[b]Девальвация юаня: экономическая война между США и Китаем? [/b] - АНАЛИТИКА

С момента проведения Народным банком Китая самой масштабной за последние 20 лет направленной девальвации юаня на 1,9% прошло уже две недели, а споры относительно причин подобного шага среди экспертов и аналитиков не утихают. В основном, превалируют три главные причины. Первое: подобный шаг является реакцией на снижение данных по китайскому экспорту, которое по итогам июля составило 8,3%. Если говорить более конкретно, то снижение экспорта на фоне роста у прямых конкурентов - развитых стран Юго-Восточной Азии и наличие предпосылок продолжение этой тенденции – довольно серьезный довод в пользу данной причины. Ведь совершенно очевидно, что ослабление национальной валюты на руку экспортерам. Второй причиной называется снижение в июле цен китайских производителей, которые уже достаточно давно боролись с дефляцией, но как видно безрезультатно. Кстати, производственная дефляция является также и одной из причин июльского падения экспорта. Тоже довод серьезный. И наконец, в качестве третьей причины называется отток капитала из страны, в результате чего Центральному банку приходится делать валютные интервенции для поддержания курса.

При этом нельзя забывать, что установление курса юаня происходило по схеме, неизвестной и непонятной никому – фактически курсовая политика ЦБ Китая заключалась в сдерживании курса национальной валюты на стабильном уровне. В результате курс юаня по отношению к доллару изменился за год до девальвации (то есть с августа 2014 по август 2015 года) всего на 0,01%. Никому ничего не напоминает? А ведь схожесть с курсовой политикой того же Центрального банка Азербайджана напрашивается сама собой. И на ум приходит мысль, что поведение Китая связано не столько с вышеуказанными факторами и причинами, но является реакцией на укрепление доллара. Что бы там ни говорили относительно тайных мотивов азербайджанского центробанка при проведении недавней девальвации маната, с макроэкономической точки зрения она была продиктована приведением курсов в соответствии с реальным состоянием дел. Насколько это правильно, большой вопрос. То есть насколько честно на протяжении длительного времени сдерживать курс, а затем резко его обвалить, вопрос, думается, риторический. Но факт остается фактом, Китай сделал то же самое, что и Азербайджан тремя месяцами ранее. И основополагающая макроэкономическая основа та же – обе страны экспортоориентированные, просто у Азербайджана это только нефть, у Китая – все. Но юань – не манат, его роль в мировой экономике колоссальна, а экономика Китая считается крупнейшей в мире по паритету покупательской способности. А значит, намного важнее причин девальвации – ее последствия.

Для оценки последствий не стоит обращать особого внимания на сильные колебания мировых фондовых рынков непосредственно после девальвации – это лишь реакция рынка на любого рода важные события в мировой экономике. Тем более, что рынки оценили девальвацию как показатель наличия проблем в китайской экономике, но в какой экономике нет проблем? В экономике, например, США их множество, в экономике еврозоны – и вовсе одни проблемы, но на рынки их наличие столь резко не влияют. Поэтому объективность падения рынков непосредственно после девальвации под вопросом, скорее это психологическая реакция. Более того, возьмем на себя смелость утверждать, что 2%-ная девальвация юаня сама по себе особого влияния на мировую экономику не произведет. Значительно важнее дальнейшее. Так, нельзя забывать, что если Народный банк начнет устанавливать курс (как обещает) не на собственные представления и цели, а на вчерашний курс закрытия валютных бирж, тогда ситуация в мировой экономике может кардинально измениться. А именно, приученные НБК к стабильности юаня страны и инвесторы теперь уже не будут столь уверены в завтрашнем курсе. В принципе, то даже к лучшему, потому что курс юаня теперь будет подчиняться определенным экономическим закономерностям и техническому анализу. Это с валютной точки зрения, а что с макроэкономической?

С макроэкономической точки зрения начнется новый виток экономической войны между первой и второй (по номинальному ВВП) экономикам мира – США и Китаем. Более того, ключевых процентных ставок и некоторые послабления для банковской системы, что на экономическом языке называется смягчение денежно-кредитной политики. Если принять во внимание большие централизованные резервы Китая, все это означает, что может начаться новая финансовая экспансия китайского капитала. Если это будет протекать на фоне ослабления юаня и соответственно роста поступлений экспортеров в юанях, отток капитала никакой макроэкономической опасности не создаст. США тоже готовит свой ответ, если можно так сказать: якобы Федеральная Резервная Система готовится впервые за 9 лет провести пересмотр ключевых процентных ставок. Для чего все это? А это элементы военных действий, ни что иное. То есть экономическая война уже началась. Но вот плохо ли это, вот в чем вопрос. По мнению многих, даже большинства аналитиков, наметившееся жесткое противостояние США и Китая создаст угрозу для глобального экономического роста. Красивые умные слова, не более того, но что это может значить в более мелком масштабе? Для этого подумаем, что такое экономический рост в принципе. Если несколько примитизировать, то это динамика ВВП в денежном выражении. Самые главные здесь слова «ДЕНЕЖНОЕ ВЫРАЖЕНИЕ». То есть ВВП всегда зависит от цен, а не только от производительности. Производительность может быть высокой, но при падении цен никакого экономического роста не будет. Конечно, это означает падение прибыли и благосостояния, поэтому экономический рост столь важен, но сейчас несколько не об этом. Хотелось лишь подчеркнуть, что снижение глобального экономического роста может стать следствием вовсе не экономических проблем, а следствием всеобщей дефляции. А она в свою очередь может стать следствием экономической войны между США и Китаем, развязанной последней пару недель назад. Результатом любой конкурентной борьбы, а экономические войны являются ничем иным, как ею, только в гигантских масштабах, является либо демпинг, либо совершенствование.

Последнее может дать эффект только в перспективе, а демпинг непременно приводит к падению доходов, выручки, ВВП в зависимости от масштабов. Китай своей девальвацией наглядно дал понять, что против завышения цен ради условного экономического роста, так как это подорвет конкурентоспособность китайских товаров в мире. Предпочтение было отдано девальвации как механизмы поддержки экспортеров, чтобы им не пришлось повышать цен. Можно быть уверенными, что США тоже сделают свой ход. А значит, если и произойдет снижение глобального экономического роста, то на фоне некоторого демпинга и стимулирующих внутреннее производство шагов. Вряд ли в этом есть что-либо плохое. Более того, если с некоторым усилением Китая в результате проводимых шагов двуполярность экономического мира усилится, всему остальному миру это будет только на пользу. Например, невнятная экономическая политика США последних лет привела к тому, что крупные развивающиеся экономики, причем не только экспортеры энергоносителей, демонстрировали небывалые темпы роста и производительности. Причем если иметь в виду, что ослабление национальной валюты, в данном случае доллара и юаня, в силу макроэкономических закономерностей имеют свои пределы, то и серьезные валютные колебания, а значит, колебания цен на импортные товары для прочих стран вряд ли будут иметь место.

Разумеется, все это возможно лишь при соблюдении, так сказать, честных методов борьбы. Но если экономическая война перерастет в политическое противостояние, а оно в открытый протекционизм для своих и ограничения для чужих, тогда последствия могут  быть весьма плачевными. Тогда ни о каких положительных эффектах говорить не придется, напротив более слабые экономики пострадают больше всего. К примеру, если из-за нестабильности мировой экономики, падения производительности в Китае, США, ряде других стран, валютных колебаний, и просто политических игр продолжится падение цен на энергоносители, многие страны-экспортеры нефти окажутся в немысленно сложной ситуации. И это только один пример.

Но возможен и третий вариант. Что если действия Китая продиктованы вовсе не попыткой развязывания экономической войны, а являются а) простой реакцией на укрепление доллара и всего лишь поддержкой собственного экспортера, в) приведением процесса курсообразования к рыночным механизмом и с) желанием сделать все возможное, чтобы убедить МВФ включить юань в состав резервных валют наряду с долларом, евро, фунтом и иеной? Напомним, что структура корзины МВФ пересматривается раз в пять и лет, и новая корзина будет определена на 1 января 2016 года. Соответственно, в ноябре этого года ожидается обсуждение вопроса новой корзины и прежде всего включение туда юаня. С этой точки зрения, если кому и не понравился шаг Центробанка Китая, это шаг вперед в сторону рыночного курсообразования, и с позиции требований МВФ вполне оправдан. Продолжение подобной политики фактически обезоружит МВФ при рассмотрении вопроса, и если на включении юаня в корзину, дело закончится, то и беспокоиться будет не о чем.

Вагаб Рзаев, специально для «АПА-Аналитикс» 

• Всемирный банк выделит Турции 18 миллиардов долларов
• Поток туристов в Азербайджан из России вырос 
• Снизились доходы Азербайджана от магистральных нефтепроводов