[b]Эта итальянка со слезами на глазах просила у телезрителей дать весточку о ее возлюбленном - азербайджанском партизане - ФОТО[/b]

Корреспондент Lent.az Сабухи Мамедли продолжает рассказ об истории  любви азербайджанского партизана Нуру и итальянки Джины. Начало рассказа вы можете прочитать, перейдя по ссылке: http://vesti.az/news/207120#ad-image-0

Разлука

Концлагерь в Линсе был одним из крупнейших в Европе. Здесь Джина и Нуру оказались разделены и были направлены соответственно в женский и мужской бараки. При этом все документы остались у Джины. Она рассчитывала, что оба отделаются несложной процедурой и не задержатся в этом лагере – как-никак и та, и другой коммунисты. Но шли дни, а неопределенность сохранялась, и вдобавок молодые люди были лишены возможности видеться. Наконец, Джина не выдержала и обратилась к комиссару лагеря по фамилии Бажеров, ответ которого был ошеломляющим: «Еще неизвестно, кто вы такие, может, на фашистов работали».

Джина заявила, что оба они коммунисты, сражались в партизанском отряде, и отдала комиссару все имевшиеся у нее документы. Тот взял бумаги и ушел.

А в это самое время в другом бараке Нуру подвергался нечеловеческим пыткам: от него требовали подписать документы о признании в сотрудничестве с фашистами в плену. Нуру в ответ кричал, что у его жены в соседнем бараке есть все документы, что он коммунист и воевал в партизанском отряде…

***

На восьмой день пребывания в концлагере Джину вызвали в политический отдел, где тот же комиссар Бажеров заявил ей, что Нуру - предатель родины и будет сослан в Сибирь. Поэтому ей надлежит вернуться к себе на родину в отчий дом. Джина потребовала у комиссара еще раз посмотреть документы, на что он равнодушно бросил: «Эти документы не имеют никакого значения, я их порвал».

Джина не поверила своим ушам. Как же так, ведь от этих документов зависит их судьба! Она не поверила и стала уговаривать, упрашивать комиссара Бажерова, но тот прогнал ее из комнаты со словами «Не надоедай мне тут».

В бараке Джине заявили, что наутро она будет отправлена в Больцано. На вопрос о причине,  сказали, что ее муж предатель родины и будет отправлен в Сибирь, а она не имеет к СССР никакого отношения и должна вернуться в Италию.

Девушку охватил ужас. Не может быть, Нуру не предатель…

В течение долгих лет Джина не оставляла надежды разыскать супруга, отправила сотни телеграмм в советское посольство, в Москву. И каждый раз получала такой ответ: «СССР огромная страна, а человек мал, откуда мы его найдем?».

***

В три часа ночи один из охранников разбудил Джину и сказал, что если она отдаст все свои золотые украшения, то сможет минуту поговорить с одним человеком. Видя, что Джина не поняла, он выразился конкретнее: «С тобой встретится партизан Александр». Джина без колебаний отдала солдату кольцо и цепочку на шее. Спустя минут 10 ее отвели в маленькую пристройку у барака, где ее в сопровождении нескольких конвойных ждал Нуру. Она бросилась было к нему, но охранник удержал ее:

- Нельзя, говори отсюда.

- Я хотя бы прикоснусь к его руке.

- Нельзя.

Тогда Джина сняла серьги и отдала их охраннику, который положил их в карман, но не позволил ей приблизиться к Нуру. Так они и стояли, глядя друг другу в глаза, проливая слезы. Наконец, конвой скомандовал:

- Кончили.

- Я вернусь!.. - воскликнул Нуру.

На следующее утро Джину отправили в Больцано, а оттуда в Бергамо.

Время – 17 мая 1997 года

Место – офис телекомпании RAI в Риме

Охранник у входа пытался растолковать 70-летней старушке, что сотрудники передачи, которые ей нужны, уже ушли, и поэтому ей лучше зайти утром. Но пожилая женщина настаивала, говоря, что приехала из Болоньи, просила, чтобы по возможности кто-нибудь ее принял. Наконец, после настойчивых увещеваний решили снять ее в вечерней программе новостей.

Джине в этой программе отвели совсем мало времени. Она успела сказать только:

«Я, Джина Негрини, уже больше 50 лет разыскиваю партизана из Азербайджана по имени Нуру Алиев. Он воевал в партизанском отряде Bolero. Нуру родился в Баку 6 января 1923 года. Глаза темно-карие, волосы каштановые. Рост 185 см. Нос заостренный. Характер спокойный. Хочу знать, что с ним стало. Я годами жду его. Пожалуйста, очень прошу, если эту передачу смотрит кто-то из советских людей, напишите мне о Нуру. Я, Джина Негрини, должна знать, что с ним случилось. Я имею на это право. Умоляю. Моя жизнь кончается, жить осталось немного. Если кто-то знает его, пусть сообщит. Жив ли, мертв ли, пусть даст знать. Повторяю: я обязательно должна знать об этом. Понимаете – я имею на это право…»

Здесь Джина заплакала, и ее вывели из студии. В тот вечер сотни тысяч итальянцев узнали о судьбе Джины Негрини, об истории Джины и Нуру. В телекомпанию RAI хлынули тысячи писем. Компания командировала в Азербайджан двух своих сотрудников, которые неделю провели в Баку, но так и не сумели раздобыть сведений о судьбе Нуру Алиева.

В книге Джины «Черное солнце», посвященной Нуру, есть такие строки: «Если СССР убил его в Сибири, то совершил тяжкое преступление. Потому что Нуру не был преступником. Я все же не теряю надежды. Знаю, что какой бы жестокий режим ни был, хорошего человека Бог бережет. Верю, что он жив».

В этом Джина не ошиблась: Нуру был жив. В концлагере в Линсе ему ничего не смогли навесить и отправили в СССР. Некоторое время он провел в одном из лагерей в Украине, где после фильтрации был демобилизован и вернулся в Баку, к родным.

Но ненадолго. Очень скоро он был приговорен к 25 годам лагерей и сослан в Воркуту, где провел в заключение 8 лет. Все эти годы он бережно хранил фотографии, представленные в статье. Ибо он тоже хотел узнать, как Джина, что с ней. Но кроме этих снимков, у него ничего не было.

Джина об этом ничего не знала. Она узнает об этом много позже. Спустя 69 лет.

Сабухи Мамедли  (Милан)

Материал подготовлен при помощи Европейского азербайджанского общества

• Ученые: Человеческий мозг увеличился на 7% с 1930 года
• Сонный паралич - болезнь или сбой в организме?
• Врачи удвоили выживаемость при раке желудка 4-й стадии