «обстоятельством, сопутствовавшим совершению преступления», стала совокупность нарушений воинских уставов – строевого, дисциплинарного, караульной службы, в результате чего «гонец» или «ноги» оказался на территории иностранного государства, где и был убит.

Так это было или нет, – будет разбираться военная прокуратура Южного военного округа, к территориальной подследственности которой относятся преступления и проступки, совершенные солдатами и офицерами 102-й военной базы МО РФ в Гюмри. Более чем вероятно, подробностей о событиях, по которым 21-летний российский солдат покинул место службы и побежал в магазин, мы вряд ли когда узнаем в свободном доступе и из открытых источников. Реакцией на них станут кадровые или даже организационно-штатные решения, которые останутся военной тайной. Будет чудом, если армянский суд в тексте приговора убийце перечислит «обстоятельства, способствовавшие совершению преступления», а поэтому причины, по которым жертва оказалась на улице чужого ему города, мы вряд ли когда узнаем. Российская военная юстиция умеет хранить свои тайны.

Во-вторых, побуждения или мотивы убийцы к совершению данного преступления мы также вряд ли когда узнаем. Уже сегодня армянские и российские средства массовой информации лепят из него образ сумасшедшего психопата. Как сообщают масс-медиа, «По данным следствия, во время прохождения службы в армянской армии в ноябре прошлого года у Джанджугазяна обнаружились проблемы со здоровьем, и он был направлен на специализированное обследование в психиатрическое отделение Ереванского гарнизонного военного госпиталя. Эксперты признали его частично дееспособным, непригодным к службе в армии в мирное время, и месяц назад он был уволен». То есть уже сегодня следствие или само озвучивает версию, или ему «сбоку» предлагают ее, что убийство совершил тихо свихнувшийся на почве военной службы армянин, а само преступление было спонтанным, непреднамеренным и вызвано внезапным приступом уже имеющейся и клинически констатированной психической болезни.

Да, все это было бы так, если бы убийство было совершено камнем, палкой или каким-то еще подручным предметом, первым попавшимся под руку, который убийца схватил и использовал, увидя человека в российской военной форме, из-за немотивированного и внезапного обострения у него психического расстройства, вызванного службой в армянской армии. Однако убийство было совершено посредством нанесения жертве множественных колото-резаных ран, а ходить с ножом, заточкой или отверткой в кармане достаточно долгое время, согласитесь, не очень удобно. Следовательно, убийство было не спонтанным, а преднамеренным, а убийца готовился к нему заранее.

Если бы Арман Джанджугазян был бы заурядным психопатом, пошедшим на совершение убийства из-за психотравмы, полученной во время воинской службы, или на почве ненависти к военной службе вообще, то по всем законам судебной психиатрии он должен был сублимировать свое расстройство через убийство первого попавшегося ему человека в военной, полицейской или какой-либо еще форменной одежде, свидетельствующей об отношении к службе. Согласитесь, в Армении все-таки гораздо проще встретить и убить армянского, а не российского солдата или офицера. Однако злодей из родного ему города Степанавана на севере Армении приехал за сто с лишним километров в Гюмри на востоке страны, чтобы встретить там именно российского военнослужащего и убить его. Иными словами, в данном случае мы имеем дело с маньяком, совершившим преступление на почве фобии, точнее – русофобии, которая сама по себе не появляется, а является продуктом «точечного» внушения, воспитания или пропаганды. Такая мания или фобия формируется под влиянием внешней среды, по крайней мере, так написано во всех учебниках судебной психиатрии.

Будет ли данная версия рассматриваться следствием как рабочая? Я думаю будет, если следователь и оперативники являются профессионалами. Но будет ли она обнародована в суде, и будет ли вообще судебный процесс по делу открытым для прессы, – это уже вопрос. В любом случае, строить версии, глядя на дело со стороны, гораздо проще, чем будучи в эпицентре событий. Но я уверен, что в этом случае мы столкнемся с большим количеством или лжи, или откровенной дезинформации. Как говорил российский фельдмаршал М.И. Драгомиров, «шпионов не бывает там, где четко соблюдается устав караульной службы». Если перефразировать эти слова этого великого российского полководца, убийств российских солдат местными жителями не бывает там, где солдаты не ходят по частным магазинам в иностранном государстве.

Специально для Vesti.Az

# 10654
avatar

Олег Кузнецов

# ДРУГИЕ НОВОСТИ РАЗДЕЛА
#