Полковник-лейтенант полиции в отставке: «Я сказал руководству МВД: «Извините, что не стал наркоманом» - ФОТОСЕССИЯ

Его знают многие журналисты Азербайджана, которые по долгу службы освещали различные митинги, начиная с середины 90-х годов. Еще тогда азербайджанская полиция, все еще пребывавшая в плену советского тоталитарного мышления, не признающего инакомыслия, часто вступала в конфликт с журналистами. Это обстоятельство давало о себе знать, особенно во время акций протеста оппозиционных сил.

Но мы, журналисты искали его. Несмотря на то, что он был облачен в форму полицейского, этот человек всегда оставался и остается верным другом журналистов.

Автор этих строк не раз был свидетелем того, как Акшин Зейналов (а речь пойдет именно о нем) способствовал тому, чтобы ни в чем неповинные журналисты, насильно усаженные в полицейский «воронок», были отпущены. И никто из полицейских не смел его ослушаться.

На днях мы услышали, что полковнику-лейтенанту полиции в отставке Акшину Зейналову исполняется 50 лет. Накануне юбилея решили побеседовать с ним о прошедших днях. Как бывший полицейский он пришел на место встречи раньше автора этих строк. Он почти не изменился – тот же самый сканирующий взгляд, звонкий голос, многозначительная ухмылка и умение выслушать человека до конца. А прошло почти 20 лет…

- Акшин муаллим, Вы по профессии журналист, но работали в органах полиции. Где вам было лучше?

- Честно говоря, мой переход на работу в органы имеет под собой достаточно прочную базу-причину. Я родился и вырос в семье журналистов. Когда в других домах обсуждали жизнь того или иного ведущего, певца, которого показывали по телевидению, у нас обсуждали статьи, вышедшие в газетах и посвященные той или иной проблеме. Но полицейским я мечтал стать с детства. У отца были такие друзья из органов,  как Шукюр Рзаев, Шахгусейн Эфендиев. И когда они приходили к нам с табельным оружием, я мечтал, что когда-нибудь тоже буду носить пистолет.

В советское время было указание свыше – на юрфак могли поступить только дети крестьян и рабочих. Бывали и другие, которые используя различные каналы, проталкивали своих чад на юрфак. Но мой отец - завотделом газеты «Коммунист», был истинным коммунистом и такими вещами не занимался.  Так что пришлось довольствоваться журналистикой. Только потом, работая в органах, я понял, что, несмотря на то, что моя детская мечта сбылась, и я стал полицейским, в душе я так и остался журналистом.

- А когда решили работать в полиции, то, как к этому отнеслись ваши друзья и знакомые журналисты?

- Я учился на журфаке в трех различных группах. Сначала поступил, потом после армии учился в другой группе, а потом и вовсе заочное обучение. Во всех трех группах учился со многими знаменитыми на сегодняшний день людьми. Как ни странно, по настоящему реальной журналистикой я начал заниматься именно после перехода в органы. Причем сам переход тоже оказался случайностью.

Ныне покойный легендарный генерал Магомед Асадов в качестве главы МВД проводил встречу в редакции газеты «Коммунист». Он знал моего отца и поинтересовался, чем занимаються дети. Тогда мой брат работал в газете «Азербайджан гянджляри», а я в отделе охраны при Наримановском РОВД. Тогда Асадов сказал, что  открывает пресс-службу и ищет кадры.

Я прошел собеседование,  и был принят на эту работу. В то время эта структура только создавалась. Тогда в системе МВД работали в основном русскоязычные кадры. Я, можно сказать, был единственным кадром, который говорил и писал на двух языках без проблем. Работал простым инспектором в пресс-службе. В скором времени в прессе часто стали появляться статьи с моей подписью о буднях милиции. И тогда Асадов распорядился, чтобы у меня на столе появился спецтелефон –прямая связь с министром.  Пусть земля будет ему пухом, легендарным человеком и патриотом своей Родины был Магомед Асадов. Сколько мы с ним летали на встречи и совещания в приграничные зоны. Я даже принял участие во время одной встречи Асадова, Казаряна и генерала Сафонова.

Асадов также уделял внимание идеологическим вопросам. Тогда в центральной печати выходили явно проармянские статьи, искажающие суть Карабахского конфликта, чему, конечно, мы все очень возмущались. Тогда я обратился к полковнику Ростовцеву, который работал в Центре по Общественным Связям МВД СССР и спросил причину такого отношения русских журналистов к Азербайджану. Ответ его до сих пор у меня в ушах: «Ты знаешь, Акшин, на московских вокзалах стоят контейнеры, переполненные армянским коньяком. Иногда правда ничего не решает, где все решает армянский коньяк». Его слова я передал Магомеду Асадову. Он поручил мне заняться этим вопросом. Я наладил хорошие контакты через Ростовцева, и в российских  СМИ начали появляться статьи, отражающие объективную ситуацию в Азербайджане.

- После прихода к власти НФА Вы на время остались не у дел. В чем была причина?

- Я вижу, что придя на встречу, вы хорошенько изучили мою биографию. Да, было такое. Когда я стал главой пресс-службы МВД, старался наладить отношения со всеми слоями общества. Тогда Минобороны не было, шла война, на котором воевали  полицейские и отряды самообороны. Органы полиции дали много шехидов…

Несмотря на военное время, я построил очень тесные отношения с журналистами. Тогда мобильных телефонов не было, но журналисты знали, что до двух часов ночи я работал у себя в кабинете и находили меня по городскому телефону. Не было никаких преград в общении с полицией.

Что касается моего увольнения, то  помню сей факт: после прихода НФА к власти один из новоназначенных руководителей МВД вызвал меня и сказал «Нам с тобой не по пути, так как ты – коммунист. Пиши заявление об уходе». А я ответил: «В мое время было две пути: либо ты становишься коммунистом, либо наркоманом. Извините, что я не стал наркоманом. Увольняйте сами».

Длительное время после этого я был в распоряжении. Потом меня назначили рядовым сотрудником в пресс-службе, но хотели меня выжить оттуда любой ценой.

Но со временем все изменилось. После возвращения великого азербайджанца Гейдара Алиева к власти в органах полиции появилась свежая кровь с назначением на пост главы ГУП Баку Магеррама Алиева. Обычно в Азербайджане новое руководство увольняет старую команду и набирает новых. Магеррам Алиев разрушил  этот стереотип. На первом же заседании сказал, уйдут те, кто не хочет работать. До конца он остался верным этой политике. Если первым моим учителем в органах я считаю покойного Магомеда Асадова, то вторым, безусловно, является Магеррам Алиев. Под его руководством я работал с такими профессионалами своего дела, как, Октай Зейналов, Яшар Алиев, Мамед Микаилов, Салех Алекперов, Равайет Мухтаров, Агамехти Мехтиев и многие другие. Я горжусь, что работал с такими людьми.

Магеррам Алиев воспитал в нас дух и верность самураев.

Время было тяжелое. С одной стороны война, с другой стороны несанкционированные митинги и беспредел преступного мира. Как говорил один из героев Кипплинга, было время великой охоты. Для предотвращения появления дезинформации и прочих негативных моментов было принято решение встречаться с людьми на местах происшествий. Вот почему журналисты видели меня на всех митингах. Я предотвращал негативные моменты с журналистами, если так можно выразиться, на поле боя.

До сих пор помню конфликт между представителями газеты «Зеркало»:  Вами и  Азером Рашидоглу с одной стороны, и генералом Яшаром Алиевым, с другой. Я очень рад, что тогда мне удалось сыграть роль посредника и добиться урегулирования инцидента. Все закончилось тем, что вы – журналисты, наконец-то пришли с Яшаром Алиевым к общему знаменателю и выпили сладкий чай в его кабинете.   

- Напоминая об этом инциденте, Вы невольно направили меня к новому вопросу. Акшин муаллим, негативный образ полицейского появился не только на митингах. Как бороться с этим явлением? Помню, в свое время Путин дал распоряжение снимать сериалы для укрепления позитивного образа мента, пардон, полицейского.

Да, по крайней мере, для журналистов Вы были хорошим полицейским. Что в Азербайджане нужно предпринять, чтобы создать образ положительного полицейского. И вообще, такой образ нужен?

- Безусловно, нужен. Мы тогда старались  сохранять хорошие отношения с журналистами, чтобы с их помощью агитировать среди населения образ хорошего полицейского, создать доверительное отношение к нам. Мы давали меседж обществу – мы не враги, мы защищаем вас. Честно говоря, и ныне в работе в этом направлении существует много пробелов.

Я знаю, что в органах полиции работают много интеллигентных, высокообразованных людей, профессионалы своего дела. Такие опасные и сложные преступления они раскрывают. Но, об этом никто не знает. Может и звучит банально, но народ не знает своих героев. А вместо этого включаешь телевизор, заходишь в Интернет и  везде азербайджанский полицейский, гаишник является предметом шуток и приколов. Честно говоря, меня очень злят, нервируют такие кадры. Зачем азербайджанский полицейский должен быть объектом острот и шуток? Ситуацию нужно и важно менять.

Советую всем посмотреть известный во всем мире американский сериал «Голубая кровь», посвященный жизни и быту нью-йоркских полицейских. Там показывают внутренний мир полицейского: что происходит в его доме, в его душе, в его жизни. Создается очень положительный образ полицейского – житель Нью-Йорка верит, что полицейский – это не только человек в погонах и с пистолетом, но и обычный человек, как и он, что ему можно доверять, что этот самый пистолет и дубинка предназначена в первую очередь для защиты обычных законопослушных граждан. Если у нас надумают реализовать подобный проект, я безвозмездно готов помочь. Полиция – живой организм. Внутри этой системы есть профессионалы, высокообразованные, слабые, гордые, одним словом, люди с характерами всех прослоек общества. Теперь этому живому организму нужен хороший имиджмейкер.

- В течении двух лет во время режима чрезвычайного положения в Баку, Вы каждый вечер, после передачи «Гюнун ахшамы» выходили в прямой эфир и читали сводку событий дня. Весь Азербайджан знал вас в лицо. Интересные случаи были? Звездной болезнью не заразились?

- В первую очередь, появление в эфире навсегда избавило меня от хождений на базар. Я с детства любил с отцом походы на базар и научился разбираться в этом деле. Однажды, когда уже был «звездой», зашел в базар и покупал фрукты. Продавец узнал меня и несмотря на мои многочисленные просьбы, не взял с меня ни копейки. С тех пор я на базаре не появлялся.

Другой случай, связанный с этим фактом. Езжу в автобусе и слышу, как две женщины разговаривают. Тогда Магеррам Алиев объявил войну криминальным авторитетам в Баку. Днем раньше я сообщил по телевидению, что мы нашли крупную партию оружия, принадлежащую бандитским элементам.  Одна из женщин спрашивает: «А ты слышала, нашли крупную партию оружия?», а другая в ответ «Этот лохебер, который вещает плохие новости, каждый вечер портит нам настроение, будь он проклят». На следующей остановке я сразу сошел…

Еще один случай, связанный с прямым эфиром. В те дни, когда в Баку действовало чрезвычайное положение, остановка прямого эфира было чревато последствиями и воспринималось, чуть ли не как захват телецентра или другой диверсионный акт.

«Гюнун экраны» завершился, и я вышел в эфир и стал читать новости. Вдруг слышу какой-то хлопок, как бы выстрел. Я же не имею право смотреть по сторонам – смотрю только на камеру или на свою бумажку.  Почувствовал запах гари и вижу, что мои погоны дымят. Краем глаза замечаю, что режиссеры и операторы мне что-то показывают и дают понять, чтобы я побыстрее прочитал новости. Вдруг я почувствовал, что как будто в тело вонзают каленое железо, стало больно, но я продолжал читать, чувствуя, что сейчас потеряю сознание от боли.

Мне не дали даже попрощаться со зрителем. Как только было прочитано последнее предложение сразу выключили камеру,  и я упал от болевого шока. Когда пришел в себя, увидел, что левый погон на кителе весь расплавился. Оказалось, надо мной взорвался  2 тысячеваттный прожектор, спираль которого упала прямо на мои погоны. И началось возгорание. Эта самая спираль довольно глубоко  прожгла мне  плечо, оставив щрам на всю жизнь. Потом дома я долго никому не мог доказать, что никакого выстрела не было.

Одно знаю точно, никакой звездной болезни не было.

- После стольких лет контактов со СМИ вдруг Вы решили навсегда уйти в чисто полицейскую работу и перевелись в один из районов Баку. С чем это было связано? Надоело?

- Пик митинговых страстей в Азербайджане длился почти 7 лет и все время я был на всех митингах. Отвык от кабинетной работы. Несмотря на работу в полиции, я был знаком с чисто полицейской работой процентов на 40. К тому же достиг высшего, что позволял мой диплом журналиста. Я – по натуре человек неусидчивый. Попалась возможность проверить себя в другой службе полиции, вот и решился. Думаю, получилось не плохо. Ради всего, чего я достиг на этом поприще, я благодарен Магерраму Алиеву.  Он поощрял хорошую службу и наказывал меня за ошибки. Но самое главное, он был справедлив и честен.

- А после этой работы Вы навсегда покинули органы. Вы сами ушли и или Вас ушли?

- Ушел я сам. Заранее обдумывал этот шаг в течении года. У меня же оставался год до пенсии. Так, что отслужив свой последний, так сказать, дембельский год в полиции, я вышел на пенсию. 17 лет занимал руководящие посты в МВД, ГУП Баку, после работал инспектором. Когда Нурулла Мамедханлы стал начальником Управления общественной безопасности, не хотел меня отпускать. Но, как говорится, чему быть, того не миновать... Все-таки, приятно было завершать свою карьеру под руководством такого благородного и понятливого человека.  Теперь я работаю в АФФА.

Когда меня спрашивают о том, почему я покинул горотдел, говорю, что не покидал и до сих пор живу там.

- То есть…

- Однажды под руководством Магеррама Алиева в горотделе идет заседание. И вдруг комендант аппарата заходит и сообщает, что дом, в котором живет Акшин Зейналов, горит. Мы жили в 20 метрах от бывшего здания горотдела.  Магеррам Алиев прервал совещание и разрешил мне пойти домой. Я пришел, увидел, что вся квартира сгорела, хорошо, что моих детей соседи помогли вывести из дома.

Вот стою я у сгоревшего дома и думаю, как и где нам жить? Ведь тогда я был  главредом газеты «Полис» с небольшой зарплатой. И вдруг ко мне подходят несколько офицеров и сообщают: по инициативе Магеррама Алиева все райотделы Баку примут участие в восстановлении моей жилплощади. Кто-то помог дверями, кто-то обоями, кто-то полом, кто-то окнами, кто-то краской. И теперь, когда я смотрю на двери, вспоминаю Низаминский райотдел, на обои - Насиминский. Так, что я до сих пор живу в горотделе…

- А в АФФА Вы каким образом попали? Опять чистая случайность?

- Нет, меня рекомендовал генсеку АФФА Эльхану Мамедову один коллега-профессионал. Поговорили, и теперь я с огромным удовольствием работаю специалистом по безопасности и инфраструктуре. Выполняю функции полиции, но без погон. Здесь мне комфортно. АФФА мне напоминает пчелиный улей, где каждый выполняет свою работу – все трудятся во имя развития азербайджанского футбола не проклодая рук. Моих ровесников там несколько. Но в основном много высокопрофессиональной молодежи. И они уважают нас. Я очень внимательный человек к мелочам и всегда сохраняю в памяти даже самый маленький шаг, сделанный в отношении меня.

Помню несколько лет назад за три дня до матча Азербайджан-Финляндия, который прошел в Лянкаране, мы были там. В один из этих дней ужинаем с моим коллегой, профессионалом своего дела Агамехти Мехтиевым в кафе. Официант подходит и в центр стола ставит большую тарелку вкусного лянкаранского плова со словами «это вам от генсека». Казалось бы мелочь, но мы были очень тронуты таким вниманием. Приятно работать с внимательными людьми, особенно когда таковые являются вашими непосредственными руководителями.

- Очень хотел избежать банальностей, но…

- Хотите спросить, что я заработал за эти 50 лет жизни?  Я тоже считал этот вопрос банальным. Но сегодня, когда этот вопрос задается в канун моего юбилея, считаю, что это очень хороший вопрос, на который отвечу с удовольствием.  

Если говорить литературно, то я поднялся на вершину своего Олимпа.  Причем, поднялся  с неплохим багажом. С какой скоростью и каким образом будет спуск, это воля Всевышнего. Но хочу сказать, что сегодня я устраиваю банкет для друзей. За неделю посмотрел список. А там имена тех людей, которые помнят о моем юбилее и за неделю до этого звонили и спрашивали: «Акшин, где отмечаем?». Представляете, таких людей в списке оказалось ровно 50!

Я знаю, что в этот день мне позвонят друзья из Москвы Азер и Мехти , внимание которых я очень ценю. Что еще нужно 50-летнему полковнику-лейтенанту в отставке? Есть известная песня Вахтанга Кикабидзе со словами «Мои года – мое богатство». Я бы перефразировал эти слова по-своему «Мои друзья – мое богатство».

Метин Яшароглу

P.S. После завершения беседы, по просьбе Акшин муаллима я на своей машине вез его домой. Сели в машину, включили музыку, а там известная песня группы Би-2 со словами «Полковнику никто не пишет».  «Акшин муаллим, это не намек, а случайность», попытался съязвить я. А он, расхохотавшись, выдал: «Да у меня от звонков отбоя нет».

Через несколько секунд раздался первый звонок – приглашали на застолье куда-то в район бывшего Ясамальского рынка. Пришлось развернуть машину в направлении этого адреса.

Еще через минуту его пригласили на хаш в воскресенье в Говсаны. Акшин муаллим поговорил по телефону, краем глаза довольно посмотрел на меня и сменил музыку. На этот раз звучала песня Арзу Рзаева – «С друзьями в ресторане до утра…»

• В субботу в Баку северо-западный ветер и 18 градусов тепла - ПРОГНОЗ ПОГОДЫ
• В четверг в Баку 28 градусов тепла - ПРОГНОЗ ПОГОДЫ
• Азербайджан будет налаживать авиационную связь с Румынией