«После встречи с Гейдаром Алиевым у меня неделю болела правая рука» - ФОТО

Vesti.Az продолжает рубрику «Мои года – мое богатство». Главное преимущество преклонного возраста – это мудрость и приобретенный опыт, которые позволяют по-другому смотреть на мир. Эти люди многое готовы  рассказать читателям. Итак, мы представляем нашего следующего  гостя -  Заслуженного деятеля искусств Азербайджана, джазмена, пианиста и певца Джавана Мирзамамед оглы Зейналлы.

- Джаван муаллим, как возник у Вас интерес к музыке и с чего начался Ваш путь артиста?

- Интерес к музыке у меня появился с самого детства, с 4-летнего возраста. У нас тогда было круглое радио. И когда по нему передавали увертюру Узеира Гаджибекова, я быстренько вставал на стул, брал палку и начинал дирижировать. «Он дирижирует точно по музыке», - удивленно говорили соседи. Я не знал даже, что это увертюра Гаджибекова, продолжал дирижировать. И тогда мои родители увидели во мне будущего музыканта. И в то время в каждом доме должно было быть пианино. Мой отец был очень уважаемым в Азербайджане человеком, он занимал должность директора школы номер 18. Это была самая большая по тем временам школа, русскоязычная. И я учился в школе у папы. И, естественно, не понимал, когда учителя и педагоги мне задавали вопрос: «Джаван, а ты сегодня подготовился к занятиям?» Потом спустя несколько лет я понял, почему они спрашивали. Мой отец же директор в этой школе. А вдруг я выйду и ничего не смогу ответить, что они мне поставят?

Потом я окончил 7 классов музыкальной школы. Первая музыкальная школа № 1, она находилась под 18 школой папы, впоследствии получила имя Вагифа Мустафазаде. Там его мама работала Зибяр ханум, педагогом по народной музыке. Три года учился играть на скрипке. А я был очень худой мальчик со слабым организмом. И эта скрипка меня изнывала – она была очень тяжелая, на ней трудно было играть. И однажды мой педагог по скрипке пришел на занятие в немного нетрезвом состоянии. Заставлял меня сыграть флажолет, а я не мог. Он тогда ударил меня смычком по голове, я специально заплакал. Директор вызвал его к себе, объявил ему строгий выговор за то, что он в нетрезвом виде явился на занятие.

После этого мне предложили сыграть на пианино. Я вдруг почувствовал такое тепло – там спокойно сидишь, играешь, никакой смычок не надо тянуть. Оказывается, моя судьба пианиста решилась тогда. Всевышний дал мне это через такое испытание. В 5 классе я уже буги-вуги играл, во мне уже сидел джазмен. Но тогда буги-вуги нельзя было играть. Это была американская, западная музыка. Далее настала пора поступать в институт. Папа предложил поступить в АЗИ. Но это было не мое. 

- В итоге вы окончили институт?

- Нет, Всевышний не дал мне окончить институт. Я сидел за одной партой с разгильдяем. Однажды на дом задали начертить чертеж. Я все сделал, как полагается, подготовил свое домашнее задание. Преподаватель свернул мой чертеж в трубку, посмотрел через нее  и сказал, что якобы я где-то неправильно провел линии. Оказывается, он издевался надо мной. Он даже смотреть не хотел мой чертеж, так как я сидел за последней партой с этим разгильдяем. Ну и что? Я же был способным, дисциплинированным студентом, всегда готовился к домашним заданиям. Меня отчислили. Но я был рад этому. Прибежал домой, радостно сообщил об этом отцу. Отец мог бы уладить, но я не позволил. Блестяще сдав экзамены, я поступил в училище Асефа Зейналлы. Там учился уже на четвертом курсе Муслим Магомаев. У него такой сильный голос был, я открыл дверь класса, где он пел, и увидел высокого худого парня. Когда он запел Come prima, я вновь открыл дверь и сказал ему: «Спасибо, что вы так замечательно спели эту песню». Нужен блестящий талант,  чтоб исполнять эту итальянскую песню.

- Чему вы научились у жизни?

- Моя жизнь полна неожиданностей. Всевышний все видит, он любит трудолюбивых людей и подбрасывает им подарки. Когда я что-то хочу или прошу, я этого не получаю. Стоит только расхотеть, как это приходит – а тогда уже становится поздно.  Поэтому я пришел к выводу, что лучше в душе хотеть, но в то же время не сильно. Такова философия жизни.

- У Вас были теплые дружеские отношения с Вагифом Мустафазаде. Поделитесь немного воспоминаниями…

- В Баку джаз был очень популярен в 60-ые годы, яркими представителями этого направления были Тофик Шабанов, Вагиф Мустафазаде. Были аранжировщики, которые слушали американскую джазовую музыку, брали оттуда джазовые аккорды и перекладывали их на азербайджанские песни. И тогда уже в песне «Ey, həyat, sən nə qəribəsən!» звучали джазовые элементы. Ни один советский ансамбль не мог так петь, потому что только в Азербайджане был джаз, и такой великий джазмен, как Вагиф Мустафазаде, мог родиться только в Баку. Он играл за счет своей гениальной памяти. Я ему всегда говорил: «Вагиф, у тебя там, наверное, встроенный магнитофон» Он одновременно и разговаривал, и музыку слушал, и записывал ее в своей памяти, а потом точь-в-точь исполнял ее.

- Наверняка, были и трудности за весь период Вашей музыкальной карьеры …

- Да, были. По советским законам официально по плану должно было быть 38 концертов в месяц. Азербайджан мог послать на гастроли только в районы. А «Гая» отправлялся на государственные гастроли по СССР. И когда распался СССР, и образовалось независимое государство Азербайджан, все это прекратилось. И вы представляете, человек, который все эти годы гастролировал, концерты давал, цветы получал, жил в лучших гостиницах, давал интервью – вдруг все эти счастливые моменты артиста исчезли.

- А как Вы пережили этот период?

- Было тяжело. Ты лишился своей главной работы. Я начал искать пути выживания. В Азербайджане был джаз-клуб. Меня пригласили играть там на рояле с 12 ночи до 2 ч ночи. На такие выступления я смотрел не только как на заработок, но и с творческой точки зрения – я там практиковался, играл, пел. И когда вопрос доходил до цены, я начинал вспоминать, что лучше не просить. Помните,  я говорил, что когда что-то хочу, не получаю. Дело в том, что совсем другая система пошла.  Надо уметь выживать. А выжить мне помогла музыка.

 - Сколько Вы проработали в квартете «Гая», и  были ли разногласия в коллективе, скандалы?

- В «Гая» я проработал 21 год до самого его распада, с 1979 до 2000. Из группы «Гая» еще, слава Богу, живы и здоровы Рауф Бабаев, Теймур Мирзоев. В квартете был один еврей Лева Елисавецкий. После открытия границ, он решил подать на выезд. А тогда это могло наложить пятно на карьеру ставшей знаменитой группы «Гая». Подумают, значит там плохо, раз кто-то оттуда уезжает. Для квартета начали искать нового солиста, но никто не подходил под стиль и голос. Один охранник, который работал в том месте возле Морского вокзала, где проходили репетиции Гая, посещал всегда мои выступления. И он посоветовал квартету взять меня. Они нашли мой номер, позвали меня на разговор. Я думал, они песню хотят, потому что им нужны были новые песни. Я им дал замечательную свою песню «Уронила в речку платок», она записана в Москве. Они мне сказали, что уже полгода не могут найти четвертого солиста для группы. Я спел «Ey, həyat, sən nə qəribəsən!», но мне сказали немного прибрать голос, чтоб быть по голосу ближе к ним. Я две недели дома поработал над этим. Было трудно, ты пел своим голосом, а тут надо было его немного переделать. Да и без скандалов же неинтересно. Обязательно кто-то кому-то палки в колеса вставляет. Но я постоянно избегаю скандалов. Я мирный человек. У нас не было скандалов, я не лез на скандалы, обходил их стороной.

- Посещало ли высшее республиканское партийное руководство Ваши концерты? 

- Квартет «Гая» участвовал во многих правительственных концертах. Наш общенациональный лидер, покойный Гейдар Алиев очень любил поговорить с артистами после их выступления. На одном из таких концертов после выступления «Гая» уже со мной в коллективе, Гейдар Алиев зашел за кулисы, пожал мою руку, и, обратившись к «Гая», сказал: «Ооо, поздравляю, у вас новый солист». Тут Зейнаб ханым Ханларова, которая тоже выступала на этом концерте, сказала: «Этого замечательного человека мы всегда видели по телевизору, а теперь он поет в группе «Гая». И Гейдар Алиев все то время, что он говорил, держал мою руку, не отпускал ее. А рука у него была сильная, мне было больно. Когда он отпустил мою руку, она отвисла. Но я почувствовал себя так легко. Значит, у Гейдара Алиева был такой положительный заряд, что у меня какое-то очищение произошло. Признаюсь вам, у меня, наверное, неделю болела эта правая рука. Но я радовался, что эту руку пожимал Гейдар Алиев. И еще такое же ощущение было, когда я встретился с Ростроповичем. На одном из концертов он сидел со своей супругой. В первых рядах сидел Гейдар Алиев, Муслим Магомаев. Вдруг Ростропович, растолкнув всех, подошел ко мне, поднял меня на глазах у публики.  Я словно взлетел.

- На одном из отечественных каналов вы говорили, что девушки избегали знакомств с вами. А как же Вы познакомились со своей супругой Роей ханум?

- Вы знаете, жизнь артиста – это бесконечные гастроли. Поэтому я долго не мог жениться. Для того, чтобы создать семью, надо постоянно быть на одном месте, а я был в разъездах. Когда Советский Союз распался, я уже остался в Баку. И решил, что пора уже найти спутницу.

 - И как же Вы ее нашли?

- Моя одна знакомая пригласила меня к себе сыграть на пианино. Зашел, смотрю вместе с ней в доме приятная женщина. Она наготовила пирожки, они словно таяли во рту. Мы обменялись с ней телефонами, начали созваниваться. Добродушная женщина с приятным голосом. Главное – она не избегала меня. А я свыкся с тем, что каждая меня избегала. Какая женщина смирится с тем, чтобы мужчина приходил домой в поздние часы. А Ройа ханум пошла мне навстречу. Даже после концерта в казино, я приходил в три часа, она сидела на балконе ждала меня с накрытым столом. Она очень гостеприимная, жизнелюбивая женщина.

- Джаван муаллим, как Вы сейчас продолжаете Вашу карьеру артиста?

- Сейчас я пою сольно, меня приглашают на телепередачи.  Два года назад меня приглашали выступать на свадьбе бакинских евреев в Америке, в Хьюстоне. В Азербайджане тоже выступаю на свадьбах, в основном на торжествах друзей, выступаю всего лишь полчаса. В прошлом году по распоряжению президента Ильхама Алиева мне назначили персональную пенсию за заслуги в развитии эстрадной музыки в Азербайджане.

Чинара Гасанова

• Рамиль Гасымов: «Наша главная цель – сохранить традиции Гянджинской филармонии» - ИНТЕРВЬЮ
• Азербайджанские джазовые музыканты выступят с концертом в Турции
• Новая работа Алихана Раджабова поднимает проблему ранних браков